История Консульства и Империи. Книга II. Империя. Том 4. Часть 1 - Луи Адольф Тьер
На следующий день, 1 мая, Наполеон рано утром вскочил на лошадь, собрав вокруг себя Нея, Мортье, Бессьера, Сульта, Дюрока и Коленкура, желая насладиться зрелищем, столь восхитившим накануне Нея, и собственными глазами увидеть, как молодые солдаты весело и стойко отражают атаки неприятельской конницы.
Между тем просторная Лютценская равнина, как и всякая другая равнина, имела свои неровности. По выходе из Вайсенфельса располагался довольно длинный и глубокий овраг под названием Риппах, по имени деревушки, через которую проходил. Утром войска Нея, предшествуемые многочисленными тиральерами, уверенно двинулись к нему, построившись в каре, между которыми разместили артиллерию. Дойдя до края оврага, солдаты разорвали каре, преодолели препятствие, вновь построились и двинулись дальше, стреляя из пушек. Впереди, демонстрируя превосходную выдержку, по-прежнему шагала дивизия Суама. В ту минуту, когда она развертывалась, маршал Бессьер, который обычно командовал гвардейской кавалерией и потому не должен был там находиться, захотел сопровождать Наполеона и отступил вправо, дабы лучше разглядеть движения неприятеля. Внезапно ядро, сломав руку, которой он держал поводья, ударило его прямо в грудь. Бессьер был убит на месте! Наполеон любил его и ценил, искренне сожалел о нем и со словами «Смерть приближается к нам!» пустил лошадь вперед, чтобы наблюдать за движением своих солдат, пока Бессьера уносили на плаще. Наполеон испытал такое же удовлетворение, что и Ней двумя днями ранее, увидев, как рекруты, с невозмутимой стойкостью отразив атаки кавалерии, поразили триста-четыреста неприятельских всадников.
День завершили в Лютцене, довольные поведением солдат, опечаленные более, чем показывали, гибелью Бессьера, в которой многие усмотрели дурной знак. Однако погода была превосходна, войска воодушевлены, и казалось, что природа и фортуна вновь улыбаются нам! Наполеон отправился осматривать памятник Густаву-Адольфу, победившему и павшему на этой равнине, и приказал возвести памятник и герцогу Истрийскому, сраженному здесь же. Он посвятил маршалу несколько прекрасных слов в очередном бюллетене и написал его вдове письмо, способное исполнить ее гордостью и утешить, насколько может утешить слава.
Второго мая Наполеон поднялся в три часа ночи, чтобы отдать приказы и продиктовать множество писем. До Лейпцига и перехода через Эльстер оставалось не более четырех лье. Донесения лазутчиков яснее, чем в предыдущие дни, говорили о том, что русские и пруссаки продолжают движение за Эльстером на правом фланге французов и дошли до Цвенкау и Пегау, очевидно, надеясь встретить противника там, где его не было, то есть на дороге к горам. При этих известиях Наполеон утвердился в мысли передвинуться на Лейпциг и обрушиться во фланг неприятелю и отдал соответствующие распоряжения войскам. Принц Евгений прибыл днем в Маркранштедт, опередив основной корпус, и Наполеон оставил его там, чтобы он имел возможность тотчас передвинуться к Лейпцигу: отправить корпус Лористона прямо на Лейпциг, а Макдональда – вправо на Цвенкау, где могли встретиться передовые подразделения неприятеля. Наполеон рекомендовал Евгению лично держаться между Лористоном и Макдональдом с дивизией Дюрютта, кавалерией Латур-Мобура и сильным артиллерийским резервом, дабы оказать помощь тому, кому придется вести более тяжелый бой. Наполеон и сам приготовился последовать за ним с гвардией, дабы поддержать нуждавшегося в поддержке.
Однако заподозрив, с присущей ему проницательностью, что союзники двигаются вдоль Эльстера, чтобы атаковать во фланг его самого, Наполеон удержал Нея с пятью дивизиями в окрестностях Лютцена, расположив их в пяти деревнях, главная из которых называлась Кайе. Деревня эта находится в одном лье выше Лютцена на берегу канала, пересекающего равнину между Заале и Эльстером. Пять дивизий Нея, помещенные в Кайе, формировали прочную ось, вокруг которой французская армия и намеревалась произвести поворотное движение. Оставались Мармон, Бертран и Удино, двигавшиеся следом за армией. Мармон находился на берегу Риппаха, Бертран – чуть позади него, Удино – на Заале. Наполеон приказал Мармону и Удино перейти через Риппах и расположиться справа от Нея, чтобы оказать ему помощь или принять помощь от него, если их внезапно атакует неприятель, а затем, если они никого не встретят, выдвинуться к Эльстеру между Цвенкау и Пегау. Тем временем другая половина армии должна была произвести поворотное движение в Лейпциге.
Наполеон отбыл в десять часов и в сопровождении эскадрона гвардии помчался к Лейпцигу. В эту минуту Макдональд, перерезав слева направо дорогу в Лейпциг, двигался на Цвенкау; слева Лористон двигался на Лейпциг от Маркранштедта. Евгений с дивизией Дюрютта и кавалерий Латур-Мобура находился на самой дороге, готовый оказать помощь. Гвардия следовала за Евгением. Промчавшись мимо многочисленных колонн, которые приветствовали его криками «Да здравствует Император!», Наполеон прибыл к Лейпцигу, где сделался свидетелем горячего боя.
Перед городом велся весьма оживленный ружейный и артиллерийский огонь. Бесстрашный Мезон, командующий первой дивизией Лористона, с присущей ему решительностью атаковал Лейпциг, обороняемый прусской пехотой генерала Клейста. Как известно, со стороны Лютцена Лейпцигу предшествуют болотистые и лесистые участки, пересеченные рукавами Эльстера, и, чтобы добраться до города, нужно пройти по длинной веренице мостов. Лесные заросли были полны тиральеров; в городке Линденау, при входе на мосты через Эльстер, располагалась сильная артиллерия, поддержанная прусской пехотой. Оттеснив неприятельских тиральеров и поставив батареей часть своей артиллерии, генерал Мезон передвинулся к деревне Лойч, расположенной слева от Линденау, и открыл по Линденау фланговый артиллерийский и ружейный огонь. Затем он приказал одному батальону перейти через первый рукав Эльстера вброд и атаковать с тыла оборонявших плацдарм пруссаков, после чего сформировал атакующую колонну, которую лично возглавил и повел в штыковую атаку на защитников Линденау. Пруссаки храбро оборонялись, но под угрозой захвата с тыла колонной, перешедшей через Эльстер, оставили первый мост, поджегши его, и Мезон во главе своей пехоты бросился за ними. Наполеон некоторое время следил в подзорную трубу за этой точно исполненной атакой, видел своих солдат, вперемешку с пруссаками вступавших в Лейпциг, и многочисленных жителей города, забравшихся на крыши домов, чтобы узнать, какая участь их ждет.
Пока он созерцал эту сцену, столь похожую на множество других, наполнявших его жизнь, внезапно справа, со стороны Кайе и деревень, где он оставил на посту корпус Нея, послышалась канонада. Просчитав все возможности обширного маневра, Наполеон не был ни удивлен, ни смущен. Несколько мгновений он прислушивался к канонаде, которая только усиливалась. «В то время как мы намеревались их обойти, – воскликнул он, – они сами пытаются обойти нас; что ж, мы готовы!» Тотчас он предписал Нею держаться, подобно скале, в пяти деревнях, что было возможно, поскольку он располагал 48 тысячами человек
