Евгений Кукаркин - Разборки в одной организации
- Он здесь, позвать его.
- Позови. Кругом развал, а его рядом со мной нет.
- Я поищу его.
Иду искать дядю. Щелоков, вместе с Устиновым обмениваются армейскими анекдотами. Когда я подхожу, дядя зависает на средине рассказа.
- И вот генерал пыхтит, а потом говорит... А Надежда, привет.
Щелоков при всех смачно целует меня в щеку.
- Красавица у меня племянница, верно?
- Да уж, заневестилась совсем. Нашел бы ей хорошего парня, - говорит Устинов.
- У нее их навалом. Только свиснет, половина наших петухов ей под ноги ляжет.
- Дядя, вас просит подойти Леонид Ильич.
- Вот, зас... Чего ему от меня надо? Андропов его скрутил, теперь и не знаю как подступиться.
Щелоков торопливо уходит В зале происходит движение. Я вижу как Брежнев что то выговаривает дяде и тот, покивав головой, идет обратно к нам.
- Вот, говнюк, - шипит дядя. - Это не так, там украли. Все воруют. Сам дурацкий указ подписал, что каждому честному гражданину можно украсть государственного имущества до 50 рублей в месяц, а теперь выкобенивается. Когда исчез янтарный медведь из магазина "Березка", никто и пальцем не пошевелил его найти, а после доноса этого длинноногого журавля, теперь все спохватились.
Я поняла, кого он назвал журавлем. Теперь он одного присутствия Андропова на версту не выносил.
- Вы, извините меня, пойду искать моего зама. Пусть он своего родственничка успокоит, - говорит окончательно расстроенный Щелоков.
Начинается торжественная часть, все идут в концертный зал. Кто то ласково касается моего плеча.
- Игорь, а ты что здесь делаешь? - удивляюсь я.
- Меня повысили. Теперь я при Брежневе. Вернее, руковожу его службой охраны.
- Концерт будешь смотреть?
- Нам не положено. Даже в зале, на сцену смотреть нельзя. Только на публику. Ты завтра вечером свободна?
- Да.
- Ты не против, если я тебе позвоню.
- Позвони. Извини, там дядя меня ждет...
Июль 1981 года.
Андропов не забыл меня. Он приехал вечером ко мне домой, переполошив маму. Та была в шоке и мне большого труда стоило ее успокоить.
- Мам, пойди приготовь нам чайку. Юрий Владимирович любит хорошо заваренный чай.
- Я сейчас, - заспешила она и ушла на кухню.
- У тебя телефон прослушивается? - спросил Андропов.
- Да.
- Это мы сейчас.
Он выдергивает шнур и протянув мне аппарат просит.
- Унеси его в прихожую.
Когда я пришла обратно, Юрий Владимирович уже по хозяйски расположился на диване.
- Я ведь твой должник. Обещал тебе подарок и вот..., прислали мои ребята из Кении.
Он вытаскивает из портфеля плоскую коробку и протягивает мне.
- Посмотри, что там.
Я открываю крышку и не могу вздохнуть от волнения. Изумительно чистые, большие изумруды разместились на белом атласе материи. Это набор: серьги, колье, браслет и перстень.
- Спасибо, Юрий Владимирович.
- Спасибо не отделаешься.
Я напряглась, обычно эта фраза от мужиков, идет как грязный намек или звонок к действию. Он покупает меня или что то другое... До чего же противные эти сластолюбцы власти.
- Я что то должна сделать? - сразу в лоб, обрушиваю на него вопрос.
- Да, я бы хотел... Тебе нужно уйти от генерала Цвигуна. Грядут большие события и такой красивой и умной головке нельзя оставаться под... топором.
- Куда же мне идти?
- У тебя два варианта. Либо ты уходишь в МИД, под крылышко Громыко, либо... я тебя сделаю настоящей королевой. Будет жить в отдельной квартире и иметь все, что пожелаешь...
Похоже к этому все и шло.
- У меня нет времени подумать, Юрий Владимирович?
- Почему же... есть. Я тебя не тороплю. У тебя срок два месяца. Больше я ждать не могу.
- Хорошо. Через два месяца, я дам вам ответ.
Вплыла мама с большим подносом. На нем были кружечки с чаем и бутерброды с печеньем. Андропов для вежливости выпил кружечку, немного пошутил и... уехал.
- Зачем он приезжал, Надя? - спросила мать.
- Он привез мне подарок. Вон он на столе, посмотри.
Мама с восхищением перебирает изумруды.
- Эти камни стоят очень дорого.
- Ты права, мама.
Я долго мучалась, сказать или не сказать Цвигуну о предложении Андропова. Наконец не выдержала и пришла к нему.
- Семен Кузьмич, вчера ко мне домой приезжал Андропов.
Цвигун даже подпрыгнул в кресле.
- Ну и что?
- Он предложил мне уйти из КГБ.
- Увольняет..., догадался обо всем?
- Он предложил мне уйти в МИД или... стать его любовницей.
Генерал с интересом уставился на меня.
- Хорошо, если бы ты была при нем.
- Для кого хорошо? Для вас?
