Александр Окороков - Тайные войны СССР. Советские военспецы в локальных конфликтах XX века

Наконец наступил долгожданный день учений.

Лев Себякин пишет: «3 сентября трибуны были до отказа заполнены высокопоставленными военными и государственными чиновниками, аккредитованными в Кабуле военными атташе и другими гостями. Последними прибыли президент М. Дауд и министр обороны Г. Х. Расули. В 7 часов 55 минут перед трибунами громыхнул взрыв, образовав облако разноцветного дыма, ударила барабанная дробь. Из громкоговорителей зазвучали команды руководителя учения и его помощника по артиллерии на открытие огня. Началась огневая подготовка атаки. Мы с Полозовым на пункте руководства стояли в окопе рядом с генералами, следили, как они разыгрывают сценарий. Над головами — шелест, первые разрывы накрывают оборону «противника». Разлетаются осколки каменистой породы и мишеней. Артиллерия переносит огонь в глубину. Наступает время стрельбы прямой наводкой и ударов авиации. Над трибунами на небольшой высоте с ревом проносится эскадрилья штурмовиков. Они освобождаются от смертоносного груза, разворачиваются и, накрыв траншею мощной грядой огня и дыма, под рукоплескания гостей исчезают из поля зрения. Затем удары наносят боевые вертолеты и ПТУРС «Фаланга». Стреляли все — пехота и танкисты — из всех видов оружия. Точность их огня никого не интересовала. Афганскому руководству хотелось больше зрительных и шумовых эффектов. И они были. А вот с артиллерией было сложнее. Управление огнем из-за слабой выучки командиров и связистов было медленным и ненадежным, а окончание стрельбы — непредсказуемым. Оттого и темп стрельбы был низким, и задержки заставляли поволноваться. Из-за этого произошел случай, едва не ставший трагическим. При отражении контратаки танков «противника» у артиллерии была задача воспретить ее заградительным огнем, у танковой роты — с места. Артогонь должен опережать действия танкистов. Но они вышли на рубеж, а артиллерия молчит. Руководители учения командуют: «Ур!!.. — Ур-р!!! (Огонь!)», — а его нет… Когда танкисты, постреляв холостыми, начали движение, артиллерия открыла заградительный огонь. Снаряды рвутся в гуще танков! Зрители приняли разрывы за имитацию огня «противника», а руководители учения хватались за головы, неистово кричали: «Дри-и-иш!!! (Стой!)». Но огонь продолжался, пока дивизион не выпустил все снаряды, отложенные на эту задачу. Только чудо спасло от трагедии. И в целом учение закончилось практически без ЧП. Только одно глинобитное жилище в населенном пункте развалил случайно залетевший танковый снаряд. К счастью, обошлось без жертв»[61].

Благоприятные отношения, складывающиеся между Афганистаном и СССР, в том числе и в военной области, не могли не беспокоить западные страны, в первую очередь США и Великобританию, рассматривающие территорию страны как удобный плацдарм для возможных боевых действий против СССР. Дауду неоднократно давали понять, что если его просоветский курс будет изменен, то страна получит помощь от Запада и ближайших соседей. Иран, например, обещал вложить в афганскую экономику около двух миллиардов долларов[62]. Информация по этим предложениям, доходившая до Москвы, естественно, вызывала беспокойство советских руководителей. Якобы для урегулирования этих вопросов Дауд был приглашен в Москву. Афганский дипломат Самад Гауе в своей книге «Падение Афганистана», как человек, присутствовавший на последних переговорах афганского лидера с советским, пишет, что Брежнев тогда выразил беспокойство по поводу участия западных специалистов в ряде проектов в Афганистане и недовольство изменением курса внешней политики страны. Дауд якобы на это обиделся и покинул переговоры, даже не попрощавшись с Л. И. Брежневым.[63]

27 апреля 1978 года в стране при поддержке армии был совершен новый государственный переворот, получивший название Апрельской (Саурской) революции. Место убитого президента Мухаммеда Дауда занял лидер Народно-демократической партии Афганистан (НДПА) Hyp М. Тараки[64]. Первыми указами нового руководства страны была провозглашена Демократическая Республика Афганистан (ДРА), обнародована программа по преодолению отсталости и ликвидации феодальных пережитков, взят курс на сближение с социалистическими странами, в первую очередь с СССР. К этому времени в стране находились более 2 тыс. советских советников и специалистов (по западным источникам — 5000[65]), а число афганских офицеров, прошедших подготовку в военных училищах и академиях СССР, превысило 3 тыс. человек. Общая сумма кредитов (с 1954-го по 1978 г.) достигала 1,2 млрд долларов (по другим данным, 1,3 млрд дол). Для сравнения заметим, что американские субсидии к 1978 году не превышали 470 млн долларов.[66]

