П. Смирнов - Боевые операции Люфтваффе: взлет и падение гитлеровской авиации

Каковы бы ни были немецкие планы применения авиации непосредственной поддержки против высадки, они были расстроены мощью воздушного удара союзников. Люфтваффе сразу же вынуждены были обороняться, и значительная часть их усилий сводилась к неудачным вылетам и оборонительным действиям в собственном тылу для защиты аэродромов и наземной инфраструктуры. Трудности, вызванные ударами союзников не только по аэродромам, но и по коммуникациям, наземным объектам, базам снабжения, транзитным складам и паркам авиатехники, мощным прикрытием с воздуха войск, высадившихся на плацдарме, и постоянные патрули истребителей союзников над немецкими аэродромами, не позволявшие взлетать немногочисленным разведывательным самолетам, не только дезорганизовали люфтваффе, но и не позволили немцам получить полную картину происходившего на земле и соответственным образом планировать свои действия. Вскоре действия люфтваффе свелись к череде временных мер, призванных облегчить участь самих люфтваффе, а потребности испытывавших мощное давление наземных войск отошли на второй план.

Нехватка специализированных штурмовых авиационных частей, не получавших никаких подкреплений, привела к отвлечению на выполнение этих задач значительной части истребительной авиации, что существенно снижало способность группировки в целом выполнять свои задачи надлежащим образом. Через четыре дня после высадки в штурмовых ударах было задействовано не менее 150 одномоторных истребителей, т. е. около 25 % всех действовавших сил истребительной авиации. Однако такое их применение едва ли было целесообразно, поскольку не имевшие соответствующей подготовки летчики могли добиться лишь очень скромных результатов, а для их сопровождения приходилось отвлекать значительную часть оставшихся сил истребительной авиации.

Дальше так продолжаться не могло, и 12 июня из Берлина пришел приказ всем одномоторным истребителям, задействованным в штурмовых ударах во Франции, немедленно вернуться к обязанностям истребителей. Таким образом, было отменено отданное днем раньше распоряжение командования 3-го воздушного флота как можно скорее оборудовать бомбодержателями все самолеты, поскольку первоочередной задачей считалось нанесение бомбовых ударов, а борьба с авиацией противника — лишь второстепенной. Новые приказы требовали сосредоточивать все истребители для действий против авиации союзников в районах наиболее интенсивных боев на земле с тем, чтобы очистить воздух от самолетов союзников. Таким образом, между командованием 3-го воздушного флота и Берлином возникли разногласия по применению авиации, сразу за которыми последовал вывод из района боев II авиакорпуса. Управление всеми действиями истребительной авиации во Франции перешло непосредственно ко II истребительному корпусу. Таким образом, Бюловиус и его соединение, на которое возлагались такие надежды, были практически сразу отстранены от исполнения обязанностей. Возник первый серьезный кризис.

В дальней бомбардировочной авиации дела также обстояли не лучшим образом. Уже 14 июня было решено, что плотная система ПВО союзников с применением зенитной артиллерии, прожекторов и аэростатов заграждения непреодолима и позволяет осуществлять бомбометание только с больших высот. Однако с большой высоты было невозможно обнаружить цели на небольшом плацдарме, и поэтому фактически с ночи 12 июня вся дальняя бомбардировочная авиация переключилась на постановки морских минных заграждений, пытаясь воспрепятствовать движению судов союзников и их разгрузке. С этого дня и до конца июня, а также в течение большей части июля началась длительная кампания минных постановок, во время которой также сбрасывались циркулирующие торпеды. Почти каждую ночь в этих целях совершалось в среднем по 60–70 вылетов, и общая активность за шесть недель была весьма значительной, составив от 1500 до 2000 самолето-вылетов, что соответствует постановке 3–4 тысяч мин. Хотя общий эффект этих действий был велик и вызвал у союзников некоторые затруднения и задержки в работе высадочных средств и судов, было очевидно, что такая стратегия не способна принести решающий успех и что можно надеяться лишь на отсрочку накопления сил союзников на плацдарме. Более того, подобные операции были единственными действиями, которые бомбардировочная авиация могла предпринимать с какой-то надеждой на успех, неся при этом относительно небольшие потери. Учитывая слабость имевшейся в наличии группировки, более эффективное ее применение, по-видимому, было невозможно.

