Александр Широкорад - Великая речная война. 1918 — 1920 годы
В связи с наступлением Деникина 29 июня началось расформирование красной Донской флотилии. Канонерки ГВИУ № 3 и № 6 были отправлены по железной дороге в Саратов. 29 июня 1919 г. обе канонерки вновь вошли в состав Волжской флотилии.
К маю 1919 г. белая Донская флотилия («Морские и речные силы Дона») была фактически независимым соединением, но формально входила в состав Черноморского флота. Флотилия состояла из речного отряда и морского отряда. В речной состав сходили 1-й, 2-й и 4-й дивизионы, а в морской — 3-й и 5-й дивизионы.
В 1-й речной дивизион входили суда: № 1 (болиндер, одна 152/ 45-мм пушка Кане), № 2 (речной буксир «Донец», две 76-мм полевые пушки), № 3 (болиндер, одна 152/45-мм пушка Кане), № 4 (речной буксир «Кубанец», не вооружен).
Во 2-й речной дивизион входили суда: № 5 (болиндер, одна 152/45-мм пушка Кане), № 6 (речной буксир «Богатырь», две 76-мм полевые пушки), № 7 (болиндер, одна 152/45-мм пушка Кане), № 8 («Ростов», две 76-мм полевые пушки) и один буксирный пароход.
В 3-й морской дивизион входили суда: № 9 (ледокол «Каледин», одно 75/50-мм орудие), № 10 (морская шхуна «Ваня», одна 152/45-мм пушка Кане), № 11 (предполагалось вооружить шхуну «Гельвеция»), № 12 (морская шхуна «Амалия», одно 120/45-мм орудие).
В 4-й речной дивизион входили суда: № 14(речной буксир «Амур»), № 15 (самоходная баржа «Парамонов», две 152/45-мм пушки Кане), № 16 (болиндер, не вооружен), № 17 (болиндер, одна 152/45-мм пушка Кане) и один буксирный пароход.
В 5-й морской дивизион входили суда: № 18 («Колхида», три 75-мм орудия), № 19 (ледокол «Донские Гирла», одно 102/60-мм и одно 120/45-мм орудие).
Кроме того, для белой Донской флотилии строился речной монитор (по-видимому, его название К-20), проект которого был создан на базе проекта (1916 г.) самоходной плавбатареи Военного ведомства. Монитор должен был быть вооружен двумя 102/60-мм пушками в башнеподобных щитах и тремя пулеметами в башенках. Размеры монитора: длина 28 м; ширина 5,2 м; осадка 0,42 м. Толщина брони 6 мм. Ввести в строй монитор белым так и не удалось. Дальнейшая судьба его неизвестна.
В начале июня 1919 г. речные суда белой Донской флотилии с десантом, посаженным на баржи, совместно с сухопутными частями, действовавшими в этом районе на берегу, очистили занятый Красной Армией левый берег Дона от станицы Каргальской до Нижнее-Чирской. Позже белая флотилия принимала участие в боях у хуторов Скиты и у Демкина, а также у Рычковского железнодорожного моста.
Суда морских дивизионов в начале июня 1919 г. произвели налеты на Ейск и содействовали занятию его частями Добрармии.
Вскоре все побережье Азовского моря и вся судоходная часть Дона была занята белыми войсками, и функции белой Донской флотилии свелись к транспортировке грузов.
В начале 1920 г. красные вернулись на Дон, и к началу навигации была создана Доно-Азовская флотилия с базой в Ростове-на-Дону. Вскоре суда, способные действовать на Азовском море, были переданы в Азовскую флотилию под командованием уже знакомого нам Е. С. Гернета, а речные суда — в Донской речной дивизион (Донречдив).
После создания Азовской флотилии в составе Донского речного дивизиона состояли речные колесные пароходы «Беднота» (до апреля 1920 г. «Внучек»), «Тухачевский» (до 2 мая 1920 г. «Богатырь») и «Уборевич» (до 2 мая 1920 г. «Донец»), а также моторные лодки «Военмор», «Пылкий», «Стела», «Лебедь» и «Чайка». Позже были вооружены мобилизованные пароходы «Советский» и «Рошаль». Колесные пароходы имели на вооружении одну или две 76-мм полевые пушки обр. 1902 г. и два пулемета.
«Главное назначение Донречдива заключалось в борьбе с возникавшими в тылу в районе реки Дона беспорядками, преимущественно на почве мародерства и массового дезертирства, кои терроризировали целые округа и отдельные хутора и станицы. Второй задачей было снабжение сторожевых постов Красной Армии, стоявших по речным системам бассейна Дона, а иногда и в освобождении их от нападения вышеуказанных шаек.
Представить деятельность флотилии и в хронологическом порядке не представляется никакой возможности, так как плавание судов Донречдива по водной системе Дона носило постоянный характер, прерываясь лишь необходимостью пополнять запасы топлива и смазочных материалов и провизии, и большинство военных операций против вышеуказанных групп являлось результатом разведки на месте или указаний ближайшего поста.
