Евгений Кукаркин - Корпус А блок 4
- Что происходит? - недоумевает Ира.
- Ирка, не будь дурой, - отвечает Таня, - Николай сегодня спал с Алкой.
- Боже мой, как это страшно.
- Ничего страшного, он заработал 300 долларов.
За столиком Аллы неестественный смех, это Николай смешит свою новую любовницу.
- Подонок, - цедит сквозь зубы Татьяна.
В это время раздался ритмичный стук. Мы все обернулись. Вера Ивановна стояла и выбивала дробь ложкой об стол.
- Всем внимание! Хочу от имени нашего отделения, поздравить с днем рождения Аллу Васильевну. Алочка, вы перевернули наш мир, сделали нашу жизнь более осмысленней и определенней. Мы хотим пожелать вам счастья, любви и больших успехов в работе.
Вера Ивановна бросила на стол ложку и стала аплодировать. Ее поддержали почти все, кроме нашего стола и Ани. Алла Васильевна приподнялась.
- Друзья мои, большое спасибо. Я ценю вашу преданность и вашу любовь ко мне, поэтому заказала в обед праздничный стол.
Опять аплодисменты.
- Хватит, хватит, а то отобьете ладошки и врачиха забинтует вам руки, уже шутит Алочка.
В столовой подобострастный смех.
- Я совсем не хочу участвовать в этой церемонии, - шипит Таня.
Алла Васильевна тем временем продолжает говорить.
- По просьбе трудящихся, - она усмехнулась, - я заказала проигрыватель с кассетами. Сегодня нам его привезут и вечером будут танцы.
Раздаются возгласы радости, особенно усердствуют наши старухи. Алочка возвращается на свое место и в столовой продолжается завтрак.
- Вы как хотите, но на обед я не приду, - говорит нам Таня. - Слушать эту трескотню и здравицы не хочу.
- Так голодная и будешь? - спрашивает Ира.
- Лучше быть голодной, но свободной.
- А мы что будем делать? - обращается Ира ко мне.
- Может поддержим ее. Теперь то мы одна команда.
- Хорошо, - вздыхает Ира.
- Ребята, спасибо вам, - Татьяна тепло гладит Ирку по плечу. - Я люблю вас.
В ее глазах я вижу слезы.
В моей комнате, Ирка как всегда сидит на кровати и пытается меня отвлечь от переводов.
- Борь, а там... мы пойдем в лес, грибы собирать будем?
- Будем.
- А малина растет на кустах и смородина... Это здорово. Всю жизнь прожила в этих стенах и вдруг увижу мир.
- Обязательно увидишь.
Раздается решительный стук в дверь. Входит Николай.
- Привет, ребята.
Ира отвернулась в сторону и не ответила.
- Привет, Коля, - сказал я.
- Ира, мне надо поговорить с Борисом, выйди пожалуйста.
- Не хочу.
- Я тебя прошу.
Ирина повернула голову ко мне, я кивнул ей. Она медленно встала и пошла к двери. Как только захлопнулась дверь, Николай подошел ко мне.
- Ты меня осуждаешь старик?
- Нет. Человек в праве делать сам свою историю. За это осуждать нельзя. Только в этой истории есть свои черты подлости, предательства, любви, преданности, это уже критерии чистоты или грязи...
- Только не читай мне нотации. Я не хочу стирать свое прошлое, все наши дружеские отношения, поэтому прошу, не осуждай меня так...
- Твои интимные отношения, это твое личное дело, но я тебя не узнаю...
- Прости, старик. Я сам себя не узнаю. Все вышло нехорошо и с Татьяной и с Алкой.
- Ты Татьяну любишь?
- Нет. Понимаешь, мы живем в такой обстановке, что выбора кого то любить, нет. Молодых девчонок всего то, Таня, Ира, Наталья. Ну если не лежит у меня к ним душа, то как я могу любить. С Татьяной связался потому что хотел женщину, не быть же здесь монахом.
- А с Аллой Васильевной?
- Стерва, она и есть стерва, сам понимаешь, бухгалтером или писарем у нее быть не могу, по квалификации не подхожу. Может принять на работу только грузчиком или любовником... Деньги хочу поднакопить и рвануть от сюда. Вот ты то как отважишься без денег выйти отсюда, да еще Ирку потащить? Я этого не понимаю.
- Я еще тащу Татьяну.
- Не может быть...? - он поморщился, - значит уходит... Все равно, как жить будете...?
- Я буду работать, переводчики везде нужны, заработаю.
- А на первое время?
- Пантелеймониха обещала помочь.
- Вон как все вышло... Мне как раз к ней надо...
- Опять потертость?
- Нет, я резинкой пользовался, у Семена взял. У меня к врачихе свой разговор.
Мы помолчали.
- Борь, я хочу остаться твоим другом. Пусть у меня идиотские поступки, пусть дурак, но мы с тобой здесь с детства, разве можно это забыть...
- Нет, нельзя. Я на тебя зла не имею, только горечь...
- Тогда, мир, старик.
- Конечно, мир, он лучше всякой ссоры.
Колька подошел ко мне и обнял.
- Прости, дурака.
- Ладно. Хочу тебя предупредить. Мы не пойдем на торжество Алочки, она слишком глубоко плюнула нам в душу. Поэтому не настаивай...
- Я понял, старик, - Николай отрывается от меня и направляется к двери - Пойду к Понтелеймонихе.
После его ухода примчалась Ира.
- Чего он говорил?
- Каялся...
- А ты, простил?
- Да. Мы с ним здесь как братья, трудно рвать кровные узы.
- А я бы разорвала. Татьяну обидел, с этой... связался и все из-за жадности, вишь... деньги заинтересовали.
- А Наталья..., ее тоже деньги интересуют. Здесь большинство хочет денег.
- Но ты то не пошел к ней на уступки.
- Нет. У Алочки сильный характер, пошел бы - скрутила, не пошел - буду либо врагом, либо равным...
Тут к нам постучался и вошел вежливый мальчик Федя.
- Дядя, Боря, вас Вера Пантелеймоновна просит через час подойти к ней.
- Хорошо, Федя, подойду.
- Зачем это? - встревожилась Ира.
- Видно, что то нашла для нас, там... на свободе.
Пантелеймониха сразу взяла быка за рога.
- Боря, я все выяснила, связалась с нужными людьми. Есть хороший вариант под Астрахань, не доезжая километров восемьдесят. Там одинокая женщина возьмет вас в дом.
- Вам Таня не говорила, что она тоже хочет ехать с нами.
- Не говорила... Но если поедет, места в доме много. В городке есть завод по изготовлению ковров, в отделе маркетинга требуется переводчик. Они ждут тебя, я уже с ними договорилась...
- Спасибо Вера пантелеймоновна.
- Это еще не все. Вот вам паспорта, документы, медицинские карточки, свидетельства. Сразу после приезда, с помощью хозяйки дома, свяжись с милицией, чтобы прописали, - она выкладывает на стол полиэтиленовый пакет. Потом поставь девчонок и себя на учет в поликлинику, будете все время находятся под наблюдением и еще, вот кредитная карточка на твое имя.
- Карточка, откуда?
- Разве тебе это важно знать. Ты ее должен взять ради девочек. Не о своих амбициях думай, а о них. Их души еще не испорчены, не бросай их в грязь.
- Это Алла Васильевна дала?
- Она. Я ей все рассказала. Эта женщина, хоть и со вздорным характером, но отнеслась к тебе по человечески, на первое время выделила 1000 долларов.
- Хорошо, я возьму, но только в долг.
- Она так и сказала, что для тебя и только в долг. Сейчас пойдешь, разыщешь Татьяну, пусть придет ко мне. Я ей тоже документы сделаю. Там в управлении больниц, выделили небольшую сумму денег на одежду, обувь. Моя дочка сейчас бегает по магазинам покупает вам вещи. Так что чемоданы к завтрашнему дню будут готовы.
- Татьяне еще надо..
- Можешь не повторятся... буду пробивать. Иди зови Татьяну.
В обед мы не пошли в столовую. Ира, Татьяна сидят у меня и обсуждают отъезд.
- Она мне и говорит, - рассказывает Таня про Пантелеймониху, - может все же одумаешься. У Кольки сейчас бзик, потом точно придет в себя... Я отвечаю - нет. Тогда она вытаскивает мои документы, пишет мне какие то справки и отдает их. Передай, говорит, Боре, он за вами следить будет. Завтра в 10 придет за вами машина, довезет до вокзала, билеты на поезд до Астрахани забронированы. А потом Пантелеймониха подошла ко мне и... расплакалась. Плохие, говорит, времена пошли. Здоровые сюда идут, а тем кому здесь лежать надо - уходят. Береги, говорит, себя доченька. Так и сказала доченька.
- А мне страшно, - признается Ира. - Там же для нас все новое. Как оно встретит нас? Одно дело смотришь телевизор, другое, когда это все наяву. И самое страшное, как встретят нас там люди. Сколько фильмов, все ужасы, убийства, кровь, неужели это все правда?
- Дурочка, это фильмы. Там все по другому.
- Это то меня и пугает.
Вдруг в дверь без стука вламывается староста Вера Ивановна.
- Вы почему не на обеде? - требовательно спрашивает она.
- Мы не хотим обедать, - отвечает Таня.
- Как это не хотите? Давайте собирайтесь и пошли. Что это такое? Все собрались, а они нет.
- Мы же вам сказали по-русски. Мы не хотим обедать.
- Да вы что? Там же будет чествование Аллы Васильевны...
- Вот как раз на это чествование мы и не пойдем.
Похоже до старостихи что то доходит и она обращается ко мне.
- Борис, брось свои штучки. Зачем подбиваешь девушек на плохие поступки? Если ты не в ладах с Аллой Васильевной, то причем здесь они. И потом, после того случая в столовой, когда ты оскорбил Аллу Васильевну, она на тебя зла не имеет, можешь поэтому прийти тоже к ней, хотя бы из долга вежливости.
