Иван Сороковик - Как рождаются открытия?
В связи с проблемой соавторства в научном коллективе поучителен случай в истории науки. В 1912 г. к Эрнесту Резерфорду в Манчестере пришел еще совсем молодой Генри Гвин Джефрис Мозли (1887–1915), будущий основатель рентгеноспектроскопии, и предложил ученому три возможные темы работы. Резерфорд сразу же указал на самую важную из них: установление зависимости длины волны рентгеновских лучей атома от положения его в периодической системе. И действительно, именно она сделала имя Мозли всемирно известным. Характерно, что после открытия Резерфорд никогда не только не пытался приписать себе заслугу в выборе темы (хотя от этого во многом зависел успех дела), а наоборот всегда подчеркивал, что работа полностью принадлежала молодому ученому.
Великий физик постоянно проявлял заботу о том, чтобы личные успехи исследователя всегда были отмечены. Лично он всегда так поступал и в лекциях, и в своих работах. И обращал на это внимание других. Это стало нормой его деятельности.
Примечательно, что аналогичные взгляды на эти вопросы у многих великих ученых. Бывший заместитель директора Сухумского субтропического отделения Всесоюзного института растениеводства В. Н. Николаев в одном из материалов, посвященном памяти Н. И. Вавилова, приводит такой пример. Во время работы на Украинской станции ВИРА он написал небольшую статью о поведении различных сортов чины при выращивании в местных условиях и предварительно передал его на просмотр сотруднице, которая занималась в институте этой культурой. Сотрудница считала, что автор не имел права делать обобщения, поскольку она высылала ему семена.
Для разрешения спорного вопроса был привлечен Николай Иванович. Вывод его примерно следующий: «Любой научный сотрудник имеет право оформлять печатные труды по тому материалу, над которым он непосредственно работал». Статья была опубликована за подписью автора, но с выражением благодарности сектору зернобобовых института, предоставившему материал для наблюдений.
В принципе, соавтором может быть каждый: младший научный сотрудник и академик, директор института и руководитель группы, но только при личном участии, личном вкладе в решение конкретной проблемы.
Решить проблему соавторства административным путем, пожалуй, не возможно – это проблема, прежде всего, нравственная. Ясно, что в коллективе единомышленников, спаянных общим делом, единой целью и высокими качествами нравственности, таких ситуаций не возникает. Когда же этого нет, когда научный поиск подменяется распрей честолюбий, не только появляется конфликтная ситуация, но и порой далеко отодвигается конечная цель и даже становится недостижимой, нарушается рабочий ритм всего коллектива.
Многое в таких случаях определяется моральным обликом ученого. Видно, этой проблеме еще недостаточно внимания уделяется в учреждениях высшей школы. Оканчивая учебное заведение, студент получает определенную сумму знаний и навыков по избранной специальности, а вот вопросы морально-этических норм поведения ученого остаются, как правило, в стороне. И только переступив порог кафедры, отдела, лаборатории вчерашний студент, да и аспирант, начинает самостоятельно постигать вопросы взаимоотношения личности и коллектива, соответствие своих личных научных интересов общему направлению деятельности коллектива. Вот почему, в какой-то мере, начинают возникать конфликтные ситуации там, где их могло не быть. А как всякий конфликт, это нарушение трудовой деятельности учреждения.
Как повысить эффективность работы научного коллектива?
Создание в коллективе атмосферы подлинного научного творчества, концентрация усилий на наиболее важных направлениях, правильный подбор и расстановка кадров – залог новых успехов развития науки.
На продуктивность научного труда коллектива влияет целый ряд факторов, в том числе такие, как оптимальные размеры численности сотрудников лаборатории, в частности, научного учреждения (в целом), возраст исследовательских коллективов (групп), соотношение ученых различных возрастов и т. д.
Исследования показывают, что наиболее продуктивной деятельность лаборатории будет, если в ней работают максимум 15–20 человек на протяжении шести-семи лет. После этого лучше создавать новые группы, лаборатории. Оптимальные размеры научных учреждений зависят от количества лабораторий, но не должны превышать 250–400 сотрудников. Такое количество ученых считается наиболее плодотворным для научной деятельности.
Продуктивность повышается и в том случае, если научные интересы сотрудников совпадают с направлением деятельности лаборатории, если имеется возможность развивать собственные идеи.
Максимум плодотворности достигается и когда три четверти времени уходит на исследования, а четвертая часть расходуется на общественную или административную работу.
На других факторах повышения эффективности научных исследований в коллективе хотелось бы остановиться подробнее.
Работа научных учреждений во многом зависит от четких задач, решение которых по силам коллективу ученых. Соратник первого организатора и руководителя работ по атомной науке и технике, атомной бомбы И. В. Курчатова (1902–1960) И. Н. Головин вспоминает, что с приходом Игоря Васильевича в лабораторию были поставлены ясные задачи, четко сформулированы вопросы, на которые надо дать совершенно точные ответы – иначе он не отступит: «Не получается вакуум? Почему? Не знаете? Кто-нибудь знает? Зовите специалиста с любого завода, из любого учреждения». Специалист приходил, объяснял, но видно, что сам он физики вакуума не понимает. «Поднимайте литературу! – Курчатов заставляет читать, читает и задумывается сам. Прошла неделя, другая – появляется нужный вакуум», – так И. Н. Головин описывал стиль работы И. В. Курчатова.
Характерно, что великие ученые, как правило, брались за решение великих задач, понимая, что второстепенное, хотя и нужное, легко может заполнить всю жизнь ученого, возьмет все его силы, а до главного так и не будет времени, да и сил дойти. Это и понятно.
Анализ всякого сложного научного вопроса можно запутать до полной безнадежности, если вникать сразу во все разнообразные детали, сопровождающие изучаемый процесс. Подлинная задача ученого заключается в том, чтобы четко выявить и выделить главное в этом процессе, и если результат не укладывается в привычные теоретические представления, необходимо смело выдвинуть четкие новые гипотезы и, анализируя их, остановиться на одной наиболее вероятной, которую следует развивать смело и последовательно. Так и поступают великие ученые, нацеливая коллективы научных сотрудников на решение первостепенных задач.
В то же время бывает и в малом необходимо найти свои закономерности. Еще в 1925 году, будучи студентом Ленинградского университета, известный советский ученый, академик Виктор Амазаспович Амбарцумян писал: «Если я не научусь в «мелкой» работе определять причины какого-нибудь явления, его периодичность и т. д., то я тем более не смогу применять методы научного исследования при решении более крупных вопросов. В каждой маленькой работе человеческая мысль выковывается, делается упругой и гибкой. И от такой именно ковки зависит способность разрешать широкие проблемы». Этому правилу ученый следовал и в науке, и в жизни.
Истина – прежде всего
Очень важно иметь в коллективе атмосферу подлинного научного творчества. Она не приходит сама по себе, а создается усилиями всех членов научного сообщества в целом и каждого в отдельности. И здесь определяющей и главной ролью во взаимоотношениях между учеными является научная истина. Поэтому у студента и у молодого ученого важно наличие качеств человека-бойца за свою идею, уметь доказать ее, не обращая внимания на авторитеты. Авторитетом может быть только логика и аргументы. Лев Ландау, например, никогда не важничал. Любой студент, аспирант мог обратиться к нему с любым вопросом. В то же время он и сам был таким с детства.
Однажды на лекции по математике Ландау задал профессору вопрос. Профессор долго думал, прежде чем ответить. В аудитории стало очень тихо. Профессор попросил Ландау подойти к доске. Вмиг она покрылась математическими знаками. «Китайская грамота», – прошептал кто-то. Профессор и Лев Ландау начали спорить. Студенты догадывались: прав Ландау. Лицо у него было серьезное и сосредоточенное, у профессора – взволнованное и немного обескураженное. Потом профессор улыбнулся и, наклонив голову, сказал: «Поздравляю, молодой человек. Вы нашли оригинальное решение».
Ценно такую подлинно научную обстановку иметь в каждом коллективе, рассматривать и распространять опыт лучших из них, а также лучших зарубежных научных коллективов.
Манчестерская лаборатория Резерфорда, с которой сотрудничал Петр Леонидович Капица, была тем местом, где истина рождалась в ходе свободных исследований и дискуссий, но на основе строжайшего следования имеющимся фактам. И каким бы тяжелым не был путь к познанию истины, ученые всегда находили время для шуток, смеха и веселья.
