Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Так что приговор, как России, так и Англии подписал ни кто иной, как Чемберлен, антисоветская позиция которого в конечном итоге и сделала неизбежной Вторую мировую войну. Именно Чемберлен фактически торпедировал идею создания англо-франко-советского военного союза и тем самым загнал Сталина в тупик советско-германского пакта. А после того как французы фактически не пожелали оказать серьезного сопротивления нацистской агрессии и предпочли сдаться на милость победителя, то для Москвы оставался уже только кровавый выход из создавшейся ситуации.

Впрочем, обвиняя Кремль в пособничестве уничтожению французской армии, Черчилль об этом явно забывает:

«…Они лишили себя эффективного второго фронта, когда допустили уничтожение французской армии…»

Здесь придется напомнить, что эффективного второго фронта Запад лишил себя сам, когда после формального объявления войны Германии 3 сентября 1939 года вместо того, чтобы выполнить взятые на себя обязательства и на 15 день с начала мобилизации начать генеральное наступление на немцев с запада, предпочел демонстративное бездействие, тем самым, допустил уничтожение польской армии.

Как писал в своих мемуарах немецкий генерал Йодль:

«Если мы еще в 1939 году не потерпели поражения, то это только потому, что примерно 110 французских и английских дивизий, стоявших во время нашей войны с Польшей на Западе против 23 германских дивизий, оставались совершенно бездеятельными».

После предательства Западом поляков обвинения Черчилля в адрес Сталина о том, что он якобы допустил уничтожение французской армии, звучат просто кощунственно. Кроме того, резонно спросить, а разве Запад в 1940 году обращался к Москве с просьбой о помощи, или хотя бы провел с ней консультации по этому вопросу? И, самое главное, разве правящие круги Франции проявили желание сражаться с нацистами до победного конца? Разве парижские капитулянты не провозглашали лозунг: лучше Гитлер, чем правительство Народного единства!

«…Если бы до 22 июня они заранее проконсультировались с нами (точно так же как если бы Запад до 10 мая 1940 года проконсультировался бы с Москвой, — Ю.Ж.), можно было бы принять ряд мер для того, чтобы раньше оказать ту огромную помощь вооружением, которую мы сейчас предоставляем им.

Однако до нападения на них Гитлера мы не знали, будут ли они сражаться, и если будут, то на чьей стороне…»

Ах, у Великобритании, оказывается, были сомнения, на чьей стороне СССР будет сражаться, ну а у Москвы таких сомнений по поводу позиции Лондона быть не могло? Тогда придется напомнить об англо-французских планах 1940 года бомбардировки Баку и высадки десанта в Архангельске, а так же о меморандуме Криппса от 18 апреля 1941 года, в котором английский посол заявил советскому правительству о том, что у определенных кругов Великобритании есть соблазн заключить с Германией мир и не мешать ей расширять свое жизненное пространство на Восток. И что Лондон, к тому же, не заинтересован в сохранении целостности СССР.

Впрочем, на этом претензии Черчилля к Москве не заканчиваются:

«До того момента, пока Россия не подверглась нападению Германии, ее правительство, по-видимому, ни о ком не заботилось, кроме как о себе…»

Тут Черчилль явно запамятовал о всех усилиях Москвы, предпринятых ей в тридцатые годы прошлого столетия, направленных ей на создание системы коллективной безопасности в Европе. О том же, как в Лондоне заботились о других даже вполне демократических странах видно, скажем, на примере записи в дневнике заместителя министра иностранных дел Великобритании Кадогана, сделанной им в марте 1938 года:

«Чехословакия не стоит шпор даже одного британского гренадера». Так что, как говорится, чья бы мычала.

«…Они оказывали нацистской Германии значительную экономическую, а также и другую, не менее существенную помощь…»

Так ведь СССР поставлял Германии сырье, а взамен от нацистов получал новейшее технологическое оборудование, станки, вооружение и даже военные корабли. А вот Запад, передав Германии Судеты, просто подарил Гитлеру мощнейшие военные заводы и склады с вооружением и тем самым вполне сознательно значительно повысил военный потенциал Германии.

«…Теперь, когда они были обмануты и застигнуты врасплох, они сами оказались под пламенеющим немецким мечом…»

Точно также как незадолго до этого были обмануты нацистами и застигнуты врасплох Франция и Англия.

