Лоуренс Бергрин - Марко Поло. От Венеции до Ксанаду
Лучшая из англоязычных работ об испытаниях, перенесенных Республикой, — «История Венеции» Джона Юлиуса Норвича. «За прошедшие двадцать лет им, казалось, ничто не удавалось, — пишет он. — Они терпели поражения в сражениях на море и на суше, несли серьезные потери. Они вынуждены были бессильно наблюдать, как враги вторгаются даже в пределы лагуны. Их соседи, от которых зависела их торговля, были в большей или меньшей степени враждебны им. На Крите, главной их колонии, вновь начался мятеж. Они впали в уныние, что чрезвычайно опасно для души, пережив отлучение от церкви, ужасы землетрясения и наводнения».
Самый полный отчет о жизни Рустичелло из Пизы дал Джорджо дель Гуерра в «Rustichello da Pisa». Подробнее об успехах Рустичелло в жанре рыцарских романов см. Фабриццио Синье «И romanzo arturiano di Rustichello da Pisa». Джон Ларнер в книге «Марко Поло и открытие мира» дает точный анализ сильных и слабых сторон Рустичелло.
Издавна предполагалось, что Рустичелло и Марко составляли оригинал своего произведения на латыни или, возможно, на итальянском диалекте, но теперь ученые согласились, что языком оригинала был французский. В подтверждение они цитируют замечание бенедиктинца, известного как Джон Лонг из Ипра; в 1350 году тот писал, что книга Марко изначально составлена «на французском просторечье». Юл и Кордье невысоко оценивают лингвистические способности Рустичелло. «Автор не в ладах с правилами французской грамматики, путает субъект и объект, числа, наклонения и времена, — жалуются они. — Он постоянно вставляет итальянские слова, иногда неуклюже офранцуженные». Эти грамматические и лингвистические особенности согласуются с представлением о венецианском путешественнике, диктующем свои впечатления тосканскому романисту, который записывает их на французском: «на языке, чужом для обоих».
Для иллюстрации заимствований в повествовании Марко стоит привести вводное обращение из прежнего труда Рустичелло, «Мелиадус»: «Господа, императоры и принцы, герцоги и графы, бароны и рыцари и вавассоры (феодальный титул, считавшийся ниже баронского), жители городов и все люди мира, привыкшие находить удовольствие в романах, если вы возьмете эту книгу и прочитаете от начала до конца, вы узнаете все великие приключения, что случились со странствующим рыцарем времен короля Утера Пендрагона…»
Больше о долгой и изменчивой судьбе посмертной репутации Марко см. Юл и Кордье. Гарри Харт в своем труде «Марко Поло» прослеживает сообщения Рамузио о второй семье отца Марко, но оценивает их скептически. Рамузио был подвержен неточностям и мог принять за отпрысков Никколо Поло других родственников. Возможно, Никколо больше не вступал в брак.
Подробности о возвращении Марко взяты из книги «Марко Поло» Харта, а новый дом Марко описан Ларнером в работе «Марко Поло и открытие мира».
В своем повествовании Марко Поло мало говорит о прежнем знакомстве своего отца с монголами и в конце концов на несколько лет теряет его из вида. Его, кажется, отнюдь не интересует, где и как живет его отец, да и дядя тоже. Не приводит он и подробностей их торговой деятельности. Марко занят собственными переживаниями: представляется, что отец и дядя нужны были только, чтобы доставить его в Китай и представить Хубилай-хану, после чего они перестают играть активную роль в его жизни.
Сообщение Рамузио о предсмертном великодушии Марко приводится по книге «Марко Поло» Харта. Он же описывает венецианский монетный двор.
Относительно копии, предназначавшейся синьору Тьебальту, Харт предполагает, что лестные слова, относящиеся к Карлу Валуа, вставленные в посвящение, делают подлинность документа сомнительной. Тем не менее посвящение доказывает, что труд Марко Поло высоко ценился важными особами.
Джузеппе Кастеллани обращает внимание, что завещание Марко предполагает два рода денег: венецианские денарии и денарии grossi. Более подробное обсуждение венецианских монет см. в «I valori delle monette espresso nel testamento di Marco Polo, Rivista Mensiledelle Cittadi Venezia № 9»(сентябрь 1924). Попытки перевести стоимость этих монет в современную валюту безнадежны.
Оригинальный латинский текст завещания можно найти в «Путешествиях Марко Поло, полное издание Юла-Кордье». Относительно женского головного убора, найденного в вещах Марко, см. работу Ольшки «Азия Марко Поло». Харт также говорит о смерти Марко.
Более подробные сведения об имуществе Марко и юридических операциях его наследников см. «Nuovi documenti reguardanti Marco Polo e la sua Famiglia» Рольфо Галло. Это полезный обзор, однако детали этих давних операций могут быть неточны или искажены при переводе. Галло подразумевает, что после возвращения из Китая Марко, его отец и дядя использовали свои богатства для улучшения дома или для покупки нового. Завещание Мореты цитирует Харт в книге «Марко Поло».
Эпилог. РассказчикХарт цитирует Бонагуизи в книге «Марко Поло» и упоминает там о юридических операциях Фантины.
Моул и Пельо обсуждают распространение повести Марко в «Описании мира». Интересный анализ его недостатков и противоречий см. у Джона Критчли в «Книге Марко Поло». Критчли, возможно, слишком строг к недочетам, но он удивительно зорко вылавливает противоречия и логические несоответствия. О сравнении различных ранних рукописей см. Моул а и Пельо, «Описание мира». Полный список ранних книг и рукописей Марко Поло приводится там же, а также в издании Юла и Кордье.
«И Milione veneto» (Миллионы венецианцев) под редакцией Альваро Барбиери и Альвисе Андриосе с предисловием Лоренцо Ренци (который также говорит о правдоподобности существования рукописи, прикованной цепью на мосту Риальто) содержит подробный отчет о происхождении и взаимосвязи различных манускриптов. Ренци отдает должное Луиджи Фосколо, который «распутал клубок манускриптов… и представил первый систематический обзор множества свидетельств» в 1928 году. На основании работы Бенедетто Ренци подводит промежуточный итог: «До нас дошли более 130 различных списков труда Марко Поло, которые можно разделить на две группы: А и В, прототипы которых основаны на частично испорченной неизвестной версии (01), утраченного оригинала (0). Из двух различающихся копий 01, различие между которыми состоит только в степени ошибок и сокращений, прототип группы В ближе к образцу. Группа А далее подразделяется на F, единственное полное свидетельство в оригинальной лингвистической форме, и три подгруппы, исходящие их трех утерянных франко-итальянских экземпляров (FI, F2, F3), сходных с F. Первая из них, составленная на хорошем французском, приписывается Грегуару. Вторая происходит от наиболее древнего из урезанных тосканских вариантов, третья от версии на венецианском диалекте. Группа В представляет, в разной степени и на разных уровнях, фазу до F, то есть более раннюю стадию распространения книги Марко. В нее включается богатая латинская версия, довольно грубый перевод на венето, латинская сокращенная версия и очень вольный венецианский пересказ, полный вставок и ошибок. Эти тексты предполагают влияние утраченной франко-итальянской рукописи, которая, вероятно, была очень близка к F по форме и теме, но точнее в толкованиях и более полна в некоторых отрывках».
Некоторые ученые предполагают, что Колумб сделал свои примечания в 1497 или 1498 году. Широкую дискуссию по этому вопросу см. у Ларнео, «Марко Поло и открытие мира» и «Еl libro de Marco Polo anotado рог Cristobal Colon» под редакцией Хуана Гкла. Фелипе Фернандес-Арместо в книге «Колумб», в отличие от Ларнера, утверждает, что великий мореплаватель обращался к «Путешествиям» Марко до своего первого плавания в Новый Свет.
Харт приводит цитату Сэмюэля Перчаса в книге «Марко Поло». Джон Ливингстон Л овес в работе «Дорога на Ксанаду, опыт странствий воображения» высказывает мнение, что Кольридж ошибся в воспоминаниях и что в действительности знаменитое видение явилось ему в 1796 году. Работа Каролайн Александер «Путь в Ксанаду» содержит интересные сведения о Кольридже и Марко Поло.
В «Средневековой экспансии Европы» Дж. Р. С. Филлипс говорит о Мандевиле и Поло. Много сведений дает предисловие Мосли к «Путешествиям сэра Джона Мандевиля».
Юл и Кордье в своем издании «Путешествий» дают оценку Марко Поло. Несмотря на приверженность к мелочам и очаровательную переписку джентльменов-путешественников викторианской эпохи по поводу Марко Поло, их работа содержит особенности, о которых следует уведомить современного читателя. Натыкаясь на слишком откровенный пассаж или на непонятное место, они попросту пропускают этот отрывок. Более существенно, что они выпустили целый раздел о финальной стадии путешествия, объявив ее не относящейся к делу или, как они выражаются, «пустословием и повторением повествовательных штампов, не имеющим никакой ценности». Весьма спорная оценка, не согласующаяся с их в целом достойным научным подходом.
