Валерий Гуляев - Доколумбовы плавания в Америку
Им возражали сторонники независимого происхождения всех основных древних культур — изоляционисты, часто вообще не признающие роли контактов и переселений в развитии цивилизации.
Считается, что Хейердал занимает срединную позицию. Он не принадлежит ни к одному лагерю ученых, борющихся не на жизнь, а на смерть за свои взгляды. Очень часто во всех бедах и путанице, существующих сейчас в исторической науке, обвиняют как раз этих кабинетных ученых мужей, которые нагромождают один абсурд на другой и которых тактично и мягко "поправляет" своими сенсационными плаваниями по всем океанам и морям отважный потомок викингов.
"Хейердал, — считает этнограф Г.И.Анохин, — не присоединяется ни к диффузионистам, ни к изоляционистам. Тем самым он отказался от союзников из той или другой школы и наверняка получит оппонентов из обеих этих школ! Как всегда, он считает, что нужно иметь в руках факты, чтобы делать какие бы то ни было выводы. Если налицо видны параллели в достижениях древней культуры, надо найти, чем могли осуществляться контакты, и осуществить древнейшими средствами такой контакт"[40].
Подобный способ решения сложнейших загадок истории можно было бы только приветствовать. Но в действительности все выглядит совсем иначе. У Хейердала, перед тем как он отправился через Атлантику на папирусной лодке, не было прямых доказательств, подтверждавших пребывание древних египтян в Новом Свете. И норвежский путешественник поневоле вынужден был обратиться к старым доводам ученых-диффузионистов.
Драматическое плавание "Ра", может быть, помимо желания его капитана, укрепило ветхую оболочку прежней, давно раскритикованной специалистами "египетской теории" диффузионистов о переселении "сынов Солнца" (египтян) из Нильской долины в неведомые земли за океаном. И если Тур Хейердал пытается найти истоки ольмекской цивилизации где-то за пределами Нового Света, используя при этом аргументацию диффузионистов, то вряд ли можно назвать его позицию в данном вопросе иначе, чем диффузионистской. Сам же факт плавания папирусной ладьи от берегов Африки к берегам Мексики ничего не доказывает и не меняет. Тем более что несомненную пользу из него извлекли именно диффузионисты. Поэтому приходится еще раз возвращаться к сущности их аргументации в вопросе о связях доколумбовой Мексики и фараоновского Египта.
Во-первых, современной наукой твердо установлено, что сходные элементы культуры, в том числе и довольно сложные, могут появляться совершенно независимо друг от друга в различных областях земного шара. Развитие разных обществ в одинаковых природных и исторических условиях, находящихся на одном экономическом и социальном уровне, приводит к самостоятельному возникновению в этих обществах похожих черт культуры. И при решении вопроса о наличии торговых или культурных связей между двумя удаленными друг от друга областями об этом всегда следует помнить.
Во-вторых, сказать, что в Мексике и Египте строили пирамиды, поклонялись солнцу и пользовались иероглифическим письмом, значит не сказать ничего. Солнцу поклонялись все древние народы. Пирамиды в разное время строили в Месопотамии, Египте, Камбодже, Европе и по всей Америке. Иероглифическое письмо было распространено в древности от Средиземноморья до Китая. Лишь специфические детали позволяют безошибочно различать похожие предметы и явления культуры. Например, культ солнца существовал на нашей планете почти повсеместно, но в каждой области он имел своеобразные черты. И если такие специфические детали встречаются в двух разных областях, то лишь тогда можно ставить вопрос о возможности каких-либо контактов.
Иероглифы майя, клинопись египтян и вычурные китайские письмена настолько различны, что не может быть и речи об их общем происхождении, хотя все они отражают примерно одну и ту же ступень в развитии письменности.
Что касается пирамид, то в стране ольмеков вообще нет каменных колоссов, похожих на египетские. А пирамиды Теотиуакана и Чолулы, на которые так любят ссылаться сторонники трансатлантических контактов, построены приблизительно в конце I тысячелетия до н. э. — в начале н. э., тогда как сооружение знаменитых пирамид фараонов прекратилось уже ко II тысячелетию до н. э. Единственная ступенчатая пирамида Египта, похожая на мексиканские (пирамида царя Джосера), возведена в начале III тысячелетия до н. э..
Велики различия и в стилях орнаментации, методах строительства, материалах, конструкции и даже в назначении. Если египетские пирамиды хранили в своих подземных галереях лишь массивный саркофаг с мумией обожествленного фараона, то есть были лишь погребальными сооружениями, то на плоских вершинах мексиканских теокалли всегда сооружались храмы, а захоронение царей или других знатных лиц внутри пирамид (или под ними) происходило в Мексике не так часто.
В-третьих, при рассмотрении проблемы контактов очень большое значение имеет фактор времени. Если какой-либо элемент культуры исчез в Египте в III тысячелетии до н. э., а у древних народов Мексики мы встречаем его лишь в I тысячелетии до н. э., то ни о каком египетском влиянии говорить здесь, естественно, не приходится[41]. Именно так обстояло дело, например, с пирамидами.
Мексика и Перу благодаря высокоразвитому земледелию достигли к концу I тысячелетия до н. э. примерно тех же рубежей в экономике, политике и культуре, которые были пройдены Египтом и Шумером еще в IV–III тысячелетиях до н. э. Значительное сходство хозяйственных и социально-политических структур первых индейских государств с древневосточными, а также тот факт, что искусство выполняет вполне определенный социальный заказ (прославление царя и его власти, служение богам), и породили в конечном счете ряд совпадений и близких черт культуры по обе стороны океана.
Несколько слов следует сказать о роли папируса в судостроении Древнего Египта и общем уровне мореходства в эпоху фараонов. Большинство специалистов считают, что египтяне были в древности прекрасными мореплавателями, они строили вместительные и прочные корабли, но в море выходили на деревянных, а не папирусных судах. Однако у истоков египетского кораблестроения действительно стоял "его величество Папирус". Из этого материала сооружались плоты, плававшие в основном по Нилу. Позднее при строительстве лодок и судов из дерева египтяне все равно стремились придать им внешнее сходство с папирусными.
"…Самым распространенным материалом для строительства судов на Ниле в древности, — пишет шведский ученый Б.Ландстрём, — был папирус — травянистое растение, достигающее в высоту более 5 метров, а в толщину у основания 15 сантиметров. Сечение стебля треугольное с закругленными углами. Теперь в Египте не растет дикий папирус… Но во времена Древнего и Среднего царств папирус, наверное, рос почти вдоль всей египетской части Нила; во времена Нового царства — преимущественно в дельте. Это легкий и гибкий материал для плотов, хотя и не очень долговечный. В отличие от других авторов я не стал бы говорить о папирусных лодках. Судно из папируса — это плот. Оно держится на воде только за счет легкости материала, а не за счет полого корпуса, как у настоящей лодки"[42].
Египтяне, продолжает Б.Ландстрём, не были мореплавателями от природы, как и любой другой народ. Не естественное предрасположение, а необходимость прежде всего побуждала человека выходить в море. Пусть даже большая часть населения страны довольствовалась плаваниями по Нилу, были люди, которые ходили по морю в Библ (побережье Ливана) за кедром. В III тысячелетии до н. э. Египет вывозил кедр из Ливана, и нет оснований сомневаться, что перевозили его не на египетских судах. Возможно, первые плавания в Библ совершались на папирусных плотах, хотя положительных данных о выходе египтян в море на папирусе нет. Если не считать сообщения о 40 судах с кедром, прибывших во время правления Снофру, то все сведения о морских плаваниях относятся лишь к правлению V династии[43].
Есть и другие, вполне надежные свидетельства использования египтянами морских судов из дерева (в том числе и из ливанского кедра). Это прежде всего ладья фараона Хеопса (середина III тыс. до н. э.), найденная у основания гигантской каменной пирамиды.
"Это была, — пишет английская исследовательница Д.Ненси, — не просто самая древняя ладья в мире, а самая большая и лучше всех сохранившаяся из старинных лодок, известных археологам: изящное, элегантное судно длиной более 43 метров от носа до кормы, построенное из прочнейшего кедра с далеких Ливанских гор… Изящные очертания ладьи поражали необычайной красотой, ее высоко поднятый нос и плавные линии явно восходят к древним папирусным челнам, должно быть, первым суденышкам Египта"[44].
