Петр Великий и управление территориями Российского государства - Андрей Владимирович Дёмкин
По нашему мнению, финансовый вопрос для Петра I являлся главным. Близилось начало войны со Швецией, расходы казны на армию росли. Только что побывавший в Европе царь решил воспользоваться ее опытом и передал городское население в управление нового центрального выборного органа (Бурмистерской палаты, переименованной в Ратушу, в Москве) и местных выборных органов – Земских изб, в которых стали заседать бурмистры. Воеводы лишились права управлять посадскими людьми и государственными крестьянами Севера России. На Сибирь эта новация не распространилась.
После 1699 г. серия указов напоминала об ограничениях прав воевод. Так 24 мая 1700 г. именной указ запрещал давать с посадов и уездов, «с тяглых людей» подводы под воевод. Тогда же такой же указ запрещал давать прогонные деньги по воеводским памятям. В наказе брянским бурмистрам 30 сентября сказано, что «корчемные выемки… воеводам ведать не велено» (речь идет о конфискации имущества «корчемников»). «Приговор» Ратуши 1 января 1703 г. сообщал о том же. Конкретное звучание имел именной указ 30 августа 1705 г. «Царь» Арчил Вахтангович получил в Нижегородском уезде «вместо кормов и питей» три волости во владение. Их население нижегородский воевода М. Павлов «за взятками и разорением» ведать не должен. Но он чинит крестьянам «пущее разорение», а «чиновных людей» «царя» в Нижнем Новгороде воевода «бранил и ругал всячески, и, держав их за вороты, хотел бить». Запрет Павлову самовольничать был повторен[18].
На воевод поступали жалобы «в ослушании» государевых указов, которые ограничивали их власть. Так 16 февраля 1700 г. именной указ упомянул воевод путивльского К. Алымова и орловского Л. Шеншина. Бурмистры из этих городов обвиняли их во вмешательстве в дела посадских людей, во взятках, избиениях «и в сборах (денег – А. Д.)…помешательстве, и в земских делах остановке». Указ распорядился «взять» Алымова и Шеншина к Москве и допросить их в Ратуше. То же предписано делать и с другими воеводами-нарушителями указов[19].
Некоторые указы обращены к воеводам и бурмистрам. В упомянутых делах они должны были работать совместно. Так 25 января 1704 г. объявленный из Семеновской приказной палаты именной указ, касавшийся «переоброчки» «бортных ухожаев» и пустых земель предписывал посылать об этом грамоты воеводам, а к бурмистрам «памяти». Из городов следовало присылать в Москву книги «окладным и неокладным статьям». 31 января последовали «Статьи о мельничном сборе». В города для этих целей посланы стольники и дворяне. И если воеводы и бурмистры «в переоброчке» его «и в иных делах, и в даче съезжих и постоялых дворов служилым людям будут ослушны или учнут бить челом на них в налогах, и во взятках», то на них «править пени, смотря по делам», и «имать езд и прогонные деньги». По этому же поводу именной указ 17 марта, в котором «велено о всяких мельничных делах в городах к воеводам и бурмистрам послать указы без печати».
К воеводам, бурмистрам, а также к полковникам и приказным людям обращен именной указ 3 сентября. Их призывали быть «послушными» распоряжениям Провиантского приказа «для высыпки хлебных запасов и работных людей, и подвод, и в строении судов» и проч. «Ослушникам» грозили смертной казнью «без всякого милосердия». Очередной именной указ 16 января 1705 г., касавшийся «бритья бород и усов всяких чинов людям», кроме священнослужителей, и взимания пошлин с отказавшихся в 30–100 р., и выдачи соответствующих «знаков», предупреждал: «Буде воеводы и бурмистры станут в том чинить кому понаровку, и им воеводам за то быть в опале, а бурмистрам в наказаниях, и в разорении без всякой пощады». Воеводы, бурмистры и приказные люди по именному указу 20 февраля отвечали за сбор «даточных» (рекрутов) по человеку с 20 дворов возраста 16–20 лет. Они должны были быть «во всем послушны» посланным для этой цели «начальным» людям. Причем воеводы и бурмистры обязаны «по ослушников посылать и по уездам для посылки ездить самим». Пойманных беглых, если «сборщиков» в то время не будет, отдавать воеводе, который уже должен о них писать в Поместный приказ, а до указа держать их в тюрьме «за крепким караулом»[20].
Именные указы подтверждали права и обязанности воевод, известные нам по Наказам. В майском Наказе 1699 г. таможенным головам в Архангельске содержится напоминание, что местный воевода, боярин, князь М. И. Лыков, должен был следить за порядком приезда и ведения торговли иностранными купцами, предварительно узнав: нет ли где «морового поветрия» и войны. Также выяснить, нет ли на торговых кораблях «воинских людей». Воевода отвечал за осмотр торговых судов, чтобы не привезли контрабандные товары и все они были явлены в таможне. Кроме того, воеводы в Кевроле, Мезени, Кольском и Пустозерском острогах не должны были разрешать торговать иностранцам с русскими, а также там приставать иноземным кораблям. Рославльскому воеводе, князю А. Ю. Мещерскому, поручено отдать жителям «животинный выгон» на оброк за 0,5 р. в год, «как было при польском короле». Воеводы городов и уездов на территории Белгородского полка 7 октября должны были не забывать об обязанности контролировать приезжих, которые у них появлялись. Их следовало расспрашивать: откуда приехали и о целях их визита, и есть ли у них «проезжие памяти». Также необходимо контролировать, чтобы приезжие находились на их территории не более объявленного срока. «На городовое строение» в Смоленске, как и прежде, деньги следовало собирать в Приказную палату воеводам по именному указу 17 ноября. Собранную сумму уже необходимо было послать в Москву «к бурмистрам».
28 февраля 1700 г. из Ратуши самарским бурмистрам был объявлен указ, в котором самарскому воеводе, стольнику П. Баскакову, поручалось предотвращать перевозку торговыми людьми из Самары, «окроме указного числа», к яицким казакам вина, пороха, свинца, железа, «уклада», серы, смолы и «всякого заповедного товара», а также беглых людей. То же касалось и приезда яицких казаков в Самару с товаром. Воевода должен в этих целях устроить специальные заставы. Воеводы по-прежнему были обязаны по именному указу 22 марта в Съезжих избах допрашивать при свидетелях «про мену, поступку, продажу и заклад» помещиками и вотчинниками их имений. И «те допросы за их руками» присылать в Поместный приказ. Владимирскому воеводе Свиньину 23 мая предназначалась грамота, по которой он должен был стольников, стряпчих и жильцов, а также дворян, у которых имелось 40 и более крестьянских и бобыльских дворов, прислать на службу в Москву, «опричь дворян московских», к 15 июня. Для пополнения золота, серебра и