Результативность противокорабельной авиации оказалась еще ниже. Плохая подготовка экипажей торпедоносцев, действовавших с отдаленных баз на юге Франции, стала очевидна сразу же, а низкая боеготовность техники означала, что активность этих частей не может быть высокой. После первых двух ночей, когда совершалось в среднем по 30–40 самолето-вылетов, действия противокорабельной авиации были приостановлены и возобновились лишь в конце первой недели, но и тогда в район цели сумели выйти всего шесть самолетов. До-217 и Хе-177, хотя они и действовали почти каждую ночь, были довольно немногочисленны и не добились больших успехов. Стало ясно, что от этих сил, на которые также возлагались определенные надежды, едва ли можно ожидать существенных результатов. В конце первой недели боев рассеялись все надежды и иллюзии относительно способности люфтваффе сыграть значительную роль и не дать союзникам закрепиться на побережье Нормандии.

Всю оставшуюся часть июня люфтваффе продолжали вести битву в условиях, становившихся все менее благоприятными. С отзывом Бюловиуса и его штаба была предпринята попытка активизировать действия истребителей, и на несколько дней их действия стали более агрессивными, но укомплектованность и боеспособность этих частей уже начали падать, а доставка подкреплений была затруднена тем, что в результате налетов союзников основные транзитные парки, располагавшиеся в районе Ле-Бурже и Туля, пришлось отвести поглубже в тыл — в Висбаден, Кельн и Мангейм. Вследствие этого численность многих частей упала до 65 % штатной, а потери по различным причинам вынудили немцев всего через 10 дней после высадки союзников вывести в тыл на переформирование не менее пяти истребительных частей, и компенсировать это ослабление можно было только за счет переброски тех немногих частей, которые еще оставались для обороны самой Германии.

После вывода II авиакорпуса основные силы истребительной авиации были сосредоточены в руках II истребительного корпуса с подчиненным ему истребительным командованием «Бретань», отвечавшим за действия на полуострове Котантен. Однако действия в этом районе отступили на второй план по сравнению с необходимостью оказать всю возможную поддержку немецким наземным войскам, пытавшимся сдержать союзников на основном плацдарме в Нормандии. К этому времени немецкая авиация, которую бомбардировки союзников вынудили покинуть основные базы вблизи района боевых действий, перебазировалась уже в район Парижа и вынуждена была действовать примерно на таких же дальностях, что и авиация союзников, базировавшаяся в Южной Англии. Было утрачено еще одно преимущество. Хотя была предпринята попытка сосредоточить большие силы авиации для обороны Шербура 24 и 25 июня, меры были слишком запоздалыми, а силы — слишком немногочисленными, чтобы предотвратить падение этого портового города. Одновременно сильнейшее беспокойство вызывало растущее давление союзников в районе Тийи — Кан, требовавшее максимального усиления прикрытия с воздуха дорожного сообщения. Когда в конце июня наземные бои на этом участке активизировались, люфтваффе сумели уже частично восстановить силы, преодолев трудности и задержки с доставкой новых самолетов и получив несколько истребительных частей, прошедших переформирование. В результате численность авиации увеличилась, и в последние дни месяца активность в дневное время возросла до уровня 500–600 самолето-вылетов в день. Однако самолеты действовали в столь малочисленных и рассредоточенных группах, что результативность их была невысока и участились жалобы армейских командиров. Командир парашютного корпуса жаловался: «Чтобы мы смогли выдержать оказываемое давление, хотя бы изредка в течение дня над полем боя должны действовать истребители». Попытки действовать подобным образом приводили только к большим потерям, иногда достигавшим 10 % задействованных сил.

На этом этапе произошла еще одна перестановка в командовании люфтваффе на Западе: 1 июля вернулся Бюловиус, сменивший на должности командующего II истребительным корпусом Юнка, на котором, несомненно, начали сказываться напряжение и неудачи прошедших нескольких недель. Активность и агрессивность истребителей вновь ненадолго, но заметно возросла, однако эта перестановка также показала отсутствие преемственности в командовании авиацией непосредственной поддержки во Франции.