Джон Бирман - Праведник. История о Рауле Валленберге, пропавшем герое Холокоста
Относительно полученных от Воробьева-Воробья данных Бергера о том, что Рауль Валленберг сидел в камере 2-53 со «сталинским генералом» Гогиберешвили, удалось установить следующее. Заключенного с такой фамилией найти не удалось; однако существовал генерал Берешвили, который сидел «один» в камерах 2-50 и 2-52 осенью 1954 г. (его не подвергали изоляции в некоторых других случаях). Камера 2-52 была особенно удобной для того, чтобы изолировать заключенного и воспрепятствовать контактам с другими камерами, например путем перестукивания. Воробьев-Воробей находился также в одной камере с Мамуловым, как и с заключенным по фамилии Муха, который говорил Макинену, что слышал разговоры о шведском заключенном во Владимире.
Согласно регистрационной карточке, Круминьш якобы был изолирован в течение более одного года в 1956-1957 гг. Очень маловероятно, чтобы он, сидевший так часто вместе с другими важными заключенными, действительно был изолирован столь долго; Макинену он сообщил, что был изолирован лишь в течение первых месяцев после своего прибытия. Еще одно наблюдение: два заключенных, которые раньше знали Рауля Валленберга, были переведены 16 октября 1956 г. в камеру 2-36, но уже на следующий день — в камеру 2-23, хотя она была пуста еще днем ранее. Не могло ли первое размещение быть ошибочным с учетом того, что в соседней камере 2-37 сидел Круминьш, вероятно, вместе с Раулем Валленбергом? Странно также, что Круминьш сидел, видимо, один в большой камере с 28 января до 17 апреля 1957 г. в корпусе 1 (в это время «меморандум Громыко» был передан Швеции).
По поводу сведений Калинского о том, что Мамулов был сокамерником Рауля Валленберга по камере 2-23, было установлено, что Мамулов в разное время сидел «один» в трех камерах в корпусе 2.
Ларина сообщила, что Рауль Валленберг, вероятно, сидел в камере 2-49, когда заключенный Осмак скончался в камере напротив. Установлено, что Осмак умер 16 мая 1960 г. в камере 2-49, в которой он тогда находился с Берешвили и еще одним заключенным. В этом случае наиболее вероятно, что Рауль Валленберг мог сидеть в камере 2-44 или 2-41, пустовавших тогда согласно картотеке.
Наконец, относительно свидетельства Тереля (он сидел в камерах 2-21 и 2-30) можно отметить, что хорошо изолированная камера 2-33 была «пустой» со 2 сентября 1969 г. по 27 мая 1970 г.
Таким образом, мы не можем исключить, что Рауль Валленберг находился во Владимире. Можно сказать, что свидетельство Лариной позволяет предположить реальную возможность его нахождения там. Если все же его там не было, то как можно объяснить свидетельства оттуда? Над этим можно только размышлять. Во-первых, к тому времени Рауль Валленберг был в тюрьме известным лицом; большинство сидевших там заключенных сталкивались с Раулем Валленбергом в 1945-1947 гг. в Москве и говорили о нем (однако никто из сокамерников Рауля Валленберга по московским тюрьмам не сообщал, что Рауль Валленберг был во Владимире). Другие заключенные слышали о Рауле Валленберге из других источников. Уже упомянутый Томсен/Гроссхейм-Криско, который работал в шведской миссии в Будапеште, при перестукивании во Владимире выдавал себя за секретаря шведской миссии, а это еще один возможный ошибочный источник свидетельств. Гроссхейм-Криско был доставлен во Владимир в феврале 1952 г. и выпущен на свободу уже в июне 1953 г. Конечно, он не слышал ничего о том, что Рауль Валленберг якобы находился во Владимире, но утверждает, что тот мог оказаться в большой группе заключенных, включая его самого, которая в марте 1950 г. была переведена из Лефортова в Бутырку. Гроссхейм-Криско якобы относился к особой категории, поскольку он был связан с «особо важным заключенным».
Важное замечание было сделано в 1991 г. двумя членами «Мемориала», которые принимали участие в поисках во Владимире. Оно состояло в том, что все заключенные поступали туда после вынесения им приговора, за исключением некоторых заключенных под номером.
СВИДЕТЕЛЬСТВА КАЛИНСКОГО — КАПЛАНА — МЕЛЬНИЧУКА — КУПРИЯНОВА
В конце 70-х и начале 80-х гг. большое внимание привлекли сведения, полученные от освобожденного польского заключенного Абрахама Калинского. Калинский, который, как было доказано, сидел во Владимирской тюрьме, сказал, что видел там Рауля Валленберга в последний раз в 1959 г., и передал свидетельства советского еврея Яна Каплана, тюремного врача Бутовой из Владимира и советского генерала Геннадия Куприянова. Согласно сообщению Калинского, Каплан видел шведа в больнице в Бутырке, что якобы вытекало из письма родственника Каплана, жившего в СССР, родственнику в США. Сам Каштан якобы пытался контрабандой вывезти письмо о Рауле Валленберге, но при этом был вновь заключен в тюрьму. Об этом жена Каплана сообщает в письме дочери Анне Бильдер, проживавшей в Израиле.
Относительно письма родственнику в США, которое в разрезанном виде (!) было передано Калинским в Министерство иностранных дел Швеции, можно утверждать, что сохранившиеся остатки почтового штемпеля содержат буквы латинского алфавита; таким образом, оно не могло быть послано из СССР (теоретически его могли сначала вывезти контрабандно на Запад и послать по почте оттуда; однако штемпель стоял на советской почтовой марке). Письмо от Бутовой, скорее всего, было написано самим Калинским. Письмо к Анне Бильдер, вероятно, сфабриковано Калинским заодно с дочерью Каплана.
Российские представители в рабочей группе рассказали, что они беседовали с Капланом об этом во время его пребывания в тюрьме и он отрицал, что информация о встрече с Раулем Валленбергом поступила от него. Каплан вовсе не был заключен в Бутырку. Жена категорически заявила, что она об этом не знала и муж ничего не говорил ей о такой встрече. Никакой информации по этому поводу дочери она не посылала. Что касается мнения КГБ о мнимой встрече Каплана, то оно состояло в том, что информация распространялась с целью добиться досрочного освобождения. Во время беседы в тюрьме Каплан сам связал вопрос об официальном опровержении с досрочным освобождением.
Василий Н. Мельничук посетил в 1989 г. шведское посольство в Белграде. Он сообщил, что посетил Каплана в тот день (в 1976-м или 1977 г.), когда дочь Каплана (Анна Бильдер) разговаривала с отцом по телефону из Израиля, и тогда он сообщил, что Рауль Валленберг был жив в середине 70-х гг. Мельничук и Каплан знали друг друга со времен ГУЛАГа. В 1976-м и 1977 гг. Мельничук дал Каплану обещание, что при первой представившейся возможности он подтвердит шведским властям, что сказанное по телефону дочери о Валленберге было правдой. Через пару недель, после того как он побывал на Украине, Мельничук еще раз посетил посольство. На этот раз он сказал, что хотел получить убежище в Канаде. Впоследствии предпринимались поиски Мельничука, в том числе в Канаде, но они не дали результата.
Сведения Калинского, полученные от генерала Куприянова, были воспроизведены в русской эмигрантской газете в конце января 1979 г. и позднее, весной, также в шведской прессе. Согласно им, Куприянов столкнулся с Раулем Валленбергом во время перевозки заключенных в СССР в 50-х гг. Калинский также передал, что Куприянов после оглашения этих сведений скончался от пыток в КГБ. Он ссылался также на дневник Куприянова о годах, проведенных в тюрьме, который был контрабандно вывезен в Западную Германию.
В 1995 г. были опрошены сын и две дочери Куприянова, а также его вторая жена. Выяснилось, что у генерала никогда не было никаких проблем с КГБ после его освобождения в 1956 г. Он скончался 28 февраля 1979 г. от сердечного приступа. Дневник, который все время хранился у жены, был просмотрен; он не содержит никаких сведений о Рауле Валленберге (однако мы не знаем, получили ли мы доступ к полному варианту). Зато Куприянов упоминает Калинского, с которым он одно время находился вместе в камере. Куприянов был твердо уверен в том, что Калинский был в камере подсадной уткой.
В документе ЦРУ от 1979 г. выражаются очень большие сомнения в достоверности информации Калинского. Однако следует заметить, что Калинский чаще всего давал правильные сообщения о местах и сроках. Это означает, что не следует категорически отвергать всего того, что он сказал.
СВАРЦ — МЯСНИКОВ
В отчете профессора Нанны Сварц в 1961 г. (см. Белую книгу 1965 г.) говорится, что в беседе с профессором Мясниковым она, во-первых, узнала, что тот знал Рауля Валленберга, и, во-вторых, что он находился в психиатрической больнице; однако эти данные по-прежнему противоречивы. Невозможно было однозначно установить, что правильно: версия профессора Сварц или опровержение профессора Мясникова. После посещения Москвы Сварц казалась убежденной в правоте своей версии и говорила уверенно, хотя ее рассказы о беседе несколько отличались один от другого в точности выражений; после встречи в Мясниковым в 1965 г. она сама подтверждает, что каждый остался при своем мнении.
Если сведения Сварц все же основывались на недоразумении, то как это можно объяснить? Недавно выяснилось, что Мясников имел привычку неоднократно кивать головой, как бы соглашаясь с мнением собеседника. Кроме того, нельзя исключить проблем языкового общения и связанных с этим недоразумений (например, Мясников мог иметь в виду, что Рауль Валленберг, возможно, находился в психиатрической клинике). Они вполне могли понимать друг друга, когда речь шла о медицинских вопросах, но в остальном познания Мясникова в немецком языке, по мнению посла Ярринга, были невелики. Нанна Сварц знала немецкий язык несколько лучше. Однако ясности в этом эпизоде достичь не удалось — одни данные противостоят другим, и дополнительные поиски в архивах до сих пор не позволили выяснить этот вопрос.
