Валерий Шамбаров - Царь грозной Руси
Российская система образования была принципиально иной. В школе человек учился чтению, письму, счету, Священному Писанию, а дальнейшие знания получал в общении со «знающими людьми» и «многообильном чтении». То есть продолжал образование самостоятельно, в зависимости от личных качеств и выбранной профессии. Существовала учебная литература: «Азбуковники» — наставления для учителей со значительной суммой практических знаний в разных областях, «Стенам знаменье» — пособие по архитектуре, «Назиратель» — переводная энциклопедия по вопросам сельского труда и быта.
После Стоглавого Собора появились многочисленные «Арифметики». В них разбирались как арифметические действия, так и операции с дробями, тройное правило, линейные и степенные зависимости. Русская математика оперировала числами вплоть до 49-го порядка, причем она была не заимствованной с Запада, а своей, отечественной, применяла собственную терминологию: «исподний перечень» (сумма), «большой перечень» (делимое), «жеребенный перечень» (частное), «легион» (10 в 12-й степени), «ворон» (10 в 48-й степени) и т.д. В 1556 г. было издано пособие по геометрии «с приложением землемерных начертаний». Следом появилось еще одно руководство «О земном же верстании, как земля верстать» с правилами вычислении площадей геометрических фигур.
Имелась и своя медицина. Венецианец Фоскарино сообщал: «Врачи лечат по опыту и испытанными лечебными травами». Была медицинская литература — «Травники», «Зелейники», «Лечебники». При монастырях действовали больницы. Почти в каждой обители среди монахов были специалисты-медики, в деревнях и городах жили знахари, «лечьцы», «костоправы». А в простых случаях люди обходились сами, знали народные средства от тех или иных болезней. И иностранцы удивлялись здоровью русских, их долгожительству. Писали: «Среди них много людей пожилых, 80, 100-летних, 120-летних, только в этом возрасте они подвержены болезням» (Маржерет). «В России вообще народ здоровый и долговечный,… мало слышали об эпидемических заболеваниях» (Олеарий).
Именно при Иване Грозном в России была введена единая системы мер и весов — прежде они отличались в разных городах. А разрушение удельных и вотчинных таможенных барьеров, установление общих государственных пошлин, открыло пути к созданию единого российского рынка. Существовали крупные ярмарки. Москва, Холмогоры, Нарва, Новгород, Псков, Смоленск, Астрахань были центрами международной торговли. И стоит отметить: Россия была единственной страной, где товары, принадлежавшие царю, тоже облагались пошлинами! Иван Васильевич властвовал над подданными, но не присваивал себе личных привилегий.
Промышленная революция в России начнется чуть позже, в конце XVI–XVII вв. Но уже во времена Грозного ремесленные слободы стали фактически превращаться в мануфактуры рассеянного типа, централизованно сбывая продукцию. По всему государству славились новгородские «коробьи» — сундуки, кирилловские чаши, калужская посуда, тверские ставцы и ложки. Они шли и на экспорт, и Михалон Литвин писал о русских: «Города их прилежны в разных родах мастерами, которые, посылая нам деревянные чаши и палки для опоры слабым, старым и пьяным, седла, кольца, украшения и различное оружие, вывозят от нас золото».
Россия сама обеспечивала свою армию вооружением. Венецианец Тьяполо сообщал: «В Москве делают ружья в большом количестве». Поляк Немоевский тоже отмечал «хорошие пищали и мушкеты». Славились и русские доспехи: шлемы, кольчуги, бахтерцы, юшманы — очень красивые, надежные, и при этом легкие. Панцирь из 50 тыс. колец весил 6–10 кг. А сабля считалась хорошей, если ею можно было на лету рассечь газовый платок. Появлялись и довольно крупные предприятия: канатные дворы на Севере, судоверфи на Волге, кожевенные мастерские в Муроме, солеварни, промышленный центр у Строгановых. Большим государственным предприятием стал в XVI в. Пушечный двор. В правление Ивана Грозного были открыты месторождения селитры в Угличе, Ярославле, Устюге, серы в Вятке. Страна предолела зависимость от Запада в производстве пороха.
Из технических инструкций до нас дошли лишь пособия по солеварению, весьма толковые и подробные — в них изложены правила бурения, прохождения грунта, добычи рассола. Но ясно, что и в металлургии, при отливке пушек или колоколов нельзя было работать «на глазок». Требовались знания и опыт в области химии, теплофизики, металловедения, акустики, баллистики. И мастера, обладающие такими знаниями, в России были — Богдан, его ученик Пятой, Андрей Чохов, Кузьмин Первой. Отечественная артиллерия не уступала ни одной стране в мире. Она была гордостью русских, лучшие орудия носили персональные названия: «Змей летячий», «Змей свертной», «Сокол», «Павлин», «Львиная голова» и др., украшались орнаментами, скульптурными изображениями. В нашей стране работали и умелые картографы. Были составлены «Чертеж Земли Смоленской», «Чертеж Лукам Великим и псковским пригородкам с литовским с городом с Полоцком», «Чертеж Ливонских городов», наконец, при Иване Грозном появился первый полный «чертеж» всей России.
