Джеймс Миченер - Гавайи: Дети солнца
– Хотя бы уничтожить последние признаки поклонения Тэйну на Бора-Бора. Он может принести в жертву тебя… в наивысший и самый торжественный момент священного собрания.
– Я боялся именно такого заговора, – признался Таматоа. – Если он дождется того времени, когда мы все соберемся в храме, он может неожиданно указать на меня, точно так же, как когда-то указал на нашего отца. – Обеспокоенный Таматоа резко провел рукой над головой брата и уныло добавил: – И это убийство будет считаться освященным, поскольку так предопределил сам Оро.
– Вернее, его верховный жрец, – поправил Тероро.
Таматоа замолчал, словно пытаясь проникнуть в мысли брата, а затем раздраженно бросил:
– И моя смерть останется неотомщенной.
Жалость к самому себе была настолько несвойственна Таматоа, чей боевой дух и мудрое руководство удерживали Бора-Бора от завоевания более крупными соседними племенами, что брат тут же заподозрил: а нет ли здесь какой-нибудь ловушки? Тем не менее, молодой человек убедил себя не делиться с королем пока что своими собственными догадками, а потому просто заметил:
– Каноэ отправится в путь в полдень.
– Будет ли оно готово к восходу? – поинтересовался король.
– Да, но я надеюсь, что тебя на нем не увижу.
– Я решил, что обязательно поеду на это собрание, – спокойно ответил Таматоа.
– Но тебя может постичь зло, – напомнил Тероро.Король поднялся с циновок и печально побрел к выходу из дома, откуда он мог полюбоваться величественными утесами Бора-Бора и залитой солнцем лагуной.
– Я рос в радости, – сказал он. – Я всегда любил гулять в тени этих утесов, когда волны ласково охватывали мои щиколотки. Я видел и другие острова, и могу признать, что бухты Мурей прекрасны. На Таити коралловая лагуна также ласкает взгляд, а длинные песчаные косы Гавайки запоминаются надолго. Но наш остров – это настоящий рай на земле. И если для того, чтобы он находился в гармонии с новыми богами и был любим ими, потребуется принести в жертву именно меня, пусть будет так.
Образы, навеянные подобными воспоминаниями, которые тут же возникли перед мысленным взором Тероро, были посвящены юности обоих братьев, и юноша не выдержал.
– Брат, ты не должен плыть на Гавайки! – в запале выкрикнул он.
– Почему же? – спросил Таматоа, осторожно оглядываясь вокруг и возвращаясь на циновки.
– Потому что, если даже ты отправишься к богам, это не поможет спасти Бора-Бора.
– Почему? – вновь потребовал ответа Таматоа, приблизив лицо к лицу брата.
– Потому что в тот момент, когда на твою голову обрушится дубинка, я убью верховного жреца. Я стану бушевать и не успокоюсь до тех пор, пока не уничтожу весь остров Гавайки. А тогда другие острова расправятся с нами.
– Именно так я и предполагал! – резко вскрикнул король. – И у тебя есть план, как поднять мятеж. О Тероро, это не приведет ни к чему хорошему.Ты не должен ехать на собрание!
– Я все равно буду там, – упрямо пробормотал младший брат.
Король казался удивительно мрачным в утреннем свете, когда он протянул правый указательный палец в сторону Тероро и строго произнес:
– Я запрещаю тебе покидать Бора-Бора.
* * *В те дни король-воин Таматоа, могущественный и мудрый, был символом абсолютной власти для своего младшего брата. И теперь при виде этого указующего перста Тероро затрепетал. Хотя юноше очень хотелось схватить брата сначала за палец, а потом и за мускулистую руку, чтобы притянуть к себе поближе и вызвать на откровенный разговор, молодой вождь никогда бы не осмелился дотронуться до короля. Он понимал, что король является проводником, через которого боги доставляют ману – духовную освященную энергию небес – на остров Бора-Бора. Поэтому дотронуться до короля или просто пройти по его тени означало, что человек таким образом, отнимал у короля часть его энергии, а поэтому подвергал опасности не только самого властителя, но и все племя.
Однако желание Тероро искренне поговорить с братом было настолько велико, что он распростерся ниц на циновках и подполз к королю на животе, прижав лицо как можно ближе к ногам повелителя, зашептав при этом:
– Давай сядем рядом, брат. Давай поговорим.
И пока в утренней жаре лениво жужжали мухи, братья повели между собой серьезный разговор.
* * *Это были красивые, сильные мужчины. Разница в возрасте между ними составляла шесть лет, поскольку в этот промежуток времени у них появилась сестра. Каждый из них чувствовал, что у него установилась по отношению к другому особенная связь. Ещё когда братья были мальчиками, им вскрыли вены в торжественный день, и они отпили крови друг у друга. Их отец, который был отдан в жертву Оро, назвал первого сына Таматоа, то есть Воин, а когда родился младший, семья восторжествовала: "Какое счастье! Какая удача! Когда Таматоа вырастет и станет королем, его брат будет служить и помогать ему, как верховный жрец". И мальчика назвали Тероро, то есть Ум. Предполагалось, что Тероро должен был предугадывать грядущие события и уметь находить выход из любой ситуации. Однако пока что младший брат, к сожалению, не оправдывал своего имени.
Таматоа же, когда возмужал, превратился в классического воина-островитянина, сурового и мрачного, с широкой костью и крепкими мускулами. Как и его предки, которые были преданы Бора-Бора, он защищал свой остров от любых заговоров и вторжений чужеземцев. За девять лет его правления шесть раз ему приходилось отбивать атаки могущественных агрессивных соседей с Гавайки. Именно поэтому неожиданное превосходство их божества Оро показалось Таматоа таким отталкивающим. Казалось, что старинный враг вознамерился завоевать Бора-Бора если не силой, то обманом.
С другой стороны, Тероро, так и не оправдавший своего имени, пока что не проявлял никаких признаков того, что ему было уготовано судьбой стать жрецом. Высокий и жилистый, с тонкими чертами лица, он был весьма вспыльчив и импульсивен, но абстрактные идеи доходили до него с опозданием. Однако самым большим его недостатком считалось то, что он никак не мог запомнить ни сложных родословных, ни замысловатых священных заклинаний и песен. Его страстью стало мореплавание. Он мечтал бросить вызов неизведанным морям. Он уже водил свое каноэ до далекого Нуку-Хива, а путешествие до Таити считалось для него детской забавой.
– Я боюсь, что боги пришлют радугу для тебя, – зашептал Таматоа.
– Мы смогли выстоять против них уже столько времени! Выстоим и на этот раз.
– Но раньше у них были каноэ и копья. Теперь они заменили их на планы и заговоры. Я не очень надеюсь на успех.
– Тебе страшно? – в упор спросил Тероро.
– Да, – признался король. – Новые идеи пришли в движение, и я пока что никак не могу понять их. Каким же образом верховному жрецу удалось так успешно справиться с нашими людьми?
– Наверное, это случилось потому, что новые боги всегда привлекают к себе внимание и быстро становятся популярными, – отважился высказать своё предположение Тероро. – Когда люди видят много жертв, они знают, что бог прислушивается к их мольбам. И от этого начинает казаться, что остров обретает большую безопасность.
Король внимательно посмотрел на своего младшего брата и осторожно спросил:
– Возможно ли, что ты тоже примешь их нового бога?
– Нет, такого не произойдет, – решительно произнес Тероро. – Я был рожден и благословен Тэйном. Мой отец погиб, защищая Тэйна, так же, как и его отец. Я никогда не стану поклоняться другому богу.
Король сделал глубокий вдох и продолжал:
– Мои мысли полностью совпадают с твоими. Ноя боюсь, что верховный жрец разделается с нами обоими, Тероро.
– Как же ему это удастся? – дерзко бросил молодой воин.
– Путем обмана, уловок и хитрости.
– Я сам обману его! – в отчаянии воскликнул Тероро. Ударив ребром ладони себя по колену, он негромко добавил: – Я превращу его голову в кокосовую кашу.
– Вот поэтому-то ты и не должен присутствовать на собрании, – заметил Таматоа.
Тероро смиренно встал перед королем, однако в голосе его звучало упрямство.
– Любимый брат мой, именно поэтому я обязательно должен быть там. Затем, пройдясь по циновкам, он пророчески добавил: – Верховному жрецу не удастся расправиться с нами. Если же мы будем побеждены, он погибнет вместе с нами. И тогда наступит конец для всего острова. Брат, я дал клятву нашему отцу в том, что всегда буду защищать и охранять тебя. И я отправляюсь на собрание, чтобы обеспечить твою безопасность. Но я обещаю тебе, что не буду поднимать мятеж, если только они не нападут на тебя.
– Они не тронут меня, Тероро. Они нападут на тебя.
– Тогда им придется действовать со скоростью голодной акулы, рассмеялся Тероро и с этими словами вышел в знойный полдень. А снаружи солнце беспощадно палило в небе и, пробиваясь через листья пальм и хлебных деревьев, бросало на пыльную траву затейливые узорчатые рисунки. Нагие дети шумно играли, беспрестанно бегая то туда, то сюда, а рыбаки втаскивали свои каноэ на берег. Усыпляющая полуденная дымка, сотканная из солнечного света и пыли, нависла над островом, и все вокруг казалось сейчас особенно красивым.
