Вадим Кожинов - Россия - Век ХХ-й (Книга 2)
Великая война 1812-1815 годов как бы заслонила от нас события 1807 года, когда Россия приняла участие в установлении общеевропейского "порядка" Наполеоном (подчинившим себе к тому времени почти всю континентальную Европу), заключив с ним в июне-июле этого года Тильзитский мир (по решению которого, в частности, и было создано Варшавское герцогство, ставшее затем одним из важных участников похода Наполеона на Москву). Тильзитский мир - явление, во многом аналогичное советско-германскому "пакту" 1939 года, и сопоставление этих двух отделенных ста тридцатью годами акций способно многое прояснить.
Согласно договоренностям с Наполеоном, Россия обязывалась так или иначе противостоять не подчинившейся ему Великобритании и тесно связанной с ней Швеции, в которую входила территория Финляндии. И присоединение в 1809 году к России Финляндии было, в сущности, следствием Тильзитского мира, а не выражением собственной геополитической воли России.
Нельзя недооценивать и тот факт, что Финляндии (как и Польше) был сразу же предоставлен особый статус "Великого княжества Финляндского", получившего экономическую (своя таможня и своя валюта) и политическую (свои полиция и суд) - кроме сферы внешней политики - самостоятельность. Хотя это противоречит общепринятому мнению, именно в составе Российской империи сформировалась собственная финская государственность, в результате чего после распада Империи в 1917 году Финляндия как бы совершенно естественно стала суверенной европейской (конкретно - скандинавской) страной. И столетнее пребывание в составе России было для самой Финляндии, по-видимому, более "удачной" судьбой, чем если бы она продолжала оставаться частью Швеции (так, "выход" Финляндии из состава Швеции означал бы потерю последней около половины ее территории, что, наверное, вызвало бы решительное сопротивление). Характерно, что 23 ноября 1939 года, то есть за неделю до начала советско-финской войны, премьер-министр Финляндии А. Каяндер выступил с заявлением о "сочувственной Финляндии политике, которая проводилась Александром I и Александром II и встречала одобрение всего населения Финляндии"; кстати, памятники этим российским императорам и сегодня красуются на финской земле.
По-иному обстоит дело с территорией Латвии и Эстонии. Уже тысячелетие назад эта территория представляла собой своего рода пограничную зону между Европой и Россией. Так, еще в 1030 году Ярослав Мудрый построил здесь крепость, названную в честь его небесного покровителя Юрьевом (ныне Тарту), но и тогда, и позднее на эти прибалтийские земли претендовали и в течение того или иного периода владели ими Польша, Германия, Дания, Швеция и, с другой стороны, Россия. До 1917 года латышский и эстонский народы не имели никаких элементов собственной государственности.
Двумя столетиями ранее, в 1721 году, Петр I по условиям Ништадтского мирного договора купил эти территории у владевшей ими тогда Швеции за громадную по тем временам сумму - 2 миллиона талеров (по-русски "ефимков"), притом купил их вместе с так называемым Карельским перешейком между Финским заливом и Ладожским озером28. Если посмотреть на карту, станет ясно, что тем самым обрело границы геополитическое пространство к северу и западу от новой столицы России - Петербурга (но необходимо напомнить, что еще в IX веке недалеко от будущего Петербурга находился древнейший город Руси - Ладога, который имел тогда не меньшее значение, чем Киев).
Вместе с тем, Латвия и Эстония и после 1721 года в известной мере сохраняли характер пограничной зоны между Европой и Россией, что выражалось, в частности, в составе населения городов этих территорий: в Риге и Ревеле (Таллине) жили, кроме латышей и эстонцев, и немцы, и шведы, и русские. На рубеже XIX-XX веков в Риге, например, издавалось 18 газет на немецком языке, 8 - на русском, 5 - на латышском и, что особенно выразительно, выходили, помимо того, двуязычная русско-немецкая и трехъязычная русско-латышско-немецкая газеты!29
Сложнее была ситуация в третьей прибалтийской территории - Литве, так как она, в отличие от Латвии и Эстонии, в свое время имела собственную государственность, но позднее была целиком поглощена Польшей. В конце XVIII века при "разделах Польши" литовские земли вошли в состав России вместе с украинскими и белорусскими, и это произошло, в сущности, как бы по "техническим причинам", для уяснения которых следует опять-таки посмотреть на карту. Собственно польские земли, находящиеся западнее украинских и белорусских, забрала себе тогда Пруссия, и если бы литовские земли также отошли к ней, то образовался бы почти трехсоткилометровый германский "клин", врезающийся в глубь России. Кстати, небольшой "клин" с портом Клайпеда-Мемель Пруссия все же оставила тогда за собой, и он был возвращен Литве только в 1923 году, а в марте 1939 года вновь захвачен Германией,вплоть до 28 января 1945 года, когда в Клайпеду вошли войска СССР-России.
* * *
Но обратимся к 1939 году. Сегодня явно господствует представление, что в сентябре этого года СССР совершил совместно с Германией еще один четвертый, или, вернее, пятый - "раздел Польши", и массы людей бездумно воспринимают эту "концепцию". Между тем и в данном случае СССР-России были возвращены исконные украинские и белорусские земли, отторгнутые Польшей в 1920-1921 годах. То, что произошло в 1939 году, было в своем историческом смысле не агрессией СССР против Польши, но ликвидацией последствий польской агрессии! Английский историк Алан Тейлор "напомнил" в своем исследовании "Вторая мировая война" (1975), что тогда, в 1939-м, "министерство иностранных дел (Великобритании.- В. К.) указывало, что британское правительство, намечая в 1920 г. линию Керзона*, считало по праву принадлежащей русским ту территорию, которую теперь (то есть в 1939-м.- В. К.) заняли советские войска... В дальнейшем не было удобного случая признать законность наступления, предпринятого Советской Россией (в 1939-м.- В. К.), и... вопрос этот постоянно осложнял отношения между Советской Россией и западными державами"30.
Положение, надо сказать, прямо-таки замечательное: воссоединение в 1939 году Украины и Белоруссии с британской точки зрения вполне законно, но не находится "удобного случая" признать это, и лихие сочинители продолжают вопить об агрессивном "разделе" Польши в 1939 году между СССР-Россией и Германией!
Словом, та геополитическая граница Польши - и Европы в целом - с Россией, которая установилась еще в X (!) веке, а позднее неоднократно нарушалась, была в очередной раз восстановлена в 1939 году. В высшей степени показательно, что поначалу намечалась иная, проходившая намного западнее граница - по рекам Сан и Висла,- но по воле СССР этого не произошло. Известный американский историк войны Уильям Ширер писал в 1959 году о решении Сталина отказаться от собственно польских территорий: "Хорошо усвоив урок многовековой истории России, он понимал, что польский народ никогда не примирится с потерей своей независимости"31.
Другое дело - отторгнутые в очередной раз в 1920-1921 годах Польшей украинские и белорусские земли. Сейчас имеется немало всяких "перевертышей", кричащих, что воссоединение этих земель с остальными землями Украины и Белоруссии являлось-де "оккупацией" и "захватом". Поэтому отрадно читать работу молодого историка А. Д. Маркова "Военно-политические аспекты присоединения к СССР Западной Украины и Западной Белоруссии", опубликованную в изданном в 1997 году в Москве сборнике "Великая Отечественная война в оценке молодых" (сборник этот небезынтересен в целом).
А. Д. Марков вовсе не "лакирует" историческую ситуацию; он пишет, например, что СССР "до 22 июня 1941 г. фактически являлся гитлеровским союзником" (с. 22). Правда, слово "союзник" неточно; вернее было бы сказать, что СССР был "пособником", ибо в самом деле так или иначе способствовал германскому овладению Западной Европой,- вполне подобно тому, как годом ранее Великобритания и Франция являлись пособницами в овладении Германией Восточной Европой.
Вместе с тем молодой историк, никак не причастный к тенденциозности "доперестроечных" времен, не имеет потребности "отмываться" от своих прежних сочинений и, основываясь на реальных фактах, показывает, что основное население западных земель Украины и Белоруссии ни в коей мере не воспринимало введение войск СССР в 1939 году как "агрессию", "захват", "оккупацию" и т. п. Напротив, пишет А. Д. Марков, "в восточнопольских землях украинцы, белорусы и евреи нередко организовывали повстанческие отряды... нападая на отступавшие от немцев польские части... Непольское население превращало польские знамена, отрывая от них белые полосы, в красные, засыпало цветами колонны Красной Армии... указывало места, где поляки прятали оружие, участвовало в обезвреживании небольших польских частей" и т. п. (с. 18). А это "непольское" население составляло "по разным источникам" от 67 до 90 процентов! (С. 14).
Особенно следует отметить, что цитируемый молодой историк в своей лаконичной работе все же нашел место для многовековой перспективы: "Западноукраинские и западнобелорусские земли... в Х-ХI вв. входили в состав Киевской Руси. Причем уже в 981 г. князю Владимиру I пришлось вести борьбу с поляками за города Перемышль, Червень и др." (с. 13). События 1939 года свидетельствуют, заключает А. Д. Марков, что "политика интернационализма с ленинским пренебрежением к вопросу о границах стала изменяться в сторону возвращения территорий, которыми когда-либо владели не только Российская империя, но и Киевская Русь" (с. 22). Отрадно, повторю еще раз, что молодой историк не поддается давлению - весьма мощному! нынешних "либеральных" очернителей истории своей страны.
