Игорь Стодеревский - Автобиография. Записки офицера спецназа ГРУ
На турбазе Красная поляна, район Большого Сочи.
По плану отпуск был у меня в мае, и были путёвки на турбазу «Красная поляна», это под Сочи. К слову сказать, проблем с путёвками в Советской Армии не было, а санатории и турбазы министерства обороны, были куда лучше, чем гражданских ведомств. Начиная с 1975 года, я отдыхал только по путёвкам, цены за них были символические: в санаторий — 45 рублей это на 24 дня, турбаза — 20 рублей на 20 дней. Для членов семи в два раза дороже.
Приехал с отпуска и ещё пять месяцев ждал перевода.
Во время службы в этом полку у меня был случай ещё раз подтверждавший, что людям надо доверять.
У меня в оркестре служил латыш по имени Андреас, фамилию не помню. А в Кронштадте у него служил брат близнец Юрис. По просьбе Андреаса мы написали рапорт Командующему округом о переводе его брата в наш полк, по закону близнецы должны служить в месте. В течение месяца требования закона были выполнены.
Командующий округом запретил отпускать в отпуск солдат выходцев из республик Прибалтики, не возвращались назад. Подходят ко мне эти два брата, служили они хорошо и просят отпустить их в от пуск, сестра выходит замуж.
К сожалению, по такому случаю, отпуск положен не был, да ещё и приказ Командующего. Можно было отмахнуться, сославшись на эти доводы. А я, заверявшись их словом, о том, что они обязательно вернуться, отпустил.
Прошло положенное время, нет латышей, ну думаю, влип. Но, зная этих солдат, решил подождать три дня. Может быть, что-то случилось, что помешало им прибыть во время. Так оно и оказалось. На третий день ребята приехали. Оказывается на обратный путь они взяли билеты на самолёт. А в военкомате, куда они пришли становиться на учёт, им сказали, что возвращаться в часть не надо и забрали военные билеты. Пришлось ребятам без документов ехать поездом, но командира они не подвели.
Шёл 1990 год заканчивался развал страны и Армии. Десятки солдат уходили из своих частей, уходили даже взводами. Причина — полная безнаказанность. Правоохранительные органы бездействовали, а точнее им не давали действовать. Я об этом позже скажу. Так вот у меня с полка тоже ушли четыре солдата, два грузина и два азербайджанца. Один из грузин нашёл себе пристанище, в каком-то комитете, сейчас уже и название не помню, их столько наплодили в то время.
Комдив приказал ехать забирать солдата. Поездка эта была небезопасна, с оружием не пойдёшь, да и бесполезно с пистолетом против толпы. Одному могут голову свернуть, да и грузинского языка я не знал. И я позвонил Тимуру, как раз тому самому солдату, которого арестовали на учениях во время моей службы в Лагодехской бригаде.
Он, к тому времени, уже побывал в Афгане, и работал комсомольским секретарём одного из райкомов Тбилиси.
Мы вместе поехали в тот комитет. Сначала нас встретили в штыки, но после того как я побеседовал с двумя ветеранами, отношение изменилось. Ни каких веских причин оставления части у солдата не было.
Только вдумайтесь, командир полка уговаривает солдата вернуться в часть, абсурд. Все мы в то время жили в полном абсурде, благодаря политике самоуничтожения и унижения проводимой из Кремля.
Солдат, конечно, с нами не пошёл, я это знал и наперёд, но ехать был вынужден. Так от нас требовало вышестоящее начальство, нет, не комдив, он выполнял указания штаба округа.
Во время разговора Тимур стоял у меня за спиной. Когда мы вышли на улицу, он мне рассказал, что подошли три молодых парня и хотели, сорвав с меня погоны, выбросить на улицу. Так вот он, прикрыл мне спину.
В конце августа пришёл приказ о моём переводе. Отходную делал на лоне природы, в роще, шашлык, сухое вино. Офицеры подарили кавказский кинжал.
Прощай Кавказ! Прощай Азия! Здравствуй Европа!
Глава 7. Западная группа войск
Назначен я был командиром 68-го гвардейского ордена Суворова мотострелкового полка, который дислоцировался в городе Галле. Полк входил в состав 27 мотострелковой дивизии, а та в свою очередь в состав 8 Армии. Это бывшая 62 Армия генерала Чуйкова, прославившаяся в Сталинграде. Так, что полк имел богатые боевые традиции.
