Евграф Савельев - Древняя история казачества
Во время «Азовского сиденья» в 1641 г. казаки дали клятву друг другу лечь костьми, но не сдавать древний свой город сильному врагу, и свято исполнили свою клятву. Во время этих титанических битв, усталые и обессиленные от бессонных ночей, с обожженными лицами от порохового огня и дыма, они, лобызая носимую по их рядам древнюю икону Иоанна Предтечи, плакали, как дети, и просили святого угодника Божия защитить их древнюю родину от агарянских полчищ. Тогда же они дали обет построить в гор. Черкаске деревянную церковь во имя Воскресения Христова и исполнили это обещание в 1653 г. В 1670 г., ввиду скученности построек, большею частью деревянных, церковь эта вместе с многими домами сгорела. Чрез два года выстроена была новая, но и эта сгорела в 1687 году. Тогда казаки решили построить в г. Черкаске две новых церкви, но уже каменных, одну во имя св. апостолов Петра и Павла, оконченную в 1692 г., другую соборную во имя Воскресения Христова, оконченную в 1719 г.; эти церкви существуют и до ныне.
В 1656 г. донские казаки, находясь в царских войсках в Польше, взяли под гор. Вильною на р. Вилии древний православный образ Богородицы Одигитрии, животворящий крест, евангелие и книги и все это с великим торжеством привезли в г. Черкаск, где в честь этой иконы была по обету казаков построена церковь. Вскоре многим казакам было видение: Богородица просила отвезти ее икону обратно в г. Вильну, где она стояла уже много веков. Казаки сначала этому не верили, но когда в 1661 г. они, возвращаясь с моря, были на р. Тузлове окружены крымским царевичем и безнадежно отбивались в течение нескольких дней в окопах, явления повторились: Божия Матерь вновь просила поставить ее икону на старом месте, а если они этого не исполнят, то им не будет Божией помощи. Казаки дали обет и вмиг одолели врагов. Вскоре икона явилась в последний раз казаку Ивану Стародубцу, обещая свое заступничество, если казаки исполнят свой обет.
Собрался Войсковой Круг и на нем решили: украсив икону Богородицы, с великою честью отпустить в Москву; вместе с нею послать от войска станицу с священником и диаконом, которые бы ежедневно служили пред этой иконой Божественную службу{348}.
По заключении мира с Польшей икона эта, по желанию казаков, была из Москвы перевезена в г. Вильну. Так искренно верили донские казаки в помощь Божию, и по вере их давалось просимое.
Казаки имели и свои монастыри, куда престарелые и увечные воины уходили доживать остаток дней своих; из них известны: Никольский, ниже Воронежа, в Борщове, Рождественский Чернеев в Шацке и др. В монастыри и церкви они жертвовали все свои драгоценности и старались украшать иконы золотом, серебром и дорогими камнями. Во многих донских городках были церкви и часовни в честь любимых ими святых; там, где осели новгородские повольники из самой свободолюбивой братовщины никольщины, по Среднему Дону, — во имя св. Николая Чудотворца, которого они считали своим покровителем, наделяя его качествами смелости и бесстрашия, подобно тому, как предки их Геты-Руссы почитали бога Марса; во имя Иоанна Предтечи, в нижних городках, в память бывшего Предтеченского храма в Азове; во имя Покрова Богородицы, в память взятия казаками г. Казани 1–2 октября 1552 г.{349} Церкви и часовни были не большие, т. к. казаки тщательно скрывали свои городки от неприятельского глаза и вообще географию своей страны. Даже при проезде Доном крымских и турецких послов они требовали от них сидеть под палубой судов или забивали палубы досками и полотном, чтобы они не знали дороги по Дону и не высматривали, как стоят их городки, говаривали казаки. Городки были расположены большей частью на островах Дона, недоступных для нападений, и состояли из многих куреней, сплетенных из хвороста или камыша и обмазанных глиной. Городок обносился тыном или земляным валом с пушками по углам. Курени стояли плотно друг к другу без всякого порядка. За городком, иногда за протокой или рукавом Дона, устраивались базы для загона на зиму скота. Остатки месторасположений этих базов теперь называют базками. Казаки гордились своей бедностью и однажды подобно древним скифам, ответили крымскому хану на угрозу придти опустошить их жилища: «Донские казаки угроз твоих не боятся: хотя их городки некорыстны, оплетены плетнями и обвешены терном, но доставать их нужно твердыми головами; стад же и табунов у вас мало, — напрасно забьешься ты в какую даль».
В 1672 г. только на одном Дону считалось до 48 казачьих городков{350}. А донские де городы состоят от Коротояка:
1) Мигулин
2) Тишанской
3) Вешки
4) Усть-Хопра
5) Усть-Медведица
6) Распоцин
7) Клецкой
8) Перекопской
9) Кременской
10) Григорьевской
11) Сиротин-Новой
12) Сиротин-Старой
13) Иловля
14) Качалин
15) Паншин
16) Голубые
17) Пятиизбы
18) Чир Верхней
19) Чир Нижней
20) Кабылкин
21) Ясаулов
22) Зимовейко
23) Нагайкин
24) Курман-Яр
25) Курман-Яр Нижний
26) Терновые
27) Цымла
28) Кумшак
29) Романовской
30) Каргалы-Верхней
31) Камышкин-Иванов
32) Быстрянской (ст. Мариинская)
33) Нижней аргалы
34) Михалев
35) Троилин
36) Кагальник, ныне ст. Богоявлен
37) Ведерников
38) Бабей
39) Кочетов, (ст. Константиновская)
40) Семикаракорск
41) Раздоры
42) Мелехов
43) Бесергенев
44) Багай
45) Маныч
46) Черкаской.
К концу XVII в. городки были по р. Северскому Донцу и его притокам: Бахмутке, Красной, Жеребцу, Айдару, Лугани, Деркулу и др. Из них известны: Бахмутский, Старо и Ново Айдарские, Шульгин, Беленский, Осиновый, Закотный, Кабаний, Сухарев, Ревенек, Мотякин или Митякин, Гундары и др. По р. Хопру было 8 город., по Медведице — 17. По картам Крюйса, к 1699 г. казачьих городков по Дону считалось 84, а всего по р. Дону и его притокам более 125.
Глава IV
Беглые крестьяне и старообрядцы на Дону
Крестьянство в Древней Руси, под каким бы названием оно ни встречалось и на каких бы землях оно ни сидело — казенных, волостных, княжьих, монастырских и других владельцев, пользовалось полной свободой переходить с одной земли на другую в известный срок в году, осенью, по окончании полевых работ, в Юрьев день, и подчинялось общему суду наравне с другими сословиями, было обязано платить казенные подати и отправлять другие государственные повинности и в то же время платить оброки и исполнять работы на землевладельца.
В XVI в. крестьянские общины получили полное свое развитие, как состоявшие из людей свободных и полноправных. Крестьяне (христиане) составляли из себя особый самостоятельный класс. Закон признавал за ними все их права, выработанные жизнью в течение веков. Личность крестьянина, как полноправного члена общества, приобрела сильную опору в равенстве суда для всех классов. Кроме того, крестьянские общины, на какой бы земле они ни сидели, на владельческой или казенной, получили такую самостоятельность и такие права собственного суда, какими редко пользовались самые богатые и сильные землевладельцы, и почти совершенно сравнялись с городскими обществами — горожанами, гражданами{351}. Самое владение землей получило больше прочности и самостоятельности. Но скоро московские государи, начиная с Ивана III, так много сделавшие для крестьянской самостоятельности, стали мало-помалу забирать земли в руки правительства и раздавать их своим служилым людям, лично к земледелию никакого отношения не имевшим. Общинные земли стали незаметно ускользать из рук крестьян. В прежнее время удельные князья получали земли из рук народа, к концу XVI в. народ уже стал смотреть из рук царей и, как милость, получать от них утверждение неприкосновенности своих прав. После покорения и присоединения к Москве Новгорода, Пскова, Смоленска, Рязани, Твери и Казани большая часть земель была отдана или на казенный оброк, или роздана служилым людям в поместья, вотчинные дачи и другие виды владения, т. к. требовались громадные средства на ведение войн с Ливонией, Польшей и Швецией. Почти все земли обширного Московского государства введены были в тягло. Положение крестьян сделалось тяжелым, а в некоторых местах даже невыносимым, в особенности там, где происходили военные действия, сопровождавшиеся, по обычаю того времени, страшным грабежом и опустошениями. Но терпелив и трудолюбив русский крестьянин. Он любил возделанную им землю и лелеял ее. Правом перехода с одной земли на другую он пользовался только в исключительных случаях. Переселения для него были отяготительны и разорительны. Борис Годунов, желая привлечь на свою сторону бояр и дворянство, в угоду им между 1592 и 1597 г. издал указ о прикреплении свободных крестьян к земле; окончательное прикрепление совершилось уже в первой половине XVII в. Нарушившие этот закон стали считаться беглыми. Указ о прикреплении крестьян к земле разделил это сословие на два разряда: на крестьян дворцовых и черных земель (казенных) и на крестьян владельческих или частных земель. Владельцы стали смотреть на крестьян, поселенных на их землях, как на свою собственность: одни отыскивали беглых судом и водворяли их в свою вотчину силой, другие, владельцы земель малолюдных, старались переманить к себе и укрыть беглых; в свою очередь крестьяне смотрели на чинимые над ними насилия как на нарушение своих исконных народных прав. Обидам, притеснениям и тяжбам не было конца. В таких неурядицах прошел весь XVII в.