Следует сказать, что на Западе, а в последние годы и в России в некоторых трудах по истории Афганистана кочует версия о том, что государственный переворот 1978 года (так же как и 1973 г.) явился якобы делом «руки Москвы». Или группы «просоветски настроенных офицеров при руководящем участии спецгруппы КГБ».[67] Однако документов, подтверждающих эту версию, по сей день не обнаружено. Более того, косвенные данные и свидетельства участников и очевидцев событий, в том числе советских военных специалистов, находившихся в то время в Афганистане, позволяют рассматривать эту версию как возможную дезинформацию западных спецслужб.[68]

В декабре 1978 г. между СССР и Демократической Республикой Афганистан (ДРА) был заключен Договор о дружбе, добрососедстве и сотрудничестве. Статья 4 этого Договора гласила: «Высокие Договаривающиеся Стороны, действуя в традициях дружбы и добрососедства, а также Устава ООН, будут консультироваться и с согласия обеих сторон принимать соответствующие меры в целях обеспечения безопасности, независимости и территориальной целостности обеих сторон».[69]

Опираясь на эту статью Договора, афганское руководство в 1979 году обратилось к Советскому Союзу с просьбой оказать помощь в защите завоеваний Апрельской революции и ввести в Афганистан советские войска. Это было связано с резким ухудшением обстановки в стране, расширением борьбы вооруженных формирований оппозиции и активизацией деятельности западных разведок.

В качестве лидеров исламской оппозиции в Афганистане в это время выдвинулись пуштун Гульбеддин Хекматьяр и таджик Бурхануддин Раббани. Правительство Пакистана предоставило обоим убежище, а также занялось подготовкой и организацией их сторонников на базах пакистанской Межведомственной разведки (ИСИ) в районе Пешавара под руководством пакистанских инструкторов. Впоследствии в пограничных районах Пакистана (особенно в Северо-Западной Пограничной провинции) начали создаваться специальные базы подготовки боевиков и вербовочные центры. В финансировании афганских исламистов приняла участие и Саудовская Аравия, правительство которой начало предоставлять им помощь еще в 1975 году.[70] Следует сказать, что вооруженная группировка Хекматьяра, «Хезб-и-Ислами», была создала при прямой поддержке пакистанской ИСИ еще в начале 1970-х годов в качестве «передового отряда афганского джихада». Позже сам Президент Пакистана Зия-уль-Хак признавался, что «именно Пакистан сделал Гульбеддина Хекматьяра афганским вождем».[71] По некоторым сведениям, пакистанцам кандидатуру Хекматьяра предложила британская разведка, поскольку тот представлял собой наиболее непримиримый тип фундаменталиста[72]. Именно такие люди, по мнению английских спецлужб, могли дестабилизировать «кризисный полумесяц» Среднего Востока.[73] Все эти данные, к слову сказать, опровергают широко пропагандируемое утверждение, что главным виновником многолетней войны в Афганистане стал Советский Союз и что борьба афганской оппозиции возникла как реакция на ввод советских войск.

15 марта 1979 года в Герате не без участия заброшенных из Ирана моджахедов вспыхнул один из самых крупных антиправительственных мятежей, сопровождавшийся погромом государственных и партийных учреждений, убийством членов НДПА. Искрой, спровоцировавшей его, стал организованный «хизбаллахи» митинг протеста против обучения женщин грамоте (что противоречило идеям шиитского фундаментализма в духе Хомейни). К нему примкнула практически половина офицеров и солдат гарнизона 17-й пехотной афганской дивизии. Из 10 тысяч человек личного состава около S тысяч солдат (артиллерийский и один пехотный полк) поддержали восставших и снабдили их оружием со складов дивизии.

В ходе мятежа погибли несколько тысяч мирных жителей, а также трое советских советников — двое военных и один гражданский (всего в Герате находились 24 советских советника)[74]. Другие иностранные советники — из ГДР и ЧССР — не пострадали.[75] С большим трудом с применением авиации, танков и артиллерии восстание удалось подавить.