- Не только для меня. Есть круг заинтересованных лиц, которым позарез нужно знать, что еще задумал этот тип. Эти лица тебя осыпят золотом, камнями, чем хочешь.
- Тоже мне предложил и он.
- Наденька, для нашего общего дела, тебе все же лучше идти к нему.
- А обо мне вы не подумали?
- Чего думать то. Ты должна служить обществу.
Я поняла, что дальше говорить бесполезно.
- Семен Кузьмич, я подумаю.
- Постой, а почему он предложил тебе уйти из КГБ?
- Сказал, что эти игры не для меня.
- Понятно. Вот, скотина. Ну иди, Надя.
Вечером к нам домой явился дядя. Он поцеловал маму, потрепал меня за щеку и, вытащив из привезенной корзиночки, коньяк, яблоки и виноград, все перенес на стол.
- Ну-ка хозяйки, давайте накрывайте стол.
- С чего бы у нас сегодня такой праздник? - спросила я.
- Хотя бы потому, что я наконец то навестил свою родню.
Мать помчалась в кухню.
- Я слышал, что ты уходишь из органов? - быстро спросил меня Щелоков.
- Уже донесли?
- Да нет, Семен Кузьмич пожаловался мне, на упрямую родственницу.
- Дядя, вы пришли меня уговаривать?
- Пришел поругать, что не слушаешься старших.
- Мне пришлось выслушать весьма странный совет от старших, лечь под Андропова.
Николай Анисимович, отщипнул и забросил виноградинку в рот.
- Этот виноград очень сладкий. Люблю, когда мясистый и косточек мало. Ты поступишь так, как считаешь нужным. Я сам против того, чтобы ты стелилась под него. Это просто генерал Цвигун немного мандражирует перед Андроповым. Когда Брежнев умрет, мы Андропова разорвем на части и старания твоего шефа, кроме позора на наш род, ни к чему не приведут.
- Ты у меня умница, дядя.
Я поцеловала его в щечку. Вошла мама и мы устроили застолье.
В воскресение пришел Игорь. Он выволок меня на улицу, посадил в свою машину и мы отправились к нему на дачу.
- Выходи за меня замуж, Надя? - вдруг предложил он мне, сосредоточившись за рулем.
- Игорь, мы родня.
- Плюнь, ты на эти суеверия. Родня в каком то колене. Если мы любим друг друга, почему не можем жить вместе.
- Игорек, этого мало. У нас есть родители, известный дядя, масса знакомых, причем не простых знакомых, как они отреагируют на это.
- Ты говоришь про Андропова?
- И про Андропова тоже. Нас просто сотрут в порошок. Тебе пришьют аморалку и выкинут с работы, а меня растопчут, предварительно обозвав шлюхой.
- А на что ты надеешься в дальнейшем? Либо тебя положат силой в постель высокооплачиваемого чиновника или стареющего члена ЦК, либо... закопают, за то что много знаешь. Пусть нас ото всюду выпрут, пусть мы будем в бедности, но зато сохраним свое достоинство.
Я понимаю, он прав, но как страшно уйти в другую нищую жизнь, да еще неизвестно сохранят ли ее.
- Давай подождем еще немного Игорек. Впереди большие события. Уже давно идет битва между старым ЦК и так называемыми, реформаторами. Смена власти, ведет смену кадров, может наши новые друзья нам помогут.
- Я не уверен, но... давай, подождем. К сожалению, время сейчас работает против нас.
_._
Это было жаркое лето. Генерал Антонов психовал. Те дела, которые разгребались в южных республиках, всеми нитями тянулись в Москву, в самые высшие эшелоны власти. На генерала Цвигуна и Антонова давило старое политбюро, требуя радикальных действий против Андропова. Я был в работе. Проклятый андроповец, генерал Васильев, копал одно дело за другим. Был схвачен Медунов, замахнулись на секретарей некоторых республик.
Антонов без конца теребил меня и наверно, таких же мне подобных. Опять новое задание и опять убийство.
- Анатолий Михайлович, вы уже начали топорно работать, - выговаривал мне генерал. - Раньше вы ликвидировали людей изощренно, а сейчас... даже неприятно смотреть...
- Но, товарищ генерал, работы стало много, все нужно быстрей и никакой подготовки. Если на Кулакове и Машерове были тщательно отработанные операции, то теперь все не так.
- Ладно. Может быть ты и прав. Идет последняя стадия этой скрытой войны. Давай-ка нанесем им еще один удар...
Следователя по особо важным делам Горгелидзе, мне пришлось утопить в его собственной ванне, а бумаги найденные в доме сжечь. Но самая лучшая операция, которую я провел, можно считать, свела к нулю многие обвинения, представленные к схваченным андроповцами людям.
Дом в переулке ни чем не выделялся, если бы не обилие машин перед его входом. Это следственная часть КГБ. Сюда привозят арестованных, здесь хранятся дела обвиняемых. Вот сюда то и наметил операцию мой начальник. Мне сделали форму полковника, немного изменили лицо и выдали документы на имя Копрова, представителя КГБ из сибирского городка Дедуны. В моем портфеле вместо документов находились особые горючие плитки, которые через шесть часов должны загореться. Под вечер я явился в этот особняк.
