Джон Грэй - История Древнего Китая
«СОЮЗНЫЕ ПРЕДСТАВИТЕЛИ – НАРОДУ КАНТОНА.
Жители Кантона, один из ваших магистратов, которому доверено управление уездом Паньюй, арестован и сейчас находится в заключении в ямэне союзных представителей. Из прошений, поданных за него, ясно, что вам неизвестны причины, приведшие к его наказанию.
В этом деле союзники руководствовались уважением к закону, которое представляет собой главный принцип их поведения. Поскольку ваши магистраты не желают сообщить вам о причине наказания, постигшего их коллегу, представители сами сделают это без колебаний, ввиду того что решительные меры, к которым им пришлось прибегнуть, были осуществлены исключительно ради человеколюбия и в интересах народа.
Использование пыток в судопроизводстве отвратительно для умов всех цивилизованных людей, а также противоречит законам Китая. Следовательно, пока в Кантоне будет сохраняться теперешнее военное управление, командующие союзными силами не могут терпеть противные человеколюбию поступки со стороны любого китайского чиновника при отправлении им правосудия. Не могут они терпеть и того, чтобы временно вверенных их покровительству людей у них на глазах подвергали подобным бессмысленным жестокостям.
С этой целью они постоянно запрещали использование пытки в местных судах этого города и неоднократно обращали внимание правителя уезда Паньюй на официальные приказы, однако обнаруживали лишь, что данное должностное лицо по-прежнему часто пренебрегало этими приказами. В конце концов терпение союзных представителей было истощено последним актом жестокости, совершенным магистратом уезда Паньюй: были раздроблены ноги трех заключенных. Именно поэтому союзные представители подвергли его наказанию, которое могло бы послужить достаточным примером для других.
Теперь, когда вы узнали причину ареста магистрата уезда Паньюй, вам следует дать осуществиться правосудию. Его временная отставка не должна стать поводом для вашего беспокойства, поскольку исполнять его должностные обязанности были назначены другие чиновники. Продолжайте спокойно заниматься своими обычными делами, не пытайтесь нарушить общественное спокойствие демонстрациями, которые, конечно, навлекут на инициаторов скорейшее и суровейшее наказание.
Кантон, 17 июля 1871 года».
Это объявление возымело желаемый результат. Тем не менее заслуженно лишенный своего высокого положения правитель уезда по истечении срока заключения отказался вернуться к своим обязанностям и на следующий месяц вернулся в Пекин, стремясь найти службу в той части империи, где были невозможны проверки со стороны иностранных чиновников.
Юридическая процедура гражданских дел не так уж отличается от той, что бывает в уголовных. Если между двумя людьми возникает спор о праве на дом или на землю, спорщики обыкновенно обращаются к третейскому суду. Третейские судьи – это в основном уважаемые граждане или старейшины с соседней улицы. Если какая-то из сторон не удовлетворена решением третейских судей, дело переходит в суд и подлежит рассмотрению правителем уезда. Тому, кто передает дело в суд, приходится нести большие расходы на подкуп мелких чиновников у ямэня, чтобы ходатайство вообще дошло до магистрата. Проситель, щедро заплативший, получает возможность занять место у раздвижных дверей в одном из внутренних дворов ямэня. Когда правителя уезда проносят мимо туда или оттуда, истец валится на колени непосредственно перед его паланкином. Магистрат велит носильщикам остановиться, чтобы выяснить, о чем ходатайствует проситель. Прочитав прошение, правитель уезда сразу назначает день для расследования дела. Я видел, как уважаемые в Кантоне люди подобострастно преклоняли колени перед главным магистратом Наньхая. Во время следствия по гражданским делам судья тоже нередко применяет пытки. Если дело очень важно, его направляют в более высокую инстанцию, но не судье или главному судье провинции, а казначею, оттуда оно может быть направлено далее на суд губернатора или генерал-губернатора провинции. Однако решение губернатора или наместника может быть обжаловано. Следующая инстанция – это губернатор или генерал-губернатор провинции, граничащей с той, уроженцами или жителями которой являются спорщики. После вердикта высшей инстанции в соседней провинции последнюю апелляцию подают императору через кабинет министров. В прежние времена люди, вовлеченные в судебный процесс, могли подавать апелляцию на решение суда высшей инстанции своих провинций лично императору. Однако теперь тяжущимся необходимо апеллировать к суду соседней провинции, до того как они смогут передать свое дело на рассмотрение императору.
Во всех китайских судах процветают взяточничество и продажность. Их вердикты по большей части служат интересам тех, кто уплатит за них большую цену. В китайских архивах описано множество случаев, когда чиновники брали взятки, стремясь помешать торжеству правосудия. Одно из самых запоминающихся – дело о споре между двумя родственниками, один из которых принадлежал к клану, или к семье Лин, а другой – к семье Лян; звали их соответственно Лин Гуй-син и Лян Цин-лай. Император обратил внимание на взяточничество и вопиющую несправедливость мандаринов в этом деле. Они подверглись заслуженному недвусмысленному осуждению со стороны его величества. Истец Лин Гуй-син был человеком почти неограниченного богатства и огромной влиятельности. Как Ахав, царь Израиля, при всем своем богатстве тосковал, покуда ему не достался виноградник Навуфея Изреелитянина, так и Лин Гуй-син не мог успокоиться, пока небольшой участок земли, находившийся в собственности его родственника Лян Цин-лая не станет частью его собственных обширных владений. Стремясь утолить свою алчность, он заявил, что участок принадлежит ему. Дело было рассмотрено в кантонских судах. Судьи в разных судах, щедро подкупленные, вынесли решение в пользу Лин Гуй-сина. Лян Цин-лай, зная, что право всецело на его стороне и что суды, в которых последовательно слушалось дело, были подкуплены, решился отправиться в Пекин искать правды у его императорского величества Юнчжэна. Передают, что этот император, приверженный справедливости, истине и милосердию, принял просителя благосклонно. Его величество безоговорочно поверил Лян Цин-лаю, когда тот сказал, что мандарины несправедливо обошлись с ним. И вот Юнчжэн отрядил императорского инспектора по имени Хун Тай-пэн снова расследовать дело. Следствие окончилось решением дела в пользу Лян Цин-лая. Лин Гуй-син и все его семейство, за исключением одного мужчины, были казнены. Все мандарины из судов, где рассматривалось это дело, были разжалованы и уволены с императорской службы. Оказывается, Лян Цин-лай, перед тем как оставить Кантон и отправиться в Пекин, посетил воздвигнутый в честь Пак-тая храм, расположенный на улице Юнгуан в западном предместье Кантона, в поисках благословения и водительства этого божества. По возвращении он поместил обетованную доску, где выражал свою благодарность, на стенах храма, где она находится и по сей день. Дом, где жил Лян Цин-лай и где были убиты Лин Гуй-сином несколько членов его семьи, находится в центре деревни Даньцунь, и его иногда посещают как достопримечательность местные туристы и отдыхающие. Приведенная выше история составляет суть популярной национальной пьесы, которую, к великому удовольствию народа, часто исполняют на сцене китайского театра.
Чтобы побудить чиновников к должному исполнению своих обязанностей, им предлагают различные отличия и звания; и наместники, губернаторы и другие высокопоставленные государственные чиновники располагают специальными инструкциями представлять вниманию его императорского величества имена всех чиновников, военных и гражданских, служащих под их началом и достойных таких почестей. Награждаются не только живущие ныне, но и умершие. Пользуются большой популярностью почетные платья из той же ткани, того же цвета и покроя, что носит император и другие члены его фамилии. Этой наградой иногда жалуют отличившихся чиновников – и гражданских, и военных, а получить от императора желтый камзол считается одной из высших почестей. Сходные с этими знаки поощрения, как видно из книги Есфирь (6: 8, 9), древние цари Персии иногда даровали своим подданным, например, царем Артаксерксом Мардохею Иудеянину: «Пусть принесут одеяние царское, в которое одевается царь, и пусть подадут одеяние… в руки одному из первых князей царских, – и облекут того человека, которого царь хочет отличить почестью». Из Книги Бытия (41: 42) мы узнаем, что этот обычай существовал и в Египте. Не был он чужд и евреям, если я правильно интерпретирую один эпизод из истории дружбы Давида и Ионафана (1 Цар., 18: 4).
Как я уже писал, признание особых достоинств в некоторых случаях выражается в посмертных почестях. Так, в Pekin Gazette от 11 ноября 1871 года была помещена следующая заметка:
