Турсун Султанов - Поднятые на белой кошме. Ханы казахских степей
„Поспешное и неправильное избрание“ Хубилая (выражение В. В. Бартольда) вызвало смуту. Противники Хубилая в свою очередь провозгласили великим ханом Ариг-Бугу. Таким образом, в 1260 году мы в первый раз видим одновременно избрание двух великих ханов — Хубилая в Китае (Кайпине) и Арик-Бугу в Монголии (Каракоруме). Наиболее могущественные представители рода Чингизидов, Хулагу, глава ильханов, и Берке, глава Улуса Джучи, не приняли участия ни в том, ни в другом избрании. Но, как показывают монеты, чеканенные в Поволжье, Берке (правил в 1257–1267 г.) признал младшего претендента Ариг-Бугу законным наследником престола [Бартольд, т. 5, с. 504].
Между братьями разразилась война, в которой Ариг-Буга в конце концов потерпел поражение и в 1264 г. сдался Хубилаю. Формально ханом всей империи был объявлен Хубилай, который остался в Китае и перенес столицу Монгольской империи из Каракорума в Пекин (Хан-балык). Фактически же с этого времени Монгольская империя разделилась на четыре монархии, а „золотой род“ Чингизидов“ распался на несколько параллельных династий. Этими независимыми и враждовавшими друг с другом государствами были:
1. Государство в собственно Монголии и Китае с центром в городе Ханбалыке (современный Пекин), которым правил род Тулуя, четвертого сына Чингизхана, а именно: Хубилай-хан (правил в 1260–1294) и его потомки. Это государство получило китайское официальное имя — империя Юань.
2. Государство Хулагуидов, созданное в 1258 г. в Иране Хулагу-ханом (ум. в 1265 г.) сыном Тулуя; Хулагу и его преемники на троне носили титул ильхан („хан племени“), поэтому в исследовательской литературе монгольских правителей Ирана нередко называют-ильханами (Ильханидами). Государство Ильханов во время своего основания охватывало все страны от Амударьи до Индийского океана и от Инда до Евфрата, а также большую часть Малой Азии и кавказских стран.
3. Чагатайское государство, включавшее Мавераннахр (Среднеазиатское междуречье), Семиречье, Восточный Туркестан (Кашгария) и получившее свое название от имени второго сына Чингизхана — Чагатая (ум. в 1242 г.). В отдельные периоды в Средней Азии правили также потомки Угедея, третьего сына Чингиз-хана.
4. Золотая Орда, в состав владений которой входила вся Великая Степь (Дешт-и Кипчак — мусульманских источников) от Иртыша на востоке до Дуная на западе; этим государством, началом существования которого можно считать 1243 год, правили потомки Джучи (ум. в 1227), старшего сына Чингизхана.
Историческая судьба этих четырех монгольских государств сложилась по-разному. Потомство Тулуя, правившее в Китае (династия Юань), китаизировалось. Джучиды, Чагатаиды и Хулагуиды приняли ислам — веру своих подданных. Потомки Тулуя сохраняли власть в самой Монголии до XVII в., а в Китае они правили только до 1368 г., когда им на смену пришла династия Мин. Последний хан из прямых потомков Хулагу, Абу Саид, умер в 1335 г., и главная ветвь по мужской линии угасла; правда, и потом, до середины XIV в., на престол Ильханов возводилось еще несколько, происходивших большей частью из боковых ветвей, царевичей и даже одна царевна (Сати-бек, сестра Абу Сайда: правила в Азербайджане в 1338–1340 г.), однако они не были признаны повсюду; к 754/1353–54 г. власть потомков Чингизхана в Иране рухнула окончательно и государство Хулагуидов распалось.
Чагатайская держава в конце 40-х годов XIV в. разделилась на два государства — западное и восточное. В западных владениях — Мавераннахре (Среднеазиатское междуречье), род Чагатая потерял свое господство и фактическая власть находилась в руках тюрко-монгольских эмиров (беков), среди которых затем выделился эмир Тимур (годы жизни: 1336–1405) из отюреченного монгольского племени барлас. Дальнейшая история западной части Чагатайского государства (кстати, название чагатай было сохранено только за западным государством, государством Тимура, и его кочевым населением) сложилась так, что в Мавераннахре возникла династия Тимуридов, правившая страной до начала XVI в. В начале XVI в. государство Тимуридов было завоевано кочевыми племенами из Дешт-и Кипчака — узбеками, во главе которых стояли Шибаниды — потомки царевича Шибана, сына Джучи, старшего сына Чингиз-хана. Они основали в Средней Азии два государства — Бухарское ханство и Хивинское ханство. Государство, возникшее в восточной половине Чагатайского улуса, получило название Моголистан; там до конца XVII в. правили потомки Чагатая, действительные или мнимые.
Золотая Орда, государство Джучидов, в 30–60-х годах XV в. распалась и на ее развалинах появились Крымское ханство, Казанское ханство, Астраханское ханство, Сибирское ханство, Казахское ханство, а также ряд других самостоятельных владений. Дольше всего Чингизиды царствовали в Казахских степях (до середины XIX в.); поэтому вторая глава настоящего исследования посвящена казахским султанам.
Запомним эти справочного характера сведения о четырех монгольских государствах — они снимут ряд вопросов, которые могут возникнуть у непосвященного читателя при обращении к тексту нижеследующих разделов.
3. Источники права на власть
Небесный мандат Чингизхана.
Генеалогическое право. Власть от халифа.
Власть от Бога. Власть от народа.
Отец Чингизхана Есугей был только бахадуром („витязь“, „герой“; древний тюрко-монгольский титул) и никогда не имел при жизни ханского титула. Его сын Темучин, как уже упоминалось, дважды избирался ханом, около 1189 года и весной 1206 г. на всемонгольском курултае, который одновременно утвердил за Темучином титул Чингизхана. С целью обоснования прав Темучина, человека не принадлежавшего к правящему дому, на ханский титул была придумана легенда, будто его отец Есугей-бахадур был племянником последнего из монгольских каганов, Хутула-кагана, сына Хабул-кагана. Тогда Чингизхана, надо думать, вполне удовлетворяло такое прозаическое, чисто земное обоснование его власти над монголами: он знал, он видел собственными глазами, что людьми посажен на всемонгольский престол. Но вскоре произошли величайшие события, которые предопределили совсем иное толкование вопроса о праве Темучина на власть, а именно — создание Чингиз-ханом мировой державы.
Победы над столькими государями и народами, быстрые и громадные завоевания Чингизхана уверовали его в том, что сам он и его народ находятся под покровительством божественного Провидения. Да и „жители мира воочию убедились, что он был отмечен всяческой небесной поддержкой“ [Рашид ад-Дин. т. 1, кн. 2, с. 64].
Связь Неба и Чингизхана требовала скорейшего и вразумительного толкования. Прежнее обоснование прав Чингизхана на власть — родственная связь по боковой линии его отца с прежними каганами — в новом положении уже было недостаточным. Теперь надо было освободить фактическую самодержавную власть Чингизхана от всего земного юридического источника, поставить ее на более возвышенное основание. Им естественным образом стала идея о божественной предустановленности власти Чингиз-хана. Эта идея была мастерски воплощена в красочной легенде об Алан-Гоа, матери Бодончара, отдаленного предка Чингизхана.
Согласно легенде, Алан-Гоа, женщина красивая и очень знатного рода, была женой Добун-Мергена и имела от него двух сыновей по имени Белгунотай и Бугунотай. Добул-Мерген скончался в молодости. После того, как Алан-Гоа лишилась мужа, она без посредства брака и тесной связи с мужчиной произвела на свет трех сыновей — Бугу-Хадаги, Бухату-Салчжи и Бодончара; их мать забеременела от луча света, проникшего к ней с Небес через верхнее отверстие юрты. Белгунотай и Бугунотай, старшие сыновья, родившиеся еще от Добун-Мергена, стали втихомолку поговаривать про Алан-Гоа: „Вот наша мать родила трех сыновей, а между тем при ней нет ведь ни отцовских братьев, родных или двоюродных, ни мужа. Единственный мужчина в доме — это Маалих, Баяудаец. От него-то, должно быть, и эти три сына“.
Алан-Гоа узнала об этих их тайных пересудах. Тогда она посадила рядом всех пятерых своих сыновей и произнесла: „Вы, двое сыновей моих, Белгунотай и Бугунотай, осуждали меня и говорили между собой: „Родила, мол, вот этих троих сыновей, а от кого эти дети? Подозрения-то ваши основательны. Но каждую ночь, бывало, через дымник юрты, в час, когда светило внутри погасло, входит, бывало, ко мне светлорусый человек; он поглаживает мне чрево, и свет его проникает мне в чрево. А уходит он так: в час, когда солнце с луной сходится, процарапываясь, уходит, словно желтый пес. Что же болтаете всякий вздор? Ведь если уразуметь все это, то и выходит, что эти сыновья отмечены печатью небесного происхождения. Как же вы могли болтать о них, как о таких, которые под стать простым смертным? Когда станут они царями царей, ханами над всеми, вот тогда только и уразумеют все это простые люди“ [Сокровенное сказание, с. 80, 81; Рашид ад-Дин, т. 1, кн. 1, с. 10–14].
