Евгений Федоров - Большая судьба

Шел 1855 год. Обухов решил приступить к опытам.

По зимнему завьюженному пути в лютый январский мороз на заиндевелой тройке в Златоуст примчался старый полковник. Обухов приветливо принял гостя. Полковник был невысокий, плечистый, с немного изуродованным, но приятным лицом. У гостя отсутствовало левое ухо, на шеке алел тонкий шрам.

Офицер приехал за оружием из-под Севастополя. Там обильно лилась кровь русских солдат, а сам он был участником жарких и кровавых схваток с врагом.

Обухов с волнением слушал гостя. Полковник сурово рассказывал о героизме защитников Севастополя, потом замолчал, полез в карман и достал какой-то предмет.

- Смотрите! - гость разжал ладонь. На ней лежало что-то похожее на длинный тонкий наперсток. Обухов наклонился и внимательно оглядел предмет.

- Пуля! - узнал он. - Но особая пуля!

- Совершенно верно, - со вздохом подтвердил гость. - Мы во врага целим из кремневок, из гладкоствольных ружей, а он в нас палит из аглицких штуцеров. Это - штуцерная пуля, она летит дальше и бьет сильнее!.. Возьмите на память о Севастополе, - и он протянул пулю Обухову.

Часы в старинном темном футляре пробили полночь; за беседой гость и хозяин не заметили, как быстро пролетело время. Пора было на покой.

Обухов встал. Был он высокий, с военной выправкой, и полковник невольно залюбовался им.

Они разошлись в разные горницы, но всю ночь Обухов не мог заснуть; зажигая свечу, он брал с ночного столика подаренную ему пулю, долго и задумчиво рассматривал ее.

Спустя несколько дней полковник, получив оружие, уехал, но Обухов не забыл этой встречи. Он много вечеров сидел над изучением статей Аносова, опубликованных в "Горном журнале". Особенно увлекла его работа Павла Петровича "О булатах", напечатанная в 1841 году. Обухов и раньше знаком был с этим замечательным трудом, но, перечитывая его, каждый раз находил в нем что-то новое для себя.

Еще был жив и работал старик литейщик Швецов.

Как-то Обухов зашел к старику Швецову. Борода литейщика отливала желтизной, глаза выцвели, но он держался еще бодро и вместе с сыном работал на литье.

- На вас вся надежда, Швецовы, помогите. Вы старались вместе с Павлом Петровичем, постарайтесь и со мной! - сказал Обухов.

- Всё, что в наших силах, сделаем, Павел Матвеевич, - ответил старик. - Трудов не пожалеем, чтобы добыть добрую сталь.

Началась упорная, кропотливая работа над плавками. Обухов и Швецовы проделали много различных опытов, имея перед глазами труды Аносова.

Успех пришел после того как им удалось удачно составить смесь. Литейщики изготовили несколько новых сортов стали.

Глядя на остывающий сплав, старик Швецов сказал Обухову:

- Ишь, как греет! Это добрый труд Павла Петровича своим теплом нас обогревает. Я знал, что аносовская дорога - верная дорога.

Обухов распорядился изготовить нарезные стволы для ружей из новой стали. Первая партия ружей выдержала все испытания.

Разглядывая ладный, отливавший синевой ружейный ствол, Обухов подумал: "Если можно сделать стальные стволы для ружей, то почему же нельзя их делать для пушек?".

Ободренный успехом, он повез образцы своих сталей в Петербург.

К этому времени окончилась неудачная для России Крымская война. Шел 1857 год. Над Невой стояли белые ночи, когда Обухов прибыл в столицу. Он остановился в отеле француза Лербье на Невском. Отдохнув после долгого пути и распахнув окно, Павел Матвеевич принялся за проверку своего доклада. Обухов хотел организовать в Златоусте производство стальных пушек. Проект предусматривал устройство цеха с тридцатью шестью горнами, с двумя тиглями в каждом. Это давало возможность увеличить выплавку литой стали. Расчеты оказались верными, и Обухов, сложив в папку документы, спрятал их в чемодан...

И это было кстати, так как в этот момент кто-то тихонько постучал в дверь.

- Войдите, - сказал Обухов.

На пороге появился хозяин отеля Лербье, а за ним, суетливо переступая с ноги на ногу, юркий человечек. Он был мал ростом и необыкновенно подвижен.

Лербье представил незнакомца:

- Его зовут Розенберг. Как истинный патриот, он будет счастлив пожать вашу руку. - И, наклонившись к уху Обухова, директор отеля шепнул: - Это самый богатый человек в столице...

Обухов нехотя пожал руку Розенбергу.

"Подозрительный субъект", - подумал о нем горный инженер, вглядываясь в черты неприятного, лукавого лица.

Розенберг несколько дней подряд приходил к Обухову; казалось, он хотел заговорить о чем-то важном для них обоих, но всё не решался. Наконец однажды он начал:

- Вы сами не сознаете, Павел Матвеевич, что в ваших руках находится участь важных персон.

- Ничего не понимаю! - прикидываясь простачком, пожал плечами инженер.

Розенберг воровски огляделся и, понизив голос, сказал:

- Вы всё поймете, если пожелаете обогатиться. Мы уже знаем, что ваша сталь много дешевле и лучше английской. Что из этого следует?.. Один очень порядочный человек боится разориться и предлагает вам крупную сумму, если...

Обухов всё понял. Юркий человек был противен, и Павел Матвеевич гневно пригрозил:

- Убирайтесь вон, или я вышвырну вас в окно!..

"Хорош знак, - подумал Обухов, когда Розенберг ретировался. - Проект будет принят, раз уж подозрительные личности заинтересовались моим сплавом... Надо о сем случае донести по начальству..."

Надежды Павла Матвеевича оправдались. Он представил проект во-время.

Военный министр, выслушав доводы горного инженера, сказал доброжелательно:

- Вы угадали, сударь, нам нужны пушки. Льщу себя надеждой, что в Златоусте они обойдутся дешевле! Подумайте, сударь, над этим и принимайтесь за дело...

Обухов вернулся в Златоуст и деятельно взялся за работу: на фабрике построили сталелитейный и поковочный цехи, установили паровую машину, и литейщики приступили к литью. По ночам Обухов подолгу просиживал над плавками со стариком Швецовым. Отлить пушку из обуховской стали оказалось делом серьезным, и опыты подвигались медленно. Однако литейщики дружно преодолели неудачи, и в марте 1860 года три пушки были обточены и высверлены.

На обширном заводском пруду, еще покрытом толстым льдом, устроили полигон. Пушку привезли на санях и установили на массивном лафете у подножия Косотура.

Стоял тихий морозный день. Ярко светило солнце. На Косотур сбежались все златоустовцы. Они рассыпались по склону горы и на плотине, наблюдая за тем, что происходило на полигоне.

Прогремел первый холостой выстрел. По горам прокатилось гулкое эхо.

Обухов просиял, переглянулся со стариком Швецовым. Наконец-то пришло долгожданное! Махнув рукой, он крикнул:

- Ядром!

Солдаты взяли ядро и торжественно вкатили в дуло. Старый фейерверкер подал команду.

Поднимая колючую снежную пыль, ядро с визгом перелетело пруд и ударило в далекие сосны. Было видно, как заклубился снег и подрезанное дерево темной кроной упало в сугроб.

- Знатно! - похвалил фейерверкер и похлопал пушку по стволу: - Рази супостатов, голубушка.

Пушки бережно уложили в сани и отправили гужом в далекий Петербург. Их давно ждали в артиллерийском арсенале. Там пушки нарезали и подготовили к испытанию. В августе 1860 года златоустовские пушки доставили на полигон. На испытания вызвали Обухова.

Неожиданно на полигон прибыл царь; милостиво подозвав к себе приехавшего инженера, он спросил:

- Уверен ли ты, что твоя пушка выдержит?

- Вполне, ваше величество!

Александр II пристально посмотрел на Обухова:

- А чем ты это докажешь?

- Если позволите, я сяду на пушку верхом и пусть стреляют!

Царь снисходительно улыбнулся.

- Пожалуйста, не вздумай этого делать!

Он взмахнул белоснежным платочком, и испытания начались...

Результаты испытаний превзошли все ожидания.

Из первой стальной пушки выстрелили четыре тысячи раз, и ни одной царапины не появилось у нее в стволе. Тут уж и министр не утерпел, поздравил Павла Матвеевича.

- Видишь, сударь, отлил-таки получше Круппа! - похвалил он инженера и доложил об успехе царю.

Александр II пожаловал Обухову десять тысяч рублей и приказал построить в Златоусте пушечный завод.

КРИТИЧЕСКИЕ ТОЧКИ ЧЕРНОВА

Надвигалась угроза войны с Турцией, и для русской армии требовалось хорошее артиллерийское оснащение. Одна Златоустовская пушечная фабрика не могла обеспечить потребность армии в пушках. Кроме того, перевозка орудий из горного городка гужом представляла большие трудности. Поэтому русское правительство решило организовать еще два орудийных завода - в Перми и Петербурге. Только что налаженное производство пушек в Златоусте решили постепенно прекратить. Павел Матвеевич Обухов в 1863 году был переведен в Петербург для строительства нового орудийного завода, который решили возвести неподалеку от столицы на берегу Невы в селе Александровском. Обухова назначили директором нового завода. Завод в селе Александровском стал известен в народе под именем Обуховского. Казалось, всё имелось на заводе для изготовления лучших пушек: превосходное оборудование, директор - талантливый ученый-металлург, опытные рабочие. Однако здесь Павла Матвеевича стали преследовать жестокие неудачи. Одни пушки, отлитые Обуховым, выдерживали по тысяче, а иногда и больше выстрелов, другие же, сделанные из такой же стали, неожиданно разрывались, нередко причиняя увечья артиллеристам. Дело дошло до того, что даже из испытанных пушек на Охтенском морском полигоне пробные выстрелы производили гальваническим способом - без орудийной прислуги.