Немалое внимение царь уделял и истории. По его распоряжению летописание получило государственный статус, был создан Лицевой свод — он содержал всеобщую историю от сотворения мира и русскую с 1114 по 1567 г. Все важнейшие события сопровождались великолепными иллюстрациями, в летописи насчитывается 16 тыс. миниатюр. Еще одним замечательным произведением стала Степенная книга, написанная в 1560-е гг. царским духовником Афанасием. В ней излагались биографии русских правителей от киевских князей до Ивана IV, рассказывалось о деятельности Церкви и ее роли в строительстве государства. В это же время была создана «Казанская история», автор которой сам провел 20 лет в казанском плену.
Фоскарино писал: «У них имеются в переводе разные книги святых отцов и много исторических сочинений, трактующих как о римлянах, так и о других народах». Книги на Руси вообще ценили и любили. Читались и отечественные, и переводные произведения: Четьи-Минеи, жития святых, «О пленении Иерусалимском» Иосифа Флавия, «Космография» Козьмы Индикоплова, «Александрия» Гвидо Мессинского, «Повесть о Трое», «История об Аттиле, короле угорском», «Повесть о Динаре», «Повесть о Евстратии-Елизарии», «Сказание о Вавилоне», «О взятии Царьграда турками», «Сказание о князьях Владимирских» и др. В росписях галереи царского дворца, ведущей в Благовещенский собор, представлены портреты Аристотеля, Гомера, Вергилия, Плутарха, Фукидида. Разумеется, о сходстве с оригиналами говорить не приходится, но портреты показывают, что в Москве знали этих авторов. А был и «Домострой», и «Торговая книга» — полный справочник товаров с разбором сортов, цен.
Иван Грозный собрал обширную и ценнейшую библиотеку. Свои библиотеки были в монастырях (в Троице-Сергиевом — 700 томов), у бояр, купцов. И все же книг остро не хватало, особенно самых необходимых для насущных нужд — богослужебных. Писцы в монастырских мастерских работали с полной отдачей, но сколько нужно корпеть, чтобы сделать хоть одну копию книг Священного Писания! А они требовались для замены ветхих и попорченных, для новых храмов, для школ, для просвещения языческих племен. Поэтому при поддержке государя и митрополита в России была создана первая типография. Наверное, все слышали про «первопечатника» Ивана Федорова. Но, не умаляя его заслуг, надо уточнить: он не был первопечатником. Еще до него, в 1550-х гг., существовала более ранняя типография. Она выпустила несколько изданий Четвероевангелия, ряд других книг. По качеству печати они уступали федоровским, но они уже издавались.
А потом началась работа дьяка Федорова, в 1564 г. он выпустил Апостол, в 1565 г. — Часослов. Теперь православная литература пошла не только в русские храмы, но и в Литву, Грецию, Сербию, Болгарию, где в ней была острая нужда. Впрочем, даже рассказывая об этих достижениях, некоторые горе-историки ухитрились породить домысел — будто после смерти своего покровителя Макария Федорову пришлось бежать за границу, так как книгопечатение объявили ересью. Домысел особенно любопытен, поскольку он не основан вообще ни на каких источниках, он просто высосан из пальца — абы обвинить. Но вдобавок он еще и глуп. В 1566 г. в Москве вел переговоры с царем Григорий Ходкевич, и сразу после этого в Заблудове (имении Ходкевича) создает типографию Федоров, в 1568 г. издает там «Учительное Евангелие» патриарха Каллиста. Уехать с литовским послом печатник мог только с разрешения царя.
В делах Веры Иван Васильевич никогда не отказывался помочь другим народам. Поддержать Православие в Литве было важно, и на просьбу Ходкевича выделить специалистов государь отпустил с ним Федорова. А насчет «ереси» красноречиво свидетельствует факт: типография в Москве продолжала действовать и без Федорова, в ней работали другие мастера: Никифор Тарасьев, Андроник Тимофеев Невежа, Маруша Нефедьев, Васюк Никифоров, Петр Тимофеев Мстиславец. В 1568 г. они начали печатать Псалтирь. А с введением опричнины возникла еще и вторая типография, и не где-нибудь, а в Александровской Слободе. К концу 1570-х в России были изданы все основные богослужебные книги. Но и с Федоровым связь не прерывалась — например, постоянными покупателями его продукции были Строгановы [36].
