Алексей Иванов - Донбасс: Русь и Украина. Очерки истории

История разделившейся Руси томила меня в обители Св. Юра больше, нежели в самом городе. Здесь яснее, нежели где-либо, я понимал, как в силу реакции козакам с их побратимами Татарами, едва и вся южная Русь не превратилась в такую польско-русскую помесь, какую видел я во Владимирии.

“Это не русская церковь, — думал я, — не русские священнослужители: это костёл, в котором метириесают полурусские священнослужители: это Ляхи в православном облачении. Вот чего домогались в Брест-Литовском паписты от наших предков! Они хотели уподобить всю Малороссию Польше и навсегда оторвать нас от великого Русского Мира”. На чужой стороне, вдали от родной жизни сильнее чувствуется то, что все миллионы православного народа связывают в одну великую семью, способную стоять за свою национальность. Я истосковался в церкви Св. Юра о России. Как далека она отсюда! Как все здесь ей чуждо! И неужели наша славная Владимирия отчуждалась этак от нас навсегда?..»

И хотя воцарение реакционного Александра III опять ненадолго зажгло в душе Кулеша прежнее украинофильство, в середине 80-х годов он окончательно потушил его в себе, выразив свои имперские, общерусские чаяния в стихотворной форме. В таких поздних своих стихотворениях, как например:

Національний идеал.Як налягло на Русь татарське Лихолітьтє,Зісталось в Кіёві немов би тількі сьмітьтє.На Клязьму й на Москву позабегали люде,И визирали, хто з Киян туди прибуде.И всі, що руськоі єдиности жадали,На Клязьму й на Москву помалу прибували.И засьвітився сьвіт по застумах московських,И надив буйтурів до себе запорозьких.И, покидаючи свою руіньню дикость,Вбачали під Петром империі великосьть.Империя, се власьть була над ворогами,Над Ханом, Турчином, Литвою и Ляхами.Боявсь про Чигирин султан и споминати,Давай на Буджаки необзир утекати.Ляхва з Литовцями не раз укупі бита,Під плахою в жінок ховала езуіта.И що б там ні було гіркого на Вкраіні,А густо забуяв наш нарід на руіні.Де нас десятками за Паліів лічили,Там миліонами край рідний ми осіли.Навчили ми Ляхву латину занедбати,Полщизною листи й літописі писати <… >Собі ж добро свое найкрашче приховали:Про рай, сьвій рідний край, с Тарасом засьпівали.Та письня по Урал и Волгу розлилася,Стара в ній рушчина з новою понялася.Тепер Боянська Русь козацтво занедбала,Руінним поломьєм хвалитись перестала. <…>Уставши с попелів козацькоі руіни,Кликнімо до синів Славянськоі родини:Озьвітеся, брати, з восходу и з заходуДо неприязного всім деспотам народу. <… >Топімо ж у Дьніпрі ненависьть братню дику,Спорудимо втрёх одну империю велику,И духом трёх братів осьвячений диктатор,Нехай дае нам лад свободи император. 

или 

Старорус-малорус до Нової, Великої РусіНаші предки москалями вас по ляцькій моді звали,В Азію китайську ваших славних предків одпихали,Ви ж на займані своїй розумно господарювали,Руську землю й руську честь од ворогів обороняли.Наші предки з поляками руським світом тяжко колотили,А втворити руського письменства в себе не здоліли,Ви ж потужне руське слово в тій преславній Січі вформували,Що над морем за московськими порогами обмурували.Сим потужним руським словом про наш край ви заспівали,Наш Дніпро-Славут і Дон Великий гарно змалювали.Любо ми се малюваннє на Вкраїні привітали,Ваші голосні пісні по-свойому переспівали.Нехай руські вороги по всім широкім світі знають,Що на руських займищах усі брати одно співають.Буде час, коли між нами не стоятимуть Івани,Що на добрий розум і на серце нам кують кайданиНе гаситимуть нам духа політичним фанатизмом,Не впинятимуть прогресу чужоядним егоїзмом.Тоді ми про давнє руське братство рівноправне спогадаєм.Вкупі з вами в вольнім храмі і науки, й жизні заспіваєм. 

Последние годы жизни Кулиш проводит на своем хуторе Матроновка, где занимается литературной работой, в частности художественными переводами иностранных классиков. Умер Пантелеймон Александрович Кулиш 14 февраля 1897 года, значительно пережив всех своих друзей и недругов. 

