Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

И как бы это не звучало парадоксально с позиции сегодняшнего деидеологизированного сознания масс, но залог победы был в единстве народа и партии. Во время Великой Отечественной войны это был не просто лозунг, это был единственно возможный путь к победе. Народ это инстинктивно понимал, и именно поэтому перед боем солдатами и офицерами Красной армии писалось громадное количество заявлений: если я погибну, прошу считать меня коммунистом.

В условиях жесточайших военных поражений, никакой рынок и никакая демократия не могли в считанные месяцы перевести экономику страны на военные рельсы и наладить снабжение и взаимодействие многих тысяч сложнейших производств. Все это делала директивная мобилизационная социалистическая экономика, и всем этим сложнейшим процессом руководил Сталин и его наркомы. И без этого жесткого руководства или при наличии грубых ошибок с их стороны страна просто рассыпалась бы подобно колосу на глиняных ногах, как это ранее и произошло с демократической Францией.

Если правильность некоторых военных решений Сталина, принятых им в начальный период войны, как-то и можно оспаривать, однако то, что под его личным руководством буквально из пепла была воссоздана мощная военная экономика страны, в итоге переломившая хребет немецкому нацизму, факт бесспорный и по своим масштабам незнающий аналогов в мировой истории. И отрицать колоссальную роль Сталина в этом процессе абсолютно бессмысленно.

Для сравнения отметим, что во время ПМВ царское правительство России выделило немалые деньги для того, чтобы провести эвакуацию важнейших промышленных предприятий с территорий, которым грозила оккупация немецкими войсками. Тем не менее, эти деньги были разворованы, и никакой реальной эвакуации проведено так и не было.

Эвакуация же промышленности СССР из западных районов страны началась буквально с первых дней после нападения нацистов, причем проводилась она организовано и планомерно. Этот факт свидетельствует о том, что планы эвакуации были разработаны и утверждены высшим руководством страны еще до начала ВОВ.

Эвакуировались миллионы специалистов и их семьи, перемещались сотни предприятий, сотни тысяч станков, прокатные станы, прессы, молоты, турбины, моторы… В течение шести месяцев 1941 года было эвакуировано в восточные районы СССР более 1300 крупных, главным образом военных предприятий.

Так Сталиным была выиграна самая первая битва в войне с Гитлером, в ходе которой СССР буквально из-под носа нацистов вывез на восток важнейшие промышленные предприятия и вскоре благодаря высочайшему профессионализму советского правительства и героическим усилиям народа восстановил военно-промышленный потенциал страны. Без решения этой задачи победить нацистов в этой войне было бы совершенно невозможно.

Вторая задача, которую должно было срочно решить советское руководство, заключалась в восстановлении численности и боеспособности Красной армии. Утрата большей части кадровых дивизий при значительно меньших потерях у противника по всем существовавшим тогда представлениям неизбежно должна была вести к летальным для государства последствиям. Обученного резерва для восстановления армии в стране не было, и взять его было неоткуда, так что по европейским меркам Кремлю оставалось лишь признать свое поражение и подписать капитуляцию.

В этой трагической ситуации Сталин не потерял самообладания, а, воспользовавшись опытом Гражданской войны, начал проводить перманентную мобилизацию. В стране стали массово формироваться дивизии народного ополчения из плохо обученных, плохо одетых и плохо вооруженных людей. До конца 1941 года было сформировано, с учетом переформирования, более восьмисот таких дивизий. С точки зрения военной науки такие действия считались дикими и бессмысленными, но единственной альтернативой этой «дикости» была капитуляция перед нацистами с последующим геноцидом большей часть славянских и прибалтийских народов в процессе германизации завоеванного нацистами жизненного пространства.

Естественно, что активное использование в боевых условиях плохо обученных дивизий народного ополчения, приводило к очень большим потерям. В этой связи Сталина часто достаточно голословно обвиняют в том, что он якобы достиг победы, буквально закидав немцев трупами наших солдат. Однако эти наветы не более чем наглая ложь, несмотря на то, что потери советской армии действительно были значительно выше потерь вермахта. Всего на советско-германском фронте погибло 7 385 тысяч советских воинов. Немецких солдат и офицеров с учетом их союзников на советско-германском фронте было убито 4 227 тысяч человек. Таким образом, на каждых 100 убитых немецких солдат в среднем приходилось 175 убитых советских бойцов.

Однако это, разумеется, более чем печальное, соотношение боевых потерь вовсе не является какой-то исключительной аномалией. Достаточно вспомнить, что во время германо-польской войны 1939 года на 100 убитых немцев приходилось 474 убитых поляка, а во время западного блицкрига — 330 убитых француза. Если же говорить о потерях время ПМВ, то на 100 убитых немцев и их союзников в среднем приходилось 140 солдат и офицеров Антанты, а на полях Франции и Фландрии это цифра достигала 150 бойцов. И это несмотря на то, что у Антанты в то время было более чем полуторное превосходство численности армии.

В целом же приведенные цифры свидетельствуют о том, что, в первой половине двадцатого столетия немцы обладали лучшей боевой подготовкой армии, лучшим генералитетом, лучшей военной наукой и поэтому лучше других европейских народов умели воевать. Это исторический факт, который невозможно игнорировать при анализе результатов ВМВ.

Естественно, что основные жертвы советской армии пришлись на самый тяжелый для СССР начальный период войны в 1941 — 42 годах, поскольку это были время, когда боевая выучка солдат и офицеров Красной армии находилась на весьма низком уровне, что и приводило к неоправданно большим потерям среди советских военнослужащих.

Частенько факт громадных потеть Красной армии антисталинисты пытаются изобразить в качестве доказательства того, что Сталин, якобы ни во что не ставил человеческую жизнь, никогда не жалел солдат, совершенно бессмысленно бросая их на верную смерть. Тем не менее, документы военного времени свидетельствуют о том, что этот искусственно укорененный в сознании многих россиян миф абсолютно не соответствует действительности.

Вот, например, что Сталин говорил на совещании начальствующего состава по сбору опыта боевых действий против Финляндии о том, что же нужно экономить в первую очередь — солдат, или снаряды:

«Если мало боеприпасов расходовали, то много людей расходовали. Тут надо выбирать одно — либо людей надо пожалеть, но тогда не жалеть снарядов, патронов, либо жалеть патроны и снаряды, тогда людей будете расходовать. Что лучше?…

Если бы наша артиллерия стреляла только по целям, до сих пор бы воевали. Артиллерия выиграла, что она в один день 230 тыс. снарядов положила. Ругали их за это, а я ругал в свою очередь, почему не 400 тыс, а 230… Никогда снарядов в современной войне нельзя жалеть и патронов нельзя жалеть. Если будем жалеть — это преступление. Если не будем жалеть снарядов и патронов, тогда мы людей сохраним и выиграем войну в 5 раз раньше…

И поэтому разговоры, что нужно стрелять по цели, а не по площадям, жалеть снаряды, это несусветная глупость, которая может загубить дело. Если нужно в день дать 400–500 снарядов, чтобы разбить тыл противника, передовой край противника разбить, чтобы он не был спокоен, чтобы он не мог спать, нужно не жалеть снарядов и патронов… Больше снарядов, больше патронов давать, меньше людей будет потеряно. Будете жалеть патроны и снаряды — будет больше потерь. Надо выбирать. Давать больше снарядов и патронов, жалеть свою армию, сохранять силы, давать минимум убитых, или жалеть бомбы, снаряды.

Жалеть своих людей. Если жалеть бомбы и снаряды — не жалеть людей, меньше людей будет. Если хотите, чтобы у нас война была с малой кровью, не жалейте мин».

Насколько серьезно относился Сталин к сбережению людей можно видеть и из Директивного письма Верховного Главнокомандующего от 10 января 1942 года, написанного им в один из самых критических периодов ВОВ во время обороны Москвы и опубликованного Жуковым в своих мемуарах:

«У нас нередко бросают пехоту в наступление против оборонительной линии противника без артиллерии, без какой либо поддержки со стороны артиллерии, а потом жалуются, что пехота не идет против обороняющегося и окопавшегося противника. Понятно, что такое „наступление“ не может дать желательного эффекта. Это не наступление, а преступление — преступление против Родины, против войск, вынужденных нести бессмысленные жертвы…