Все эти операции не носили характера настоящих военных действий, хотя при усмирении некоторых банд нередко приходилось прибегать даже к артиллерийскому огню, лишь после чего эти последние, неся значительный урон в людях, немедленно разбегались, не нанеся никакого урона ни судовому, ни личному составу флотилии. Как на пример таких операций можно указать на подавления деятельности восставших вооруженных банд дезертиров в районе станиц по Северному Дону: Нижней Кудрючинской — Верхней Кудрючинской и по Дону в районе станип Константиновский — Листовской — Богаевской»{187}.
2 августа 1920 г. Донской речной дивизион был подчинен областному Военному комиссариату Донской области, а с окончанием навигации 1920 г. вообще упразднен.
Вместо эпилога
В 1920 г. закончилась величайшая гражданская война в истории человечества. Участники речных и озерных войн — крейсера и канонерские лодки — были разоружены и стали буксирами, танкерами, грузопассажирскими судами и грунтоотвозными шаландами. Намного сложнее оказалась судьба их командиров.
В 20-х годах все начальники красных флотилий заняли высокие должности во флоте. Так, к примеру, самым сильным флотом Советской Республики — Балтийским{188} — последовательно командовали наши герои: Ф. Ф. Раскольников (июнь 1920 г. — 27 января 1921 г.); В. А. Кукель (27 января — 9 марта 1921 г.); И. К. Кожанов (9 марта — 6 мая 1921 г.); М. В. Викторов (6 мая 1921 г. — июнь 1924 г.); А. К. Векман (1924–1926).
Из этого перечня командующих Балтийским флотом не был упомянут лишь М. В. Викторов (1893–1939), но и он летом 1919 г. командовал эсминцем «Всадник», прикомандированным в июле к Онежской флотилии.
Первым с командных должностей ВМФ ушел Ф. Ф. Раскольников. Он довел до развала советский флот, и дело кончилось Кронштадтским мятежом. Троцкий отправил Раскольникова с глаз долой — полпредом в Афганистан. Там он с треском провалил несколько спецопераций, и британское правительство потребовало его отзыва. В 1924–1930 гг. Раскольников служит редактором журнала «Молодая гвардия» и директором издательства «Московский рабочий». С 1928 г. он Председатель Главного репертуарного комитета. На этом посту Федор Федорович настрочил несколько доносов на Михаила Булгакова и запретил его пьесы. В конце концов Раскольникова в 1930 г. отправили полпредом в Эстонию, а затем в Данию и Болгарию. Будучи послом в Болгарии, Раскольников получал рассылаемые советскими библиотеками списки книг, подлежащих уничтожению, против фамилий авторов которых значилось: «Уничтожить все книги, брошюры и портреты». В 1937 г. он нашел в таком списке и свою книгу «Кронштадт и Питер в 1917 году».
Вскоре Раскольников получил указание начальства вернуться в Москву. Нетрудно было догадаться, что полпреда ждал и не в НКИД, а в НКВД. Федор Федорович решил стать невозвращенцем. 1 апреля 1938 г. он уехал из Софии в отпуск, но отправился не в СССР, а во Францию.
В 1939 г. Раскольников опубликовал в западной прессе заявления «Как меня сделали врагом народа» и «Открытое письмо Сталину». В том же 1939 году он был заочно приговорен в СССР к высшей мере наказания.
В августе 1939 г. Раскольников в связи с психическим заболеванием был помещен в частную психиатрическую больницу в Ницце, где и умер 12 сентября 1939 г. при таинственных обстоятельствах. По одной из версий, он выбросился из окна.
В 1963 г. Постановлением Верховного Суда СССР приговор 1939 года был отменен, а Ф. Ф. Раскольников полностью реабилитирован. Однако его реабилитация после смерти Н. С. Хрущева вызвала многочисленные споры в руководстве СССР. В результате Раскольников не был даже упомянут в энциклопедиях «Великая Октябрьская социалистическая революция» (издана в 1977 г.) и «Гражданская война и военная интервенция в СССР» (издана в 1983 г.). Адмирал И. С. Исаков в книге «Каспий, 1920 год» упоминает Раскольникова без фамилии, по должности «комфлота», и на всякий случай — абсолютно нейтрально.
Автор этой книги не хочет винить авторов этих трудов. Виноват же в анекдотичных реабилитациях наш советский суд — «самый гуманный суд в мире». В самом деле, руководствуясь реабилитацией Раскольникова как прецедентом, любой русский дипломат, агент спецслужб или иной чиновник может считать себя вправе отказаться вернуться на родину, если решит, что дома ему грозит судебное преследование.
Походная подруга Раскольникова Лариса Рейснер с 1921 г. работала вместе с ним в советском посольстве в Афганистане и умерла своей смертью в 1926 г. Как уже говорилось, она стала прототипом женщины-комиссара в «Оптимистической трагедии» Всеволода Вишневского.
