Казимир Дзевановский - Архангелы и шакалы
В дальнейшем был сделан ряд открытий в русле высохшей реки Азавак, которая некогда впадала в Нигер. Там также были найдены остатки сосудов, аналогичных тем, какими пользовались представители трех упомянутых выше культур. А ведь эти места расположены на три тысячи километров западнее! Наконец, подобные памятники были обнаружены в районе Красного моря и... в Северном Ираке. Каким образом одна и та же керамика получила распространение на столь обширных территориях? Этого мы не знаем. Аркелл предполагает, что ее могли перенести из Азии и распространить по Африке рыбаки и охотники. В те времена Нил, видимо, разливался сильнее, чем сейчас, и образовывал обширные болота. Сахара не была еще пустыней, а представляла собой животворную, поросшую зеленью территорию. Об этом свидетельствует сделанный при помощи изотопа углерода С-14 анализ найденных здесь останков животных, который позволил установить, что это останки зверей, живших за 7-7,5 тысяч лет до нашей эры. На скалах, расположенных на территории Нубии, в 10-20 километрах от Вади-Хальфы, кроме того, обнаружены изображения слонов, жирафов, носорогов – зверей, которые давно уже тут не обитают, а перебрались на юг, в менее засушливые районы Африки.
Была открыта также рифленая керамика, соответствующая наскальным рисункам; как удалось установить, она относится к V тысячелетию до нашей эры. И, что интереснее всего, исследователи пришли к поразительному выводу: все эти изображения возникли под явным влиянием мезолитических рисовальщиков, пришедших с территории нынешней Испании!
Аркелл писал: «Пока история и предыстория Судана – в отличие от Египта – остается неизвестной, нет возможности связать археологические находки в других частях Африки с открытиями, сделанными в Египте, а значит, и отнести их к сколь-либо точным датам». Дело в том, что мы в состоянии уже относительно точно определять даты, касающиеся истории Египта, хотя и здесь, когда речь идет о начальном периоде египетского государства, расхождения между отдельными теориями достигают тысячи лет...
Стало быть, история Нубии – это своего рода мост между историей Египта и историей остальных частей Африки. Кроме того, в Нубии, быть может, кроются ответы на вопросы, касающиеся истоков самого Египта. Но это еще не все: обстоятельное исследование Судана может пролить свет на истоки цивилизации вообще: на связи между Египтом, с одной стороны, и Шумером и Вавилоном – с другой, на существование общего для всех них звена и так далее.
Но вот ситуация в долине Нила меняется. В Египте возникает государство с царской властью, создается система управления, постоянная армия – одним словом, новая, величественная цивилизация. Это происходит приблизительно за три тысячи лет до нашей эры, хотя нет полной уверенности, не происходило ли все это пятью столетиями раньше или... позже[28]. Так возникает то, что мы привыкли называть Древним царством. Хотя у нас пока нет уверенности в датировке, тем не менее нам уже известно многое об этой эпохе. Мы знаем имена многих царей, мы нашли пирамиды, гробницы, храмы. Знаем, что существовала египетская письменность, что Древнее царство достигло высокой ступени развития.
Приблизительно в то же самое время в Нубии появляется новая культура. Обнаружены могильники, принадлежавшие ее носителям. Они образованы погребениями овальной или прямоугольной формы длиной и глубиной около метра; умершие захоронены в скорченном положении, то есть так же, как в погребениях додинастического Египта. Была найдена керамика, относящаяся к этой культуре. В двух исследуемых некрополях обнаружены памятники, вне всякого сомнения также принадлежащие к ней. Не найдено, однако, никаких следов письменности, которой могли пользоваться носители этой культуры. Поэтому она осталась безымянной, хотя порядка ради получила название «культуры группы А», или просто «культуры А». Так неизвестно откуда явившаяся культура была зарегистрирована, подобно простому орнитологическому образцу.
От культуры А осталось немного следов, или, вернее, немного ее следов нам удалось найти. Зато деятельные и уже хорошо организованные в то время египтяне оставили о ней значительно больше сведений. Небольшие племена, примитивные первобытные общественные образования обычно мало интересуются своими соседями. Но положение меняется, когда возникает государство. Каждое такое государство всегда проявляет активное внимание к своим соседям: не желая попасть к ним в рабство, оно само стремится их подчинить. Естественно поэтому, что Египет вскоре заинтересовался своими южными соседями. Подобно тому как иное современное государство нуждается в иностранных машинах для своей промышленности и в заграничных автомобилях и винах для своих властителей, так и древнеегипетское царство нуждалось в рабах, а также в золоте, слоновой кости и благовониях. Где было искать их? Вопрос решался просто: на юге! Дорога на юг, в страну Куш и дальше, вела через Нубию. Фараоны начали поэтому отправлять экспедиции сперва в чисто мирных, торговых целях, – как стали говорить через пять тысяч лет англичане, «торговля следует за флагом». Существует запись, относящаяся к временам VI династии, с перечислением товаров, которые Египет экспортировал на юг. Некий Сабни получил от царя разрешение отправиться на юг за останками своего отца Мекху, скончавшегося во время «путешествия по служебным делам». Сабни взял с собой сотню ослов, навьюченных «мазями, медом, одеждой и изделиями из фаянса». Известно, что Египет импортировал взамен слоновую кость, дорогие сорта древесины, некоторые виды зерновых, ароматические вещества и шкуры леопардов.
Около Бухена, к югу от Вади-Хальфы, высится холм, носящий название Гебель-шейх-Сулиман. На вершине этого холма была найдена стела с высеченным на ней по приказу фараона Джера рельефным изображением. Мы видим на нем типичную для периода I династии ладью, вздымающуюся над телами убитых врагов. С носа ладьи свисает тело повешенного нубийского вождя. Дальше высечено символическое изображение Нубии со связанными руками и, наконец, гордое имя фараона-победителя. Сверх того, имеются еще два знака, изображающие названия двух покоренных нубийских городов. В общем, если судить, исходя из наших современных обычаев, не хватает лишь эмблемы полков и дивизий, совершивших все эти подвиги. Неизвестно также, не приказал ли фараон Джер выбить памятную медаль «За Нубию».
Что было причиной древней «полицейской операции»? Этого мы не знаем. Однако можно предположить, что кто-либо из вождей племен культуры А не сумел сдержать своей жадности и напал на торговый караван египтян или отказался платить дань, которую (кстати говоря) ему пытались навязать. Зато, исследовав так называемый «Палермский камень»[29], легко можно установить, к каким осязаемым результатам привела одна из следующих экспедиций этого рода, предпринятая в эпоху царя IV династии Снофру. Вот что написано там рядом с именем царя: «Год опустошения страны чернокожих, захвата 7000 пленных, мужчин и женщин, и 200 000 голов скота, овец и коз». Стало быть, речь шла уже не только о том, чтобы покарать разбойников, мешавших вести торговлю, но и о том, чтобы добыть рабочие руки и сырье. Понятие «кровных интересов государства» развивалось вполне логично... Обеспечение неприкосновенности линий коммуникаций с югом стало для Египта вопросом защиты государственных интересов, подобно тому как сорок пять столетий спустя интересы другого государства требовали обеспечения неприкосновенности его линий коммуникаций с востоком, с Индией, через территорию Египта и Суэцкий канал. Вот почему на дороге, ведущей через Нубию на юг, началось сооружение фортов, баз и складов. Древнейшая военно-торговая база этого рода была найдена в Икуре, к югу от Асуана. Впоследствии создавались и другие, еще более мощные базы.
Лесли Гринер пишет:
«То обстоятельство, что Икур был только торговым складом, заставляет думать, что в те времена, когда знаменитая пирамида Хеопса еще сверкала своей новизной, жители Северной Нубии были слишком слабы, чтобы представлять собой угрозу для египтян. Они были, скорее всего, небольшим и убогим народом, в значительной мере сохранявшим еще свою неолитическую культуру; занимавшие господствующее положение египтяне должны были смотреть на них как на жалких дикарей, предпочитая не вспоминать о своих общих с ними расовых корнях. В конце концов египтяне построили так называемые „Ворота Элефантины“ и установили официальную государственную границу близ Асуана, на первом пороге, скорее как оплот против более воинственных посягателей из расположенной южнее страны Куш. Таким образом, Северная Нубия была „ничейной территорией“, подверженной передвижениям войск и вооруженным, вторжениям с обеих сторон – с юга и из Египта. Подобные условия делали невозможными материальное преуспеяние или культурный прогресс. Итак, египтяне пользовались находящейся ныне под угрозой затопления нубийской зоной в качестве линии коммуникаций в торговых и военных целях. Из немногочисленных дошедших до наших времен источников явствует, что они появлялись на этих путях часто и с обеими целями».
