Юрий Герман - Чекисты
Зная также, что Фолькер давно мечтал побывать в России, Арндт тут же принимался расписывать прелести путешествия — сам он не раз ездил в Советский Союз, утверждал, что имеет там немало хороших знакомых. Тут же он не забывал упомянуть, что все его знакомые, отправляющиеся в Союз, вывозят туда литературу издательства «Посев», которое и объединяет «подлинно передовые» литературные силы, резко критикующие существующий строй. Кроме того, говорил Арндт, издательство «Посев» объявляет и связывает эти разрозненные группы, получает от них информацию, новые произведения. «Вот погоди, — говорил Арндт, — я знаю многих русских во Франкфурте-на-Майне из «Посева», познакомлю тебя с ними, как только кто-нибудь приедет в Гейдельберг».
Такое знакомство состоялось. Начав обработку Шаффхаузера летом, Арндт в ноябре уже представил его человеку, который сыграл в судьбе Фолькера роковую роль. И не только Фолькера.
В вестибюле Славянского института рядом с Арндтом стоял невысокий плотный человек, чернявый, седеющий, неопределенного возраста.
— Как вас на этот раз представлять? — не без усмешки осведомился у него Арндт.
— Лоцов.
Человек не очень уверенно говорил по-немецки, с каким-то непонятным акцентом.
— Хотите побывать в Советском Союзе? — спросил он, не выпуская руки Шаффхаузера и пытаясь снизу вглядеться повнимательнее ему в лицо.
— Хотел бы, да не всегда обстоятельства позволяют, — ответил Фолькер. — То время поездки неподходящее, то путевка не по средствам…
— Что ж, все это необходимо серьезно обсудить, — проговорил Лоцов, — серьезно поговорить. Но только разговор этот произойдет в следующий раз.
Недели через две в том же Славянском институте его разыскал Арндт:
— Лоцов будет ждать тебя после обеда. В четырнадцать тридцать на площади перед старым зданием, университета…
Лоцов, не выходя из машины, пригласил Фолькера сесть рядом с собой. «Фольксваген» стремительно вылетел на городскую окраину, а затем стал подниматься вверх по лесной дороге. Арндт уже сообщил Фолькеру, что Лоцов — осетин, перешел в годы войны на сторону немцев. Шаффхаузер сумел отметить властность этого человека и привычку командовать. Он не стал спрашивать, куда они едут. Лоцов пояснил сам:
— В Гейдельберге есть люди, которые меня знают, и я не хотел бы появляться у них на глазах. Побеседуем в такой обстановке, чтобы никто не помешал.
«Фольксваген» остановился на отлогом повороте шоссе. Они вышли из машины и подошли к каменному парапету дороги. Отсюда хорошо просматривался Гейдельберг. Город философов, поэтов. При желании Шаффхаузер без труда смог бы вспомнить строки, принадлежащие им. Но он впитывал другие знания, сообщаемые Лоцовым вкрадчивым тоном. Он говорил о каких-то нелегальных журналах, о мифических демонстрациях. Рассказывал о выпущенных издательством «Посев» книгах и разъяснял, как важно для «дела», чтобы эти книги попадали в СССР. Говоря об организации НТС, Лоцов подчеркнул, что эта организация ведет борьбу против коммунистической системы в советских республиках, добивается устройства в них общественной жизни по принципу западной демократии. Он не скрыл, что издательство «Посев» представляет эту организацию.
Из протокола допроса Шаффхаузера старшим следователем управления КГБ Василием Петровичем Елесиным:
«Я несколько скептически отнесся к сообщению Лоцова о деятельности мелких разрозненных групп НТС на территории Советского Союза, спросив его, насколько целесообразна и эффективна такая структура. Лоцов убеждал меня, что и посредством создания таких групп можно проводить антикоммунистическое влияние в стране.
Как я понял, беседа эта носила информационный характер и проводилась, чтобы я представлял людей, с которыми могу встретиться, и характер материалов, которые придется доставлять».
Расставаясь с Шаффхаузером, Лоцов предупредил, что о следующей встрече снова ему сообщит Арндт.
Лоцов? Фамилия чекистам была знакома. Впрочем, у этого человека было несколько фамилий и кличек. В досье на разыскиваемых военных преступников были материалы на очень похожую личность. Оставалось идентифицировать Лоцова с уже известной личностью.
Василий Петрович Елесин веером разбросал на столе фотографии, среди которых была и фотография того, кто скрывался под фамилией Лоцов. Ввели Шаффхаузера. Сразу же, не колеблясь, указал он именно на его фото:
— Вот он, Лоцов.
Архивные документы и свидетели, специально вызванные из Северной Осетии, назвали другую фамилию этого человека.
Из материалов следствия по делу Шаффхаузера
«Предварительным следствием установлено, что Хацаев (Лоцов) Дзамбулат Камболатович, 1920 года рождения, уроженец г. Алагира Северо-Осетинской АССР, находясь в период Великой Отечественной войны на службе в Советской Армии, в 1941 году оказался в немецком плену. В 1942 году вступил в 844-й батальон «Северо-Кавказского национального легиона» фашистской армии, в котором служил в должности командира взвода.
После капитуляции Германии уклонился от репатриации и, оставшись проживать в Западной Германии, в 1944 году вступил в зарубежную антисоветскую организацию НТС. Как член НТС активно проводит враждебную деятельность против Советского государства, вербует для подрывной работы в СССР советских и иностранных граждан».
Лоцов сам позвонил Шаффхаузеру в воскресенье:
— Приезжайте к главному вокзалу…
«Фольксваген» на стоянке у вокзала Шаффхаузер увидел еще издали. И снова машина устремилась за город. Притормозили у придорожного ресторана «Виноградная кисть». За столиком Лоцов говорил о поездке как о решенном деле. Теперь он приступил непосредственно к изложению задания. По одному из адресов в Москве — вручить запечатанное письмо, авторучку в футляре и пачку сигарет. Рассказал о вложениях в футляре авторучки и в несессере. Александру Костину в Ленинграде предназначался несессер. Лоцов посоветовал Шаффхаузеру несессер и авторучку положить со своими вещами в чемодан, письмо в полиэтиленовом мешочке приклеить лейкопластырем к телу. Уловив какое-то сомнение в глазах Шаффхаузера, Лоцов посоветовал не беспокоиться. С улыбкой сообщил, что таким делом занимаются даже девушки.
Подробнейшим образом описал он адресатов, членов их семей, начертил схемы маршрутов, объяснил, как добраться, как звонить по телефону. Что рассказывать о «Посеве», журнале «Грани» — и чего не говорить. Если к телефону подойдет Костин, передать привет от Михаила.
Мы не станем подробно описывать, как метался Шаффхаузер по Москве и Ленинграду, стремясь поточнее выполнить задания НТС. Сделал он все довольно точно и педантично. Не станем воспроизводить сцену его ареста с поличным. Это все коротко, но в общем точно изложил корреспондент «Шпигеля» в той информации, которая приведена в начале очерка. Миссия Шаффхаузера была обречена на провал с самого начала.
Нити коварных замыслов НТС и их зарубежных пособников типа Арндта Михаила давно оказались в руках чекиста Бориса Ивановича Евтеева и его помощников. Александр Костин, как честный советский человек, еще задолго до визита к нему Шаффхаузера обратился в органы госбезопасности с просьбой оградить его от домогательств «друзей» издательства «Посев», которые в числе туристов приезжают в Ленинград из разных стран Европы.
Началось все, казалось бы, с вполне естественного, дружеского знакомства молодого ленинградца Костина с зарубежным гостем, которое состоялось у входа в Эрмитаж весной 1963 года. К Саше, имевшему с собой этюдник, подошел такой же молодой человек, назвавший себя туристом из Франции Ги де Созье Молаком. Разговорились о живописи, архитектуре, современной поэзии, немного побродили по набережным и площадям Ленинграда. При расставании договорились о переписке и обмене книгами.
Таких знакомств немало возникает у советских людей с зарубежными гостями, приезжающими, чтобы познакомиться с достижениями нашей Родины, культурой и бытом советских людей.
Ги де Созье уехал, но переписка между молодыми людьми, хотя и не частая, завязалась. В июле того же года Ги де Созье сообщил Саше о предстоящей поездке в Ленинград его знакомой Виолетты и о ее желании познакомиться с ним. Однако эта их встреча не состоялась. Зато в канун нового, 1964 года произошла встреча Костина с другой приятельницей Ги де Созье — туристкой из Франции Вероникой, которая позвонила Саше от имени Ги и предложила встретиться с ней. Сославшись на поручение Ги де Созье, она вручила Костину в качестве подарка логарифмическую линейку и небольшую брошюрку, выпущенную издательством «Посев» и содержащую ряд порочащих советскую действительность стихов никому не известных «поэтов». Но это Саша установил только дома, после встречи с Вероникой. А пока он гулял с ней по городу и все с большим изумлением и тревогой убеждался, что приятельница Ги де Созье и сам Созье далеки от дружеских чувств к его Родине и посещают они Советский Союз не с целью его познания, а с задачей оклеветать все то, что советские люди ценой собственных жизней добывали себе в огне Великой Октябрьской революции и гражданской войны, защищали у стен Сталинграда.