В конце августа 1990 года обвешанный поклажей я погрузился в поезд Киев-Брест. Почему обвешанный, да потому, что на новое место службы офицеру положено прибывать, и представляться начальникам, в парадной форме одежды. С собой обязательно надо иметь повседневную форму и полевую, это только сапог две пары. Тащить с собой приходиться буквально всё, чтобы не получить на новом месте службы замечание за нарушение формы одежды. Багажом вещи могли идти сколько угодно долго. К чему я это всё так подробно расписываю. Да потому, что это было просто позорище. Всё это приходилось таскать самому. Представьте себе четыре полковника, обвешанные чемоданами и сумками передвигаются по Берлину, челноки, да и только. Было ужасно стыдно за себя, за армию, и за государство.
В Бресте я, и ещё десятка полтора, таких как я, погрузились на какой-то московский поезд и двинулись в Европу. Перед погрузкой, наша таможня перетряхнула все мои чемоданы, видимо боялись, что я вывезу золотой запас страны. Уже в поезде нас проверили наши пограничники. А Европе на нас было наплевать, польские пограничники прошли по коридору, и пропали, немцев мы не видели и вовсе.
Поздно ночью прибыли на вокзал г. Франкфурт на Одере, здесь была расположена так называемая пересылка Западной группы войск. Нас ожидал прапорщик с машиной, но вещи надо было сдать в камеру хранения, так как уже завтра, с этого же вокзала, все должны были убывать по своим частям. Здесь мы получили первую дозу позора. Расплачиваться за камеру хранения нам было нечем, марок ни у кого не было. Но здесь всё было налажено, не первый десяток лет идут эти замены офицеров и прапорщиков. Расплатились мы на следующий день, после того как нам на пересылке выдали деньги. А спрашивается, что нельзя было это сделать в Бресте?
Все поехали по своим частям, а мы, четыре полковника в Вюнсдорф, под Берлином, в штаб Западной группы войск. Командиры частей обязательно проходили собеседования у командования.
И было то, о чём я уже писал, «полковники-челноки». Хорошо, что у нас в группе оказался офицер ранее уже служивший в Германии. Он и вёл нас по Берлину, а надо было перебраться с одного вокзала на другой. Не представляю, что бы мы делали, если бы не этот человек. Ведь языка не знал ни кто.
А было от Франкфурта до Вюнсдорфа всего то около 70 км. Можно было наверно, за командирами частей, прислать машину. Но нам, как всегда, на людей наплевать.
Командующего Группой войск не было, со мной побеседовал начальник штаба Группы, член военного совета и ещё один генерал, старый мой знакомый ещё по Афгану, вечно там пьяный ходил, служил он там советником. Здесь он сделал вид, что меня не знает. Ну не знаешь, и, слава богу. Из полка за мной пришла машина, и дальше мне свои чемоданы тащить не пришлось.
Прибыв в полк, устроился в гостинице, квартира была ещё занята старым командиром полка. Представился командиру дивизии, штаб дивизии находился здесь же в г. Галле, но на моё счастье на другой стороне города, не люблю соседства с начальством. Полк размещался в военном городке на окраине города, место это называлось Вёрмлиц. Кроме моего полка в городке размещался инженерно-сапёрный батальон нашей дивизии и противотанковый дивизион соседней дивизии. Командир полка являлся старшим военного городка.
Начал знакомится с полком и людьми. Полк был мощным боевым механизмом, так как он входил в так называемую дивизию прорыва. В своём штате, дополнительно к имеющемуся танковому батальону, имел ещё по танковой роте в каждом мотострелковом батальоне. Так, что танков, в полку было чуть меньше чем в танковом полку.
Вся техника размещалась в отапливаемых боксах. Люди размещались в старых, но добротных немецких казармах. Офицерский городок был рядом с частью. В городке было два кафе и два магазина военторга. Имелся не плохой Дом офицеров и Солдатский клуб. Была своя баня, кроме того, почти в каждом батальоне ещё имелась своя парная. Рядом с полком была большая территория для проведения занятий по боевой подготовке. Полигоны, один был в 60 км, другой под г. Айзенах, это около 250 км, но туда выезжали не часто, только для проведения учений с боевой стрельбой, и проведения стрельбы из танков штатным выстрелом. Боевая подготовка была отлажена как часы. Каждый офицер знал свою задачу, по крайней мере, на месяц вперёд, и ни каких авралов. Хорошее хозяйство оставил мне бывший командир подполковник Жадобин.
г. Галле, ноябрь 1990 г.
Да и в остальных частях, где я бывал по долгу службы, боеготовность была очень высокая. Части и соединения Западной группы войск серьёзно готовились к войне. А было их столько, что только наверно в маленьких селеньях не стояли наши гарнизоны. Не зря на западе нас уважали и побаивались.
