Джон Норвич - История Византии
Фридрих направился на север крайне разгневанным. Он хотел немедленно повести армию против Вильгельма Сицилийского, но его хворые немецкие бароны не желали об этом даже слышать. Их довели до полного изнеможения солнце, насекомые и болезни. К своей досаде, ему пришлось сообщить византийским посланцам, что тем придется вести военную кампанию в одиночку.
Мануил не был чрезмерно обеспокоен этим известием. У него не имелось недостатка в потенциальных союзниках. К этому времени уже быстро набирало силу новое восстание под руководством Роберта, графа Лорителло. В конце лета 1115 г. тот встретился с Михаилом Палеологом в Виести. Соглашение было быстро достигнуто, после чего союзники приступили к совместному ведению военных действий. Их первой целью стал Бари. Греки, составлявшие большинство его населения, крайне негативно относились к палермскому правительству, и город пал почти в одночасье. Когда наконец появилась армия короля Вильгельма, по ней был нанесен сокрушительный удар под стенами города Андрии, а местное население тотчас же сдалось византийско-апулийским войскам. Для тех, кто продолжал сохранять верность сицилийской короне, будущее вырисовывалось чрезвычайно мрачным.
Находясь в Тиволи, а позднее в Тускуле, папа Адриан с удовлетворением наблюдал за всеми событиями. Он в гораздо большей степени предпочитал греков сицилийцам; определенно настало время заключать с византийцами союз. Обсуждение дел состоялось в конце лета, Адриан взял на себя обязательство собрать в Кампанье войско из наемников. 29 сентября он выступил на юг. Так, столетие спустя после разрыва отношений, император Византии заключил союз с папой римским. Изгнанные апулийские аристократы с радостью согласилась признать императора своим сюзереном взамен на его поддержку, и еще до конца 1156 г. вся Кампанья и большая часть Апулии оказались под греческой либо папской властью. С такими темпами можно было ожидать, что вскоре вся Южная Италия признает власть Константинополя. Как только Вильгельм будет повержен, Адриан, видя, что греки имеют успех там, где ничего не смогли сделать немцы, неизбежно признает превосходство византийского оружия и величайшая мечта Мануила — воссоединение Римской империи при верховенстве Константинополя — наконец осуществится.
Но Вильгельм совсем не собирался признавать свое поражение. Проиграв первый раунд, он освободился от своей обычной апатии, кровь взыграла. В начале 1156 г. сицилийская армия и флот встретились в Мессине, готовясь атаковать греков, сторонников папы и мятежников одновременно с суши и моря. В апреле сицилийская армия переправилась на материк, в то время как флотилия двинулась через пролив, а затем повернула на северо-восток, к Бриндизи, осаду которого тогда держали византийцы. Теперь, когда началось наступление Вильгельма, греки обнаружили, что союзники начали покидать их. Наемники вполне предсказуемо выбрали момент наивысшего кризиса, чтобы потребовать совершенно нереальное увеличение платы; встретив отказ, они все разом исчезли. Роберт Лорителло дезертировал, и многие его соплеменники последовали за ним.
К тому же погиб Михаил Палеолог, а Иоанну Дуке пришлось столкнуться с неприятелем, имевшим огромный численный перевес. Вместе с другими уцелевшими византийцами и теми норманнскими мятежниками, которые не успели убежать, Иоанн был взят в плен. Сицилийцы реквизировали греческие суда вместе с большим количеством золота и серебра. За один этот день, 28 мая 1156 г., все достижения на итальянской территории, которых добились византийцы за весь предыдущий год, были сведены на нет.
Вильгельм обращался с греческими пленниками согласно военным законам, но по отношению к мятежным подданным не проявлял никакой пощады. Жителям капитулировавшего Бари дали ровно два дня для того, чтобы собрать свои пожитки; на третий день весь город был уничтожен, включая и городской собор. Только базилика Св. Николая осталась целой.
Стало ясно, что пришло время для радикальных изменений в имперской внешней политике. Мануил не мог вернуть утраченные итальянские провинции силой оружия, но Фридрих Барбаросса наверняка сможет низвергнуть Вильгельма с трона. В таком случае, если принять в расчет жгучее желание Фридриха объединить две империи, разве не естественно предположить, что он станет рассматривать Византию в качестве своей следующей цели? Выводы были очевидны: Вильгельм, будучи деятелем мелкого масштаба, намного предпочтительнее глобально мыслящего Фридриха. С первым следовало достичь определенной формы соглашения.
Летом 1157 г. Мануил направил в Италию нового эмиссара — Алексея, подающего большие надежды молодого сына великого доместика Аксуха. Распоряжения, данные Алексею, как и те, что ранее были даны Михаилу Палеологу, заключались в установлении контактов с потенциальными мятежниками, наборе наемников и разжигании недовольства среди населения. Но имелось также и второе задание — установить с Вильгельмом тайные контакты и обсудить условия заключения мира. Две эти цели не были такими уж противоречащими друг другу, как это могло бы показаться: чем накаленнее будет обстановка в Сицилийском королевстве, тем более приемлемые для Византии условия выдвинет Вильгельм.
Алексей справился с обеими частями своей миссии с равным успехом. Через месяц-два после его прибытия в Италию Роберт Лорителло вновь занялся опустошением владений Вильгельма на севере, а другое повстанческое войско уже хозяйничало на капуанских землях и начало серьезно угрожать аббатству Монте-Кассино. У стен этого аббатства в январе 1158 г. мятежники даже нанесли серьезное поражение армии короля. А где-то в начале весны было заключено тайное соглашение с Вильгельмом. Норманнским баронам, неожиданно лишившимся византийских денежных средств, ничего не оставалось, кроме как покинуть недавно завоеванные территории и искать нового заступника.
Ко времени подписания мирного договора с Сицилией Мануил Комнин занимал византийский трон уже пятнадцать лет, и на протяжении всего этого срока ему приходилось лично ввязываться в разрешение спорных ситуаций во всех уголках империи. Единственный регион, которому Мануил не смог уделять достаточно внимания, был именно тот, в котором он начал свое правление, — Киликия, а также крестоносные государства Отремера. Осенью 1158 г. император выступил из Константинополя с целью наверстать упущенное.
Мануил был страшно зол — и имел на то основания. В первую очередь его разгневали действия Фороса, самого старшего из выживших сыновей Льва Рубенида. Форос бежал из константинопольской тюрьмы в 1143 г., а в 1151 г. убил имперского наместника в Мамистре. Прошло семь лет, а он все еще оставался безнаказанным.
Однако более серьезную проблему представлял Райнальд Шатильонский, князь Антиохийский. Младший сын незнатного французского дворянина, Райнальд присоединился к Второму крестовому походу и затем решил остаться на Востоке. Там он мог бы прожить всю свою жизнь в безвестности, если бы не гибель Раймунда Антиохийского, который в 1149 г. оказался вместе с войском окружен силами эмира Нуреддина. Череп Раймунда, заключенный в серебряную оправу, был послан Нуреддином в качестве подарка багдадскому халифу. Хотя после этой победы эмир не пошел далее маршем на Антиохию, было ясно, что вдове Раймунда Констанции следовало как можно скорее найти нового мужа. Она сама желала этого более всего — несмотря на то что у нее было уже четверо сыновей, ей исполнился только двадцать один год, — но лишь в 1153 г. вдова положила глаз на Райнальда.
С самого начала тот проявил себя ненадежным и безответственным человеком. Он обещал Мануилу взамен за признание должным образом наказать Фороса; вместо этого Райнальд все с тем же Форосом подготовил военную экспедицию против мирного, процветающего Кипра — там франки совместно с армянами предались такой оргии разрушений и осквернений, какой остров до сих пор еще не знал. Неудивительно, что император двинул армию на Киликию, преисполненный жажды отмщения.
Но если Мануилом владел гнев, то Райнальда охватила паника: имперская армия являлась слишком сильной, чтобы ей можно было сопротивляться. Единственная надежда заключалась в проявлении униженной покорности — и Райнальд пришел в лагерь императора одетый в дерюгу. Мануил согласился помиловать его на трех условиях. Антиохийская цитадель должна быть немедленно сдана; городу надлежит предоставить воинский контингент для византийской армии; вместо латинского патриарха следует поставить греческого. Только когда Райнальд дал клятву по всем трем пунктам, ему даровали прощение и отпустили.
Несколько дней спустя король Балдуин III прибыл из Иерусалима. Они с Мануилом никогда до сих пор не встречались, однако Балдуин недавно женился на тринадцатилетней племяннице императора Феодоре. К тому времени ему исполнилось тридцать лет, это был умный, просвещенный правитель, с Мануилом его сближало наличие редкого обаяния. Между королем и василевсом сразу же возникло взаимопонимание, и Балдуин с удовольствием принял участие в церемонии вступления императора в Антиохию, состоявшейся в Пасхальное воскресенье, 12 апреля 1159 г. Празднования длились восемь дней. Мануил даже сделал жест в сторону франков: он организовал рыцарский турнир — вещь, неизвестную на Востоке, — во время которого, к ужасу своих подданных, лично принял участие в поединке. Мануил и Балдуин стали верными друзьями, и когда с последним на охоте произошел несчастный случай — он сломал руку, — василевс настоял на том, что сам будет лечить и выхаживать друга, как ранее это делал с Конрадом.
