Эдуард Буйновский - Повседневная жизнь первых российских ракетчиков и космонавтов
Я горжусь моими родными и ближайшими родственниками. От каждого из них я взял что-то хорошее, нужное мне по жизни, каждый из них вложил какую-то лепту в мое воспитание, в становление меня как человека, в формирование меня как личности. Я верен традициям нашей семьи, верен памяти моих родных и близких, старался и стараюсь до сих пор не отступать от принципов и жизненных правил, которые они во мне заложили. Это — мои истоки. Это тот жизненный корень, откуда я сегодня черпаю физические, моральные и духовные силы.
Ростов
Тяжелые послевоенные годы. Наши недавние союзники по антигитлеровской коалиции не дают нам прийти в себя и оправиться после войны. По инициативе У. Черчилля создается «железный занавес» — широким фронтом ведется экономическая блокада нашей страны. Создаются военные блоки НАТО, СЕАТО, СЕНТО. В ответ страны Восточной Европы объединяются в Совет Экономической Взаимопомощи и заключают Варшавский Договор. Наступил длительный период военного противостояния, период «холодной войны».
Американцы испытали в конце войны свою атомную бомбу. Встал вопрос о создании носителя, который доставит это смертоносное оружие в любую точку планеты. В этом им помог немецкий конструктор — один из создателей ракеты Фау-2 Вернер фон Браун, которого американцы вывезли из Германии. Уже в 1945 году США имеет ракеты «Редстоун», «Юпитер», ракету-носитель «Сатурн».
В советской зоне оккупации Германии оказались заводы по производству Фау-2, жидкого кислорода, а также исследовательский центр в Пенемюнде. В Германию срочно командируется группа конструкторов под руководством С. П. Королева. Принимаются меры по отправке заводского оборудования на наши заводы. И уже в октябре 1947 года на государственном полигоне Капустин Яр осуществлен первый запуск ракеты Фау-2. Далее пошли модификации этой ракеты, разработанные Королевым. А в августе 1957 года Советский Союз объявил о создании сверхдальней межконтинентальной многоступенчатой баллистической ракеты, которая может доставить ядерную и термоядерную боеголовку в любую точку земного шара. Таковы темпы «холодной войны», навязанные нашими оппонентами.
Стране нужны военные кадры, высококлассные специалисты, знающие и умеющие обращаться с новым грозным оружием — ракетами, оснащенными ядерными боеголовками. И первым таким высшим военным учебным заведением, где начали готовить будущих ракетчиков, стало Ростовское высшее артиллерийское инженерное училище, образованное в 1951 году. И что примечательно, первыми слушателями этого сверхсекретного, покрытого завