Рейн Крюгер - Китай. История страны
Когда молодой Сын Неба достиг совершеннолетия, Чжоу-гун подтвердил свою приверженность принципам, любезно уступив престол. Однако царственный племянник пренебрег его советом править из Лои и редко там появлялся.
Чжоусцы абсорбировали культуру покоренных шанцев, переняли их одежды, язык, моральные нормы, а также их искусства, хотя чжоуская бронза, несмотря на то что ее преимущественно изготовляли шанские мастера, не выдерживает сравнения с изделиями шанской эпохи. Как уже отмечалось выше, еще чжоусцы переняли религиозные верования шанцев, добавив к ним концепцию Неба, а также магическую практику шаманизма и строительства курганов над могилами. Шан-ди, Небесный Владыка, или Небо, почти не оказывал влияния на жизни простых людей, и жертвоприношения ему совершал только царь. Большее значение для простолюдинов имели боги земли и зерна, которым периодически совершались жертвоприношения в посвященных им храмах — как, например, во время ежегодного весеннего праздника бога земли, когда все одевались в яркие одежды, играла музыка и исполнялись сложные ритуалы. Кроме того, царь и представители высшей знати имели храмы предков — «большой храм», посвященный всем предкам, и «специальный храм», посвященный одному конкретному предку, который разрушался после определенного количества поколений. Для всех людей имели значение боги солнца, луны и звезд, повелевавшие снегом, стужей, ветром и дождем; а также боги гор и рек, которые насылали наводнения, засуху и эпидемии. Церемонии, посвященные одному из этих богов, проводились, как того требовали конкретные обстоятельства — эпидемия, грядущее или состоявшееся сражение, наводнения, пожары, солнечное затмение и т. д. В жертву приносились животные, а также шелк и нефрит, которые обычно уничтожались в ходе жертвоприношения. При дворе религиозными делами ведали четыре группы чиновников, которыми руководили соответственно Великий мастер молитв, Великий мастер церемоний, Великий прорицатель и Великий историограф.
На вершине общества, сформировавшегося в первые века династии Чжоу, находился царь. Само царство делилось на княжества, каждое из которых по сути представляло собой государство внутри государства, со своей обнесенной стеной столицей и подчиненными уделами, принадлежащими благородным домам, члены которых составляли класс сановников-дафу. Назначением князей и дафу ведал царский распорядитель. Среди других министерских должностей были мастер молитв, историограф, главнокомандующий, а распорядитель двора, наподобие премьер-министра, при назначении на должность получал поместье, которое должен был вернуть, когда покидал свой пост.
Для аристократии самыми важными вещами в жизни были церемонии жертвоприношений и война. Специалисты по войне, называвшиеся ши — позднее этот термин стал обозначать ученых, — проходили всестороннюю подготовку. Сыновья царя, феодальных правителей и дафу изучали стрельбу из лука, управление колесницей, использование щитов и копий, танцы, музыку, ритуалы и переложение стихов на музыку. Предполагалось, что, как и рыцарь средневековой Европы, идеальный воин должен не только хорошо владеть оружием, но и быть преданным, ставить честь выше личной безопасности, а долг выше жизни и не страшиться трудностей. Прежде чем принять командование колесницей при подготовке к битве, ее возничий выбирался по результатам гадания. Часто, если воин погибал в бою, слались панегирики, прославляющие его доблесть.
Аристократия стала известна как «Сотня имен», поскольку только знатные носили настоящие имена. Ниже располагалась масса простых людей — «черноголовых». Большую их часть составляли крепостные, которые работали на земле — разбитой на участки, измерявшиеся полетом стрелы, платили оброк, служили в армии, когда возникала необходимость, и предоставляли своему господину все те услуги, которые тот мог от них потребовать. Вряд ли они имели возможность игнорировать такие требования, поскольку господин обладал властью над жизнью и смертью крепостных, мог их покупать, продавать, закладывать и дарить. Некоторые могли стать независимыми земледельцами, но эта независимость была единственным, что отличало их от расположенного ниже класса рабов, которыми становились военнопленные и осужденные. В крупном феодальном владении могли содержаться до десяти тысяч рабов, которые производили для своих хозяев еду, одежду, соль, колесницы, оружие, музыкальные инструменты и ритуальные принадлежности. Все члены семьи раба становились рабами, и этот статус являлся наследственным. Освобождение раба на волю случалось очень редко.