«…Их первым порывом было — затем это стало их постоянной политикой — потребовать всевозможной помощи от Великобритании и ее империи…»

Ну, конечно и Великобритания исключительно от доброты душевной стала эту помощь России оказывать. Одно странно, что в 1939 году Лондон ни только обещанных самолетов, но и даже обычных патронов к винтовкам полякам так и не дал, а тут, гляди, как расщедрился… Впрочем, ларчик открывается довольно просто. Через пару страниц Черчилль приводит свое письмо от 10 июля 1941 года военно-морскому министру, где и объясняет, почему Англии было выгодно помогать русским:

«Если бы русские смогли продержаться и продолжать военные действия хотя бы до наступления зимы, это дало бы нам неоценимые преимущества. Преждевременный мир, заключенный Россией, явился бы ужасным разочарованием для огромного множества людей в нашей стране. Пока русские продолжают сражаться, не так уж важно, где проходит линия фронта. Эти люди показали, что они заслуживают того, чтобы им оказали поддержку, и мы должны идти на жертвы и на риск, даже если это причиняет нам неудобства».

Так что помогали нам англосаксы далеко небескорыстно. А помогали они лишь потому, что эта помощь воздавалась им столицей. Ведь полякам такой помощи англичане так и не оказали, хотя до войны и обещали им чуть ли не манну небесную.

«…Советское правительство полагало, что русские оказывают нам огромную услугу, сражаясь в своей собственной стране за свою собственную жизнь. И чем дольше они сражались, тем в большем долгу они нас считали».

Разумеется, значительно большую услугу англичанам оказали французы, когда они предпочли сдаться немцам, а не продолжать сражаться, умирая за свою родину. У советского же руководства, как и у советского народа, действительно, были колоссальные претензии к Великобритании, поскольку ее правительство, возглавляемое Чемберленом, являлось активным пособником нацистов, и без активной помощи Англии Германия никогда не смогла бы развязать мировую бойню. И чем больше погибало советских людей в войне с нацизмом, тем больше становилась очевидным то зло, которое умиротворители Гитлера принесли России.

Несмотря на то, что Черчилль лично ни в коей мере не был виновен в поддержке Гитлера в разжигании войны, однако, как премьер министр Великобритании, он нес полную ответственность за преступные действия своего предшественника. Другое дело, что после Победы на Нюренбергском процессе по политическим причинам Сталин не стал акцентировать внимание мировой общественности на предвоенных преступлениях своих союзников. Впрочем, долго шила в мешке не утаишь.

2. Прибалтийская килька третьей свежести

Сейчас как в Прибалтике и на Западе широко бытует версия, согласно которой значительное количество литовцев, латышей и эстонцев, служивших в период Великой отечественной войны на стороне фашистов в полицейских батальонах и в легионах СС, сражались против советских оккупантов, за свободу и независимость своих республик. Поэтому они якобы не должны рассматриваться как пособники фашистов. Так, например, один из апологетов неонацизма Пятрас Станкерас в своей книге «Полиция Литвы в 1941–1944 годах» формулирует эту позицию следующим образом:

«Никому не позволительно называть литовских полицейских немецкими наемниками, эсэсовцами, нацистами и другими прозвищами, ибо они были не предателями родины, а борцами за свободу своей страны. Так давайте называть себя подлинными именами и смело заявим, что мы являемся воинами — ветеранами полицейских батальонов Литвы и 19-й гренадерской дивизии СС, бывшими бойцами за свободу».

То, что прибалтийские полицаи и эсэсовцы вместе с фашистами воевали против СССР, факт бесспорный. Однако при этом они одновременно активно помогали и оккупационному немецкому режиму, который не без их участия ликвидировал даже малейшие намеки на государственную независимость Литвы, Латвии и Эстонии. Таким образом, борьба против одних оккупантов обернулась в службу другим, гораздо более жестоким оккупантам и, следовательно, ветеранов полицейских батальонов невозможно назвать бывшими борцами за свободу своей страны. И тут, видимо понимая внутреннюю противоречивость своих собственных доводов, Станкерас придумывает хитрую сказочку о том, что на самом деле были две качественно разные оккупации Литвы — несправедливая советская и справедливая нацистская: