Валерий Шамбаров - «Пятая колонна» Древней Руси. История в предательствах и интригах
Но Мономах остался верен себе. Против государя не выступал, зато организовал большую войну против половцев. Последовал ряд блестящих походов в степь. Русские рати доходили до Дона. Раскидали орды в полевых сражениях, захватили зимовья и городки, обескровив противников. Уцелевшие кочевники стали разбегаться подальше – на Терек, на Волгу. По всей стране звучало имя Мономаха, в нем видели героя и спасителя народа.
А в 1113 г. разболелся и умер Святополк II. Киевляне обратились к Мономаху. Кто, как не он, был достоин занять престол? Но он и впрямь был кристально честным человеком, ставил превыше всего христианские заповеди. Точно так же, как 20 лет назад, он отказался: по закону, за Святополком Изяславичем должны были идти Святославичи – Давыд Черниговский, Олег Северский, Ярослав Муромский. Однако народ представлял, что при слабеньком Давыде опять будет боярское засилье, а Олега помнили как заводчика смут. Город дружно взбурлил: «Святославичев не хотим!».
Ситуацией попытались воспользоваться любимчики покойного государя – евреи. Им-то было выгодно протащить сына Святополка, Ярослава Волынского! Они сохранят прежнее положение, доходы. Да ведь и сам Ярослав был наполовину их соплеменником! У иудеев национальность определяется по материнской линии. Когда-то в Хазарии иудейская купеческая община именно таким способом, через царских детей от евреек, сумела перехватить власть. Столичный тысяцкий Путята и другие вельможи, связанные с ростовщиками, засуетились. Развернули агитацию: не хотите Святославичей? Очень хорошо, давай Ярослава!
Но люди раскусили подоплеку их поползновений, и накопившуюся ненависть прорвало. Киевляне разбушевались, разнесли двор Путяты, ринулись на иудейский квартал. Купцы и ростовщики укрылись от народного гнева в каменной синагоге, а люди крушили их дома, разбивали двери бараков с невольниками. Мужики, девушки, дети, рассортированные и ожидающие продажи на чужбину, обнимали родных, плакали от счастья. Теперь уже и бояре, и духовенство в панике воззвали к Мономаху. Умоляли принять власть, иначе столица погибнет в погроме. Но и народ звал Мономаха.
Поколебавшись, он согласился. И стоило ему лишь приехать в Киев, как порядок восстановился сам собой. Горожане воодушевленно встречали князя. Знали: этот не даст в обиду, при нем будет справедливость! Святославичи признали главенство Мономаха, куда уж им было противиться желанию всей земли? А государь общих надежд не обманул. Тысяцкого и всю администрацию сразу сместил, на место Путяты назначил своего воеводу Ратибора. Долги киевлян евреям прощались, проданные в рабство освобождались.
Но Мономах решил ликвидировать болезненную проблему раз и навсегда. Он созвал на совещание князей и тысяцких из разных городов. Разговор был нелицеприятным: разоряя и закабаляя людей, ростовщики подрывали силы самих князей, силы государства. Постановили: иудеям покинуть пределы Руси. Они могли взять все имущество, но возвращаться не имели права. В противном случае они лишались покровительства закона. Правда, некоторые нашли способ выкрутиться – приняли крещение, хотя бы для видимости. Но государь утвердил закон, ограничивший произвол ростовщиков и проценты роста.
Под сильной властью Мономаха Русь наконец-то отдохнула от напастей. Наладился внутренний порядок. Половцы совсем присмирели. Кое-кто предпочел откочевать подальше. Остальные выражали готовность дружить и слушаться. Заключали союзы или вообще поступали к князьям на службу. Призадумались и другие вчерашние враги, меняли политику. Венгерский король Коломан рассудил, что захватить Прикарпатье уже не получится. Решил замириться и заслал сватов, взял в жены дочь великого князя Евфимию. А у зятя Коломана, Ярослава Волынского, умерла его венгерская жена. Он тоже надумал породниться с могущественным Мономахом, посватался к его внучке. Что ж, государь не возражал. Он искренне стремился сплотить различные княжеские ветви.
Но на Волыни, под крылышком Ярослава, собрались подручные его отца, лишившиеся в Киеве теплых мест и доходов. Собрались изгнанные евреи. В этом клубке варились обиды, подогревались амбиции, сплетались новые интриги. Ярослав с боярами и евреями взвесили шансы все-таки побороться за власть. У самих была кишка тонка, но забросили удочки тому же Коломану. Король заинтересовался. При таком раскладе можно было поживиться. Заключили договор, что венгры помогут возвести Ярослава на киевский престол, а за это он отстегнет Коломану Прикарпатье.
Иудейские купцы выделяли деньги, для них вообще открывалась блестящая перспектива – повторить сценарий Хазарии! На Руси у них будет «свой» государь! Но внутри дворца во Владимире-Волынском и внутри княжеской семьи сохранить тайну было трудно. Узнала жена Ярослава и сразу же сообщила своему деду Мономаху: затевается предательство. Государь встревожился, потребовал от Ярослава приехать в Киев для объяснений.
Нет, волынский князь объясняться испугался. Приглашение только подтолкнуло его, и они с Коломаном бросили открытый вызов. Способ выбрали грязный и оскорбительный, одновременно отослали к Мономаху своих жен, обвинили их в супружеской неверности. Причем королеву Евфимию выгнали из Венгрии беременной. Уж конечно, великий князь эдакой выходки не стерпел. Поднял рати со всей Руси, осадил Владимир-Волынский. А венгры… не появились. Коломан в это время заболел и скончался. Ярослав с нетерпением глядел с городских башен на запад. Его подданные роптали, что князь втянул их в беду, готовы были взбунтоваться. Пришлось сдаться.
Ярослав явился к грозному деду жены, ползал перед ним на коленях, клялся, что больше не будет. Великий князь попенял, но на первый раз простил. Жена вернулась к униженному супругу. Однако сын изменника и брат изменника оказались неисправимыми. Ведь по соседству жили не только венгры. Едва войска Мономаха удалились, как волынский князь погнал гонцов к польскому королю Болеславу Кривоустому. Заключили союз примерно на таких же условиях, как с покойным Коломаном. Поляки помогают и получают за это русские области. А жене Ярослав не удержался отомстить нагло и мелочно. Во второй раз выпроводил ее прочь.
Результат был вполне предсказуемым. Дороги от Киева на Волынь снова запылили под сапогами ратников и копытами государевых дружин. Не дожидаясь подхода русских полков, Ярослав ускакал в Польшу. А Болеслав Кривоустый показал себя честным союзником, договор исполнил. Как не исполнить, если выгодно! Прикарпатье предлагают! Да и иудейские толстосумы не скупились, готовы были отвалить любые суммы. Разве можно было упускать уникальную возможность, собственного претендента на престол? Деньги и приобретения соблазнили чехов. Болеслав с Ярославом позвали и нового венгерского короля Стефана. Он тоже откликнулся. В 1123 г. на Русь вторглась огромная армия – мадьяры, поляки, чехи.
Но от Ярослава отвернулись даже вчерашние подданные. Его столица, Владимир-Волынский, приняла нового князя, сына Мономаха Андрея, заперла ворота. А прежнего правителя и его чужеземных друзей приветствовала стрелами. Интервенты обложили город, готовились штурмовать. Ярослав торжественно пообещал защитникам, что предаст мучительной смерти всех жителей от мала до велика. Он прекрасно знал слабые места крепости, сам ездил на рекогносцировки с польскими и венгерскими начальниками, показывал, где удобнее атаковать.
Однако осажденные обратили внимание: раз за разом возле стен ездит князь с иностранцами. Ночью по веревке спустились воины, залегли во рву. Наутро Ярослав опять появился и приблизился к ним. Двое бойцов выскочили и проткнули его копьями. И все… Поляки, венгры, чехи озадачились. Приближалась рать старшего сына Мономаха Мстислава – а за что рисковать? Смыслом войны была поддержка Ярослава, расчеты на его «благодарность». Теперь смысл терялся. Неприятельская армия снялась и зашагала восвояси. Вот так пресекся род Изяславичей. А при этом рухнули планы превратить Русь в подобие Хазарии.
Клубок четвертый
Изяслав II и загнивание Киева
Владимир Мономах был последним государем, который своим авторитетом и силой поддерживал единство Киевской Руси. В 1125 г. он преставился, и престол унаследовал сын – Мстислав Великий. Все привыкли, что он был правой рукой отца. Но его величие было уже мнимым, а его правление – инерцией правления Мономаха. Мстиславу не хватало мудрости отца, его высокой принципиальности. Опять набрали силу столичные вельможи. Они исподволь гнули свою линию. Не Мстислав руководил ими, а они склоняли Мстислава в нужную им сторону.
По старшинству за Мстиславом должны были идти его братья. Ярополк Переяславский, слабовольный и нерешительный, он был лишь подручным Мстислава. Вячеслав Туровский – слишком склонный к спиртному. В далекой Суздальской земле – идеалист и рыцарь Юрий Долгорукий. И храбрый воин Андрей Волынский. По законам Ярослава Мудрого следовало перераспределить уделы, передвинуть братьев на более престижные княжества. Но Мстиславу хотелось получше пристроить собственных сыновей, а их было пятеро.