Существование как и крепостных, так и рабов, судя по всему, было тяжелым. Вот как жизнь крестьянина описывается в древнем фольклорном стихотворении: первый месяц — подготовка к сельскохозяйственным работам; второй месяц — крестьянин начинает пахать, жена приносит еду ему в поле, где он работает под наблюдением надсмотрщика, в то время как его дочь ходит с корзиной по тропинкам между полями и собирает листья тутовника для кормления шелкопрядов. Вероятно, следующие пять месяцев заняли военные действия, поскольку стихотворение продолжается с восьмого месяца, когда начинается сбор урожая, в то время как жена и дочь крестьянина ткут шелковую ткань, которую они окрашивают в черный и желтый цвет или же в красный для одежды князя; десятый месяц — сбор риса и приготовление вина; когда сбор урожая завершен, крестьяне направляются в дом господина, где чинят кровлю и вьют веревки; проводятся благодарственные церемонии и пиршества, крестьяне готовят барашков и все вместе отправляются к князю, чтобы наполнить рога вином и воскликнуть: «Долгие лета!»; одиннадцатый месяц — охота на лис, чтобы обеспечить господина мехом; а двенадцатый месяц посвящался военной подготовке, крестьяне приносили откормленных свиней своему господину, а также кололи и заготавливали для него лед. Эта тяжелая жизнь могла стать еще хуже, если господин был жестоким и бесчувственным. Такое на самом деле случалось часто, и крестьяне поднимали восстания, количество которых возросло с наступлением VIII века до н. э.
К этому времени история Чжоу вошла в новую фазу. За прошедшие годы княжества постепенно эволюционировали в полностью развившиеся самостоятельные государства. Удельные князья раздобрели в условиях мира и стабильности, ушли с головой в местные проблемы и приобрели собственные сильные армии, всегда готовые собраться по их призыву. Дружеские узы, сформированные в огне завоеваний, остались в прошлом. Короче говоря, они приобрели еще большую независимость от царя, к которому все с большей неохотой присоединялись на войне и все менее охотно отдавали собранные налоги.
В такой ситуации, когда индивидуальные амбиции могли в любой момент разжечь внутренние разногласия, все зависело от способности верховного правителя сохранять единство царства и защищать его от внешних атак. Но система наследования — лотерея, которая разыгрывается в материнской утробе, и если хорошие, сильные и способные правители сдерживали сползание государства к дезинтеграции, плохие, слабые и глупые его ускоряли. И здесь еще раз подтвердилась мудрость и прозорливость великого Чжоу-гуна, поскольку, продолжая править из своей первоначальной западной столицы вместо Лои, чжоуские ваны оказались оторванными от своих «баронов» и в опасной близости к враждебным варварским племенам, наращивавшим давление с севера.
Эти люди были кочевниками. Они совершали набеги на земли Чжоу в долине Вэй из окружающих горных районов и, по сути, были частью сложного конгломерата рас, ассоциировавшихся со степями. Во всем многообразии исторических событий мало что так завораживает ум и в то же время вызывает замешательство, как история среднеазиатских кочевников. Известные под разными именами, в основном как хунну и монголы, они покидали обжитые места, если цивилизаторское влияние оседлого образа жизни, связанного с наступлением культурного земледелия, начинало их тяготить, и перекочевывали в любые места, куда бы ни заводила потребность в выпасе стад. Они в совершенстве владели искусством верховой езды, и летящие копыта их низкорослых лошадей, казалось, пробуждали дикий дух степей, заставлявший кочевников неистово мчаться вперед. На протяжении многих веков, даже в современные времена, их орды периодически вздымали свои знамена в разных концах Евразии, от тихоокеанского побережья до городов Венгрии; они угрожали Риму; при Атилле их рейд к берегам Балтики, по всей видимости, заставил германское племя англов переселиться на остров, большая часть которого теперь носит его имя. Некоторые из кочевников — конфедерации быстро кочующих кланов, приверженных радостям грабежей и убийств — оставили горькую память о своих ханах, таких как Чингисхан и Тамерлан. Обширный театр их боевых действий включал горы, равнины, внутренние моря, лесные массивы, оазисы и пустыни, где ни крайняя жара, ни лютый холод не могли подавить их неуемную энергию. Они создавали и разрушали великие государства, чьи названия не менее известны, чем названия таких городов, как Бухара и золотой Самарканд, которые стояли на расплывчатой условной границе, разделявшей восточную и западные части мира. Население так часто объединялось в новые союзы и меняло своих лидеров, значительная часть фактов, связанных с их происхождением и деятельностью, отличаются такой неопределенностью, а сам мир был настолько эфемерен, что трудно составить целостную и непротиворечивую его картину.
