Александр Боханов - Правда о Григории Распутине

Милостыня, правда, избавляет от напасти.

А кто подает, тот сам много испытал на себе, что дающая рука не оскудеет, и много получал.

Дивные явления чудес за милостыню! Видишь: бедный едет на твоей лошадке с отрадой в лице и с сияющим светом.

Что же есть дороже отрады и покоя помочь ближнему.

Но бес своим искушением не оставляет и делает всякие наваждения и говорит: сам по миру пойдешь, не подавай, а то представит пьяницей или ленивым, нерадивым и т. п., а всего более говорит: оскудеешь сам.

И слова Евангелия из сердца вон, где говорится: подай тому, с кого нечего взять, это приятно Богу — всем известно. И сам чувствуешь обновленье. Вот какой бес! И Евангелие закрывает.

Очень приходится бороться, потому что за добро платят злом, и зло царствует.

Добро всегда добром и останется, а человек только покажет себя, что он не достоин добра.

Но он хочет быть молитвенником за милостыню и вспоминать благое дело благим, но ему враг рода человеческого не дает покоя и все благое представляет не трудовым, а каким-то даровым, чтобы не молиться за милостыню, и покажет благое за самое гадкое.

Великое дело милостыня и с ней очень много борьбы; и тут зависть коварного говорит: то направо, то налево подавай, тебя похвалят и защитят и помогут в напастях.

Не смотри на коварные мысли, но подавай без разбора. Бог Сам научит, кому давать, и пошлет человека Божиего, который помолится, и Бог услышит молитву его.

Когда чувствуешь подать — подай, не скрой златницы.

А не хочешь, да подай и поневоль себя, и научи себя не с больших капиталов давать, а хотя и со скудной милостыни, с полушек.

И милостыню подаешь, проси Бога, чтобы не быть фарисеем, что Бог не просит звуков от милостыни.

Слушай Евангелие, но посмотри, давно ли живешь по Евангелию.

А то бывает, что видел похвалу за милостыню крест или металл, или чин.

Потом раздал имение свое: и креста не получил и чина не дали.

А потом приносят хулу на Бога; за потерю имения покушаются и на жизнь.

Такая милостыня — Богу не нужная.

Проси Бога, чтобы Господь научил помнить о Царствии Божием и о страдании Иова за потерю имения; и Иов помолится о тебе; его надо просить.

Тысячи примеров, кто просит угодников, — они учат подавать милостыню. Они сами, угодники, боролись с собой и просили — кто Иоанна Милостивого или других. Бог слышит их молитвы — и станешь подавать с отрадой и с трепетом.

Кто подает, тот все нужды поймет человека, потому что входит в дела бедности; а кто бедность не понимает, тот и далек от чужого горя.

Его никакие слова не убедят, и Евангелие чуждо ему, потому далек от чужой напасти, почему это так? А потому, что его родители насмехались над бедным.

А есть ли таковым людям Царствие Божие? Есть за потерю имения.

В Киевской Печерской лавре — святой Арефа, он имел тайное богатство и такой отличался скупостью, что никогда не подавал бедным. Однажды ночью воры разграбили его именье; и вот он начал клеветать на братьев за свою потерю; он тяжко заболел и при кончине сказал: «Господи, не хотяй смерти грешника, Господи, спаси и помилуй!»

Господь услышал и спас его даже от болезни греховной; и бесы исчезли и доспелся здрав; и стал примером для всей братии.

Коротко сказать: по человеческому размышлению невозможно, а у Бога — все возможно.

Ах, милости у Бога много — несть конца. И все это мы переживаем на себе — чудеса — не даем отчета в них.

Милостыня важна и в маловажном деле: если подашь, и тут Бог явно помогает, и дело выйдет: поедешь или пойдешь, и вот Бог увидит твою добрую руку помогающую, и путь твой будет благий.

Да, крайняя досада и беспокойство, когда идешь с близким человеком и говоришь о своих удобствах, а встречается бедняк и беспокоит тебя своей протянутой рукой, а мы скоро скажем: не беспокой нас, что шляешься; не станем с ним говорить о его запутанных делах.

И вот за это Бог делает потерю и разные банкротства.

И в день беды Господь не покроет и не помилует, и не защитит от напасти.

Царствие Божие не даром дается, и кресты разного рода, а милостыня выше всех добрых дел.

1910 г.

Сентябрь.

Покровское.

Мои мысли и размышления[64]

Святые места — опыт жизни и неизменный кладезь мудрости.

Я прибыл в Святую лавру из Питера и назову светом Питер, но свет этот — гонитель мыслей на суетный мир, а в лавре свет светит тишины.

Когда опускают Матерь Божию и пение раздается «Под Твою милость прибегаем», то замирает душа, и от юности вспомнишь свою суету сует и пойдешь в пещеры и видишь простоту: нет ни злата, ни серебра; дышит одна тишина и почивают угодники Божии в простоте без серебряных рак, только простые дубовые гробики. И помянешь свое излишество, которое гнетет и гнет, и ведет в скуку. Поневоле помянешь о суете жизни.

Горе мятущимся и несть конца.

Господи, избавь меня от друзей, и бес ничто. Бес в друге, а друг — суета.

И увидел пещеры дивные, чудеса чудес. Как их Бог благословил; как же нам не верить, поневоле вздохнешь. Они в диком камне, Сама рука Божия творила их, и укрывались там иноки от нашествия инородцев.

Тяжелые воспоминания о мучителях иноплеменниках, но в настоящее время большее мучение — брат на брата и как не познают своя своих. Поэтому и мучения более тяжелые. Обида берет. Поэтому я уверен, что венцы будут ближе к Лицу Божию от этих мучителей в настоящее время (в 1911 г.).

Тех мучили инородцы, а теперь сами себя, наипаче батьки — батьков, монахи — монахов, и вот слово Божие на нас: брат на брата и сын на отца — конец приближается.

И увидел Иова в пещерах Печерских, где его конурочка тесная-претесная и несет ароматом благоухания.

И за что несет? Очень просто: за то, что не избрал себе чертог, а возлег в яслях убогих и терпеливо и покойно перенес свою тесноту, а нам хоть бы в простоте и в роскоши перенестись духом в его тесную конурочку и попросить его молитв, и Господь не откажет его святым молитвам, и мы будем участниками с ним одесную Отца, а высказать о его терпении невозможно: сами книги не вместят.

Дивная Почаевская лавра. Что меня удивило? Во-первых, увидел я людей Божиих и возрадовался богомольцам очень, что нашел я истинных поклонников, тут явился страх в душе и наука искания Бога, как они собирают жемчуг истинный; а потом увидел и Матерь Божию, и объял меня страх и трепет, и получил тишину, и заметил в себе кротость. После всякой святыни прибавляется дорогой жемчуг смирения.

И вот я вступил в собор, и обуял меня страх и трепет. И помянул суету земную. Дивные чудеса. Где Сама Матерь Божия ступила Своим следом, там истекает источник сквозь каменную скалу вниз пещеры, и там все берут воду с верой, и нельзя, чтобы не поверить.

О, какие мы счастливые русские люди и не ценим и не знаем цены чудесам! Горе православным христианам, что мы не хотим их посмотреть и лень съездить, а едем за границу смотреть разные горы, но ведь мы смотрим на них, как на роскошь, а не как на Божие создание.

Что могу сказать о своей тишине? Как только отправился из Одессы по Черному морю — тишина на море, и душа с морем ликует и спит тишиной, видно, блистают маленькие валочки, как златница, и нечего более искать. Вот пример Божий: насколько душа человека драгоценна, разве она не жемчужина? Что и море для нее?

Безо всякого усилия утешает море. Когда утром встанешь, и волны говорят, и плещут, и радуют. И солнце на море блистает, словно тихо-тихо поднимается, и в то время душа человека забывает все человечество и смотрит на блеск солнца, и радость у человека возгорается, и в душе ощущается книга жизни и премудрость жизни — неописуемая красота! Море пробуждает от сна сует, очень много думается, само по себе, безо всякого усилия.

Море пространно, а ум еще более пространен.

Человеческой премудрости нет конца, невместима всем философам.

Еще величайшая красота, когда солнце падает на море и закатывается и лучи его сияют. Кто может оценить светозарные лучи, они греют и ласкают душу и целебно утешают. Солнце по минутам уходит за горы, душа человека немного поскорбит о его дивных светозарных лучах… Смеркается.