Имя Ярослава Галана, западноукраинского журналиста, публициста и драматурга, практически не упоминается в современной Украине. Школьники не изучают его произведений, хотя курс украинской литературы забит малоизвестными авторами и их весьма посредственными произведениями. Книги Галана не переиздаются, улицы, носящие его имя, давно переименованы, а единственный памятник во Львове был снесён ещё в 1992-м.

Отчего такое отношение к человеку, который в своё время поднял украинское слово до вершин публицистики и реалистичной прозы? Проблема в том, что до самого последнего времени на Украине в гуманитарной сфере господствовали концепции и идеи, против которых столь яростно выступал Ярослав Галан. Вот поэтому его фигуру столь активно пытались спрятать от населения Украины. Но сейчас, когда, возможно, хватка оранжево-коричневого зверя слегка ослабла, думаю, будет не лишним напомнить, кто такой Галан, о чём он писал и какие мысли высказывал. Тем более, за свои идеи и взгляды он заплатил самым дорогим, что есть у человека. Своей жизнью.

Итак, Ярослав Александрович Галан родился 27 июля 1902 года в семье мелкого служащего в местечке Дынив, что на реке Сан (теперь Польша). Учился сначала в местной школе, потом в Перемышле — в гимназии.

В своих произведениях писатель не раз с грустью и не без юмора возвращался к годам детства. Например, в последнем памфлете «Плюю на Папу» он вспомнил свой первый конфликт со служителями униатской церкви. Однажды грекокатолический священник спросил его в школе: «Почему Святого отца (то есть Римского Папу) называем Пием?» На это был получен простодушный ответ: «Потому, что святой отец любит выпить». И тогда на теле парня униатский священник оставил несмываемые следы от розг. Со свойственным ему сарказмом Галан писал: «Господь не наделил меня смирением, и, видимо, поэтому, вернувшись домой, я уже с порога сказал матери: «Плюю на папу!»

Но вряд ли маленького Ярослава в семье за столь своенравное заявление сильно журили. Дело в том, что семья Галана принадлежала к «русофилам» национальному движению в Галичине, стремившемуся сохранить свою древнюю, изначально русскую самоидентификацию, русский язык, возродить доуниатское православие и, самое главное, противостоять проектам австрийского правительства навязать жителям Червоной Руси новую этническую самоидентификацию, лояльную династии Габсбургов. Понятно, что в семье Галанов авторитет Римского Папы, одного из угнетателей русского народа Галичины, не сильно котировался.

Началась Первая мировая война. В биографии Ярослава произошло событие, которое сыграло чрезвычайно большую роль в его жизни и творчестве. За симпатии к русскому народу отец Ярослава попал в концлагерь для политических заключенных Талергоф, куда были депортированы десятки тысяч русофилов со всей Галичины, многие из которых так и не вернулись оттуда.

Осенью 1914-го года Перемышль был освобождён русскими войсками. Но в мае-июне 1915 года австрийцы развернули контрнаступление, возникла угроза оккупации города. Чтобы не подвергнуться новым репрессиям австро-венгерских властей, мать Галана вместе с детьми при содействии русской военной администрации эвакуировалась в Ростов-на-Дону. Здесь Ярослав учился в русской гимназии.

В 1918 году семья Галана возвращается в Перемышль. Ярослав после того, что увидел и пережил в России, резко и больно почувствовал удушливую атмосферу польского национализма, царившую в новосозданной Польше. В 1922 году Галан заканчивает Перемышльскую гимназию. Его всё больше захватывают литература, театр, музыка. В 1923 году он поступает в Венский университет на факультет славянской филологии. Здесь Ярослав сближается с рабочей молодёжью, становится членом рабочего общества «Единство».

Во время летних каникул 1924 года он уехал в страну Данте и Рафаэля. Это путешествие сыграло большую роль в развитии Галана. В Италии он не только увидел достопримечательности мировой культуры. Здесь он впервые столкнулся с фашизмом «в стадии его осуществления». Он наблюдал избиения левых активистов, аресты оппонентов режима, слышал националистическую риторику. Именно тогда Ярослав Галан решает для себя, что всю жизнь он посвятит борьбе с фашизмом и его идейным ответвлением — национализмом.