Виктор Баранец - Ельцин и его генералы

…В декабре 1995 года профессор Массачусетского технологического института Тед Постол заявил, что американская технология ПРО ТВД еще не достигла такого уровня, при котором можно было бы перехватывать ракеты «в условиях реальных боевых действий». Он подверг резкой критике администрацию Билла Клинтона, которая рекламирует эффективность ПРО ТВД и добивается от Японии участия в создании этой системы.

Программа создания ПРО ТВД (есть сведения, утверждал Постол, что она обсуждается на закрытых заседаниях японского правительства) предполагает отражение ударов со стороны КНДР с применением модернизированных ракет «Скад-S» с радиусом действия 500 километров, ракет «Нодон-1» (предположительный радиус действия —1000 километров) и других баллистических ракет театра военных действий. Для отражения этих ударов предполагается использовать предназначенные для перехвата на небольшой высоте ракеты «Пэтриот RAS-З», системы сверхвысотной широкомасштабной противоракетной обороны THAAD, а также базирующиеся на кораблях ракеты-перехватчики.

В качестве способа срыва работы системы ПРО ТВД, который может применить даже имеющая слабые технологические возможности Северная Корея, американский эксперт предложил такой вариант, когда взрывное устройство взрывает корпус ракеты на заключительной стадии ее полета, а разлетающиеся осколки превращаются в помехи для системы наведения ракеты-перехватчика типа THAAD, которая оказывается не в состоянии обнаружить подлежащие перехвату боеголовки.

Точка зрения Постола кардинально расходилась с позицией командования Сухопутных войск и других кругов в США, которые пропагандировали огромные боевые заслуги «Пэтриот».

В российском Генеральном штабе еще со времени операции «Буря в пустыне» знали, что американцы слишком раздули боевые возможности своих «Патриот».

Только одна из шести американских ракет «брала» иракский «Скад». Но даже не это в данном случае самое главное. Главное заключается в том, какое значение придают в США и Японии «ракетной угрозе» со стороны Северной Корей. Если уже на уровне японского правительства обсуждался вопрос о необходимости защиты от такой угрозы, то становилось понятно, что не от бумажных змеев Пхеньяна собирается защищаться Страна восходящего солнца. Японцы слишком экономная нация, чтобы позволить себе ненужные расходы…

Откуда Пхеньян берет деньги на свою ядерную программу?

Уже длительное время американские, южнокорейские, японские спецслужбы пытаются перекрыть каналы поступления в Пхеньян огромных финансовых средств на развитие ядерной программы. Но все предпринимаемые усилия пока малорезультативны. Дело в том, что в Японии существует пропхеньянская Лига корейских граждан (Чхонрен). Из 686 тысяч этнических корейцев, живущих в Японии, к Чхонрену японская разведка относит примерно 250 тысяч. Из них примерно 55–60 тысяч человек — активные функционеры лиги. Они связаны жесткой иерархией и дисциплиной, многие из них контролируют такие прибыльные сферы добывания капитала, как игорный бизнес.

Стабильный валютный приток в КНДР из Японии может достигать трех годовых бюджетов Пхеньяна и составляет от 6 до 8 миллиардов долларов.

Чхонрен прибегает ко всем доступным способам пополнения валютной кассы Пхеньяна: переводы для оплаты внешнеторговых операций, финансовая помощь родственникам и знакомым, денежные пожертвования партийным и правительственным организациям, инвестиции в совместные предприятия. Причем доллары и иены не только переводятся через банки, но и непосредственно завозятся возвращающимися на родину корейскими гражданами или передаются корейцам, приезжающим в Японию…

Большую помощь в разработке баллистических ракет Северная Корея получает и из Ирана. Сведения об этом все чаще начинают выплескиваться на страницы газет Израиля, где очень внимательно и ревниво следят за тем, как Иран развертывает свою ракетную программу. Израильские дипломаты уже допустили утечку информации о том, что Тегеран получил из КНДР программное обеспечение для ракеты «Нодон» и сможет изготовить эту ракету в течение двух лет. И в этом регионе судьба ракеты прочно вплетена в ткань региональной политики, ее используют в качестве козыря. И здесь снова нашли русский след и уже не скрывают, что иранцы могут развернуть свою ракету гораздо раньше, если Россия будет продолжать оказывать им помощь…

Глава 8. ГЕНЕРАЛ ЛЕБЕДЬ

КОМАНДАРМ БЕЗ ОШЕЙНИКА

…Сегодня во время тайной офицерской пирушки разгорелся нешуточный диспут и дело чуть не дошло до хмельной потасовки. Заспорили, может ли Лебедь возглавить военный переворот.

А все так хорошо начиналось: разложили по полочкам условия, при которых это может произойти, высчитали примерное количество лебедевских сторонников в армии и на гражданке, прикинули количество «штыков» в его Республиканской партии, в организации «Честь и Родина», среди поддерживающих генерала «афганцев»…

Тут все и началось.

— После того как Лебедь оскорбил Громова и Родионова, афганцы черта с два за ним пойдут, — мрачно сказал полковник Цокотухин. — Вот так с одним Бергманом и останется.

— Ну ты это брось. Мало ли чего сгоряча с языка у человека сорвется.

— У серьезного политика ничего случайно с языка не срывается!

— Но если он «несерьезный», то почему же ты к Лебедю в Лаврушинский переулок втихаря бегал? Может, ты казачок засланный?

— Че?

— Хрен через плечо!

— Повтори!!!

Местный авторитет отставник Петрович, всегда искусно играющий роль миротворца среди строптивой генштабовской молодежи, еле успокоил петухов.

Мы расходимся.

На следующий день картина повторяется.

Теперь тема застольного диспута — «Может ли Лебедь стать президентом России?». В роли основного докладчика — сам Петрович. Еще во времена Язова он возглавлял отдел референтов и о его мастерстве ходили легенды. Он владел логикой сокрушительной мощи, потрясающим здравомыслием и редким умением делать «трепанацию черепа» нашим военным проблемам.

Петрович раскладывает, как в аптеке: расстановка сил в России, наиболее вероятный ход развития событий, кандидаты в президенты, позиции и имидж Лебедя, сильные и слабые стороны, электорат, поддерживающие генерала магнаты и банки…

И вновь портит песню вчерашний возмутитель спокойствия. Захмелевший Вовик бросает дерзкий вызов Петровичу:

— Все ваши прогнозы — туфта. Кто больше заплатит, тот и станет президентом. В России будут не президентские выборы, а конкурс коробков из-под ксерокса… Какой тут Лебедь?

От такой бесцеремонности Петрович потерял, кажется, дар речи. Еле сдерживаясь, он тихо выдавил из себя:

— Как какой тут Лебедь? У нас хоть какая там, а демократия. И Центризбирком все-таки…

— Наша демократия и наш Центризбирком пятьсот тысяч баксов стоят плюс посольская должность для председателя, — парирует Вовик. — Разве вы не видите, что Рыжий с Черным хоть кого задушат. Один на мешки с деньгами сел, а другой — на нефтяную трубу. Эти ребята не только Лебедю — самому Лужкову вентиль теперь перекроют!

Сникший Петрович уныло ковыряет вилкой в банке с консервами. Но он не из тех, кто сдается.

— Так что, вы считаете, что у Лебедя никаких шансов?

— У кого баксы — у того и шансы.

— Вы не верите в демократию?

— Я верю в счета в банках.

Споры о Лебеде уже что-то вроде ритуала. И я, кажется, начинаю догадываться, в чем здесь фокус: голодные больше всего любят говорить о еде, больные — о здоровье, заключенные — о свободе. Попавшее в окружение войско мечтает о командире, который может организовать прорыв и спасти подчиненных от погибели.

Я слышу, как в коридоре щелкает замок соседнего кабинета. И голос Цокотухина:

— По-моему, на первую роль Лебедю уже не выбиться. На голой критике власти далеко не уедешь.

— По-моему, следующим президентом России будет Лебедь, — это в пику Вовику говорит Петрович, — никакие банки рыжим и черным не помогут…

На следующий день опять был спор о Лебеде. Теперь — о том, появился ли он всерьез и надолго или это мотылек, который спалит крылья над костром политики.

Кто-то из наших сказал, что, когда Лебедю стало скучно служить, он начал искать острые ощущения в громких скандалах. Может, действительно, когда у генералов нет возможности прославиться на поле боя, они ищут славу в политических баталиях?

Эта точка зрения подвергается критике. Не согласные с ней пытаются доказать, что «Лебедь — это человек, который не захотел жить в ошейнике». И потому говорил то, что думал, презирая запреты военным публично комментировать действия власти.

Вот мы уже договорились до того, что «молчание — состояние быдла». Быдлом никому не хочется быть, и потому звучит что-то похожее на контраргумент: