Персидская литература IX–XVIII веков. Том 1. Персидская литература домонгольского времени (IX – начало XIII в.). Период формирования канона: ранняя классика - Анна Наумовна Ардашникова
День и ночь для нас ничтожных свод вращается небесный,
День уйдет, ему на смену тотчас же другой приходит.
Мы из странствия вернулись… Из него вернуться можно,
В путь другой уйдем, оттуда к нам никто уж не приходит…
С одной стороны, это типичные стихи «на случай», посвященные окончанию путешествия. Их форма – кыт‘а – вполне соответствует назначению, поскольку именно она часто служила для создания стихотворений по конкретному поводу, в том числе и экспромтов. С другой стороны, стихотворение тяготеет к жанровому регистру зухдийат, для которого характерны рассуждения о тщете земного бытия и быстротечности человеческой жизни, что соответствует общему благочестивому настрою сочинения.
Весь комплекс жанровых составляющих книги свидетельствует о том, что автор стремился привлечь максимальное количество слушателей разного социального достоинства и вероисповедания. Очевидно, что, ориентируясь на запросы аудитории, которые отлично знал, Насир-и Хусрав придал своему дневниковому повествованию не только познавательный, но и в значительной мере занимательный и назидательный характер.
«Кабус-нама»
Первым полностью сохранившимся произведением в жанре поучения на новоперсидском языке считается книга «Кабус-нама», составленная в 1082 году.
Автор этого произведения – ‘Унсур ал-Ма‘али Кай-Кавус ибн Искандар (1021–1098) происходил из династии Зийаридов, некогда грозных правителей Табаристана, области на южном побережье Каспия. Книга, адресованная сыну Кай-Кавуса Гилян-шаху, была названа «Кабус-нама» в честь деда сочинителя, самого известного из правителей зийаридской династии, прославленного арабоязычного прозаика-стилиста и поэта Кабуса ибн Вашмгира (976–1012).
Известно, что перу Кабуса ибн Вашмгира принадлежало несколько сочинений эпистолярного и дидактического характера, цитаты из которых содержат многие средневековые арабские исторические и энциклопедические труды и антологии: это собрание его посланий, носившее название «Совершенство красноречия» (Камал ал-балага), сборник мудрых изречений и пословиц «Несравненная жемчужина пословиц и изречений» (Ал-фарида фи-л-амсал ва-л-адаб) и дидактический трактат «Послание о прославлении и порицании» (Рисала фи-л-ифтихар ва-л-‘итаб). Кабус ибн Вашмгир покровительствовал ученым и литераторам: ему по святил свою «Хронологию восточных народов» великий Бируни (973–1048), при его дворе нашел убежище скрывавшийся от насильственного увоза в Газну Абу ‘Али ибн Сина (980–1037). Во время правления Кабуса ибн Вашмгира неким ибн Рустамом была составлена на местном табаристанском диалекте книга поучений, получившая название «Марзбан-нама», дошедшая в поздней персидской обработке Варавани. Интересно утверждение Кай-Кавуса, что его мать была дочерью ибн Рустама, род которого в тринадцатом колене восходит к царю Ануширвану Справедливому.
Унаследовав от деда литературный талант, автор «Кабус-нама» сделал попытку составить аналогичное арабским назидательное сочинение, использовав для этого родной персидский язык. Перед нами один из самых ранних образцов прозы адаба на персидском языке. Помимо «Кабус-нама» источники упоминают лишь два небольших анонимных сочинения с не вполне четкой датировкой: «Книга побед» (Зафар-нама) (X в.), которая содержала беседу Сасанидского царя Хосрова Ануширвана со своим министром Бузургмихром и, скорее всего, была переложением пехлевийской книги аналогичной тематики, и пример профессионального адаба – «Наставления для султанов и министров» (Адаб ас-султана ва-л-вузара) (конец X – начало XI в.).
Раннее происхождение «Кабус-нама» обусловило некоторые формальные особенности этого памятника, а именно отсутствие характерных для зрелой персидской прозы проявлений «украшенного» стиля. Язык сочинения относительно прост, лишен изысканных риторических фигур и иногда обнаруживает кальки с арабских грамматических конструкций, что может свидетельствовать об ориентации Кай-Кавуса на соответствующие арабоязычные сочинения в качестве образца. Не так много в «Кабус-нама» и стихотворных вставок, причем они также далеки от устоявшейся стилистики придворной поэзии этого периода. Есть даже один пример применения в стихах местного гилянского диалекта (глава 20). Следует особо отметить, что Кай-Кавус иногда прибегает к использованию коротких рассказов или анекдотов для иллюстрирования своих наставлений, что является первым шагом к проникновению нарративного компонента в назидательные сочинения. Вставные рассказы в «Кабус-нама» отличаются лапидарностью, вызванной функциональным характером сочинения.
Как и Фирдоуси, автор «Кабус-нама» был представителем исконной иранской аристократии – дихканства, однако историческую судьбу этого класса, сходящего с политической арены, он воспринял не трагически, а сугубо прагматически. Кай-Кавус горделиво возводит свой род к легендарным иранским царям, преклоняется перед мудростью Хусрава Ануширвана, утверждает, что владеет литературным языком домусульманского Ирана – пехлеви, следует обычаям и жизненному укладу старой иранской аристократии. Тем не менее при всех своих династических амбициях Кай-Кавус почитает за честь породниться с «безродным», с точки зрения Фирдоуси, султаном Махмудом Газнави, женившись на его дочери.
Основной части «Кабус-нама» предпослано небольшое предисловие, в котором содержится традиционное восхваление Бога и пророка, говорится о посвящении этой книги сыну, приводится родословная семьи автора и излагаются причины составления поучения.
Основная часть состоит из сорока четырех глав. Первые восемь глав носят обобщающий характер и дают представление о религиозно-мировоззренческой картине мира. В них автор рассуждает о духовных и этических ценностях, таких как познание Господа и служение ему (основные обязанности мусульманина, включая паломничество), почитание родителей, смирение и умножение знаний, стремление к красноречию. Восьмая глава представляет собой прямую параллель к раннесредневековым книгам советов и наставлений и содержит перечень мудрых изречений, приписываемых Хусраву Ануширвану Справедливому.
Второй блок глав «Кабус-нама» содержит преимущественно практические советы и наставления, охватывающие все стороны жизни знатного человека: Кай-Кавус поучает сына в том, что касается особенностей поведения и уклада жизни человека в разном возрасте, правил принятия пищи и порядка винопития, законов гостеприимства. Он предостерегает Гилян-шаха от опасностей увлечения азартными играми, советует, как себя вести в состоянии влюбленности, как проводить досуг, как накапливать богатства, как хранить доверие, как покупать рабов, земли и дома, коней, как жениться и воспитывать детей, как выбирать друзей и остерегаться врагов, как наказывать и прощать. В конце завершающей эту часть главы 30 Кай-Кавус заявляет о своем намерении в следующей части рассказать о различных профессиях.
Начиная с тридцать первой главы Кай-Кавус рассуждает о том, какую профессию может избрать его сын. Перечень профессий открывает богословие, которое, с точки зрения автора, может дать сыну благополучие в обоих мирах: «О сын, если можешь, займись богословием, дабы получить и этот мир, и мир будущий» (здесь и далее перевод «Кабус-нама» Е.Э. Бертельса).
При описании каждой профессии автор придерживается определенного плана изложения. Вначале он дает общее представление о содержании той или иной области знаний, а затем переходит к практическим советам, которые позволяют эти знания применить к делу с наибольшей для себя выгодой. Что касается богословия, то автор, не скрывая своего высокомерного отношения к пастве, учит сына различным уловкам, основанным на знании человеческой психологии. Например, рассуждая о проповеди, автор говорит: «На кафедре что хочешь, то и утверждай, а если будут задавать вопросы, бояться нечего, ты
