Петр Великий и Военно-Морской Флот России - Игорь Николаевич Хмельнов
Лишь три полка – Преображенский, Семеновский и Лефортов не дрогнули и выдержали удар шведов. Их мужество заставило Карла XII остановить сражение и отпустить русскую армию за реку Нарову. Во время переправы шведы окружили русских солдат, отняли у них пушки, разграбили обоз. Только три гвардейских полка разбитой русской армии отступали со знаменами и при оружии.
Потери русских под Нарвой были огромны. Официально давали цифру – 6 тыс. человек: большинство из них погибло или попало в плен. На самом деле эта цифра была занижена минимум в два раза. Но еще важно, что в руки шведов под Нарвой попала почти вся артиллерия (145 орудий). Победа была за шведами, несмотря на то что русское войско превосходило по численности войско Карла XII.
В сражении под Нарвой Карл XII был ранен русской пулей, но она всего лишь застряла в складках его шарфа. Однако под ним была убита лошадь. Он торжественно вступил в город в сопровождении сдавшегося в плен командующего русской армией герцога де Кроа и других русских генералов.
Сам же Петр I еще на рассвете 18 ноября со своим ближайшим окружением покинул армию, которая почувствовала себя брошенной на произвол судьбы. Этим и объясняется, что на следующий день в разгар сражения почти весь штат иностранных офицеров русской армии сдался Карлу XII (только одних генералов было взято в плен 10 человек).
Впоследствии причины нарвской «конфузии» объяснялись по-разному: винились офицеры-иностранцы, бросившие солдат в разгар боя; говорилось о предательстве какого-то крестьянина, выдавшего шведам расположение русского лагеря; ссылались на внезапность нападения, от чего необстрелянная русская армия пришла в полное расстройство, на погодные условия – холод и снег, которые заморозили и ослепили русских солдат.
Конечно, все эти факты и обстоятельства имели место и существенно влияли на исход сражения под Нарвой. Но было еще что-то другое, что привело и породило эту «конфузию». И, скорее всего, это другое скрывалось в самом Петре I, в его позиции, в его легковесном отношении к походу на Нарву, к осаде ее, подготовке к этому первому сражению со шведами в Северной войне. Во всем этом явно не хватало почему-то настоящего Петра: его обычной воли, решительности, активности действий, жесткости и требовательности к тем, от кого зависел успех дела…
Памятник русским воинам. Установлен в 1900 году к 200-летию первого сражения под Нарвой
(Взято из личного архива Э.М.Чухраева)
Почему же все-таки Петр I покинул свои войска перед сражением под Нарвой? Шведы однозначно были уверены, что он струсил. Русские источники, желая избавить царя от обвинения в малодушии, придумывали и придумывают разные объяснения. Это и стремление быстрее и лично привести к Нарве свежие силы армии, и организовать сбор подкреплений в Новгороде. Или желание встретиться с Августом II, чтобы выработать единую стратегию. Или даже легкомысленное неверие в то, что Карл XII атакует русские укрепления.
Судя по всему, дело было в другом. Моральное состояние русской армии было в тот момент скверным. Войска боялись настоящего боя. Боеприпасов было катастрофически мало, армия страдала от наступающих холодов, а главное – шведы уже были рядом. Упорно ходили слухи, в которые верил и сам Петр I, что у Карла XII под Нарвой армия в 30 тыс. человек (на самом деле почти в четыре раза меньше). Это действовало крайне обескураживающе.
Петр по натуре, конечно, не был труслив, зато обладал склонностью к резким решениям, особенно в ситуациях, которые ему представлялись критическими. Ему бывало часто легче бросить все, освободиться от тяготившей его ситуации, чтобы поскорее забыть о неудаче и попытаться найти новое решение.
Видимо и внезапный отъезд его из действующей армии был вызван той же психологической реакцией на сложившиеся обстоятельства. Он тогда уже признавал свой просчет, поскольку под стенами Нарвы оказался в стратегическом тупике, и хотел вырваться из него, чтобы начать эту игру заново.
В любом случае то, как сам Петр I объясняет в отредактированной им книге «Гистория Свейской войны», почему он оставил войска, звучит неубедительно. Можно предположить, что решающей причиной было осознание своей полной бесполезности в предстоящем сражении из-за отсутствия у него опыта руководства боем.
Европа с презрением к Петру восприняла поражение русских под Нарвой. Там посмеялись и скоро забыли «о царе варваров», едва было не напугавшем прибалтийские народы. Все эти события были заслонены разразившейся в 1701 году войной за испанское наследство (1701–1714), где решалась судьба – кому, какому флоту в Европе владеть океанами. А дела на востоке Западной Европы решались сами- ми воюющими в Северной войне странами…
Карл XII, вместо того чтобы преследовать разбитую русскую армию и перенести боевые действия на территорию России, повернул в другую сторону – на юг, против Польши и Августа II , которого он считал главным инициатором Северного союза. А русского царя он просто презирал, недооценивал после такой легкой нарвской победы.
Коцебу А.Е. «Взятие Нарвы в 1704 году». Репродукция
Но, несмотря на поражение под Нарвой, Петр принял энергичные меры к продолжению войны. Он и не думал о заключении мира. После нарвской «конфузии» он снова обнаружил усиленную деятельность, неутомимость и предприимчивость и воспользовался в полной мере той передышкой, которую ему дал Карл XII, чтобы восстановить и организовать свои военные силы. И уже через год русские начали бить шведов, которые в сражениях теряли теперь тысячи и тысячи солдат, не меньше, а порой и больше, чем русские под Нарвой. А в 1704 году Петр все же взял у шведов Нарву.
Кому всегда море по колено?
вы, к сожалению, море по колено было и Петру I. Потому что с юных лет и до конца
жизни у него был «культ Бахуса» (Бахус – бог виноградарства и пьяного веселья). Многие авторы приписывают Петру, что он пьянствовал сам и спаивал окружающих, всю страну и флот в том числе. Конечно, это чрезвычайно крайняя позиция, но отчасти она справедлива. У Петра было обязательное правило – большие дела, серьезные государственные занятия разнообразить шумными пирами, до которых он был большой охотник. Пиры устраивались самим государем и приближенными к нему лицами при всяком случае, дававшем к тому повод.
Но таким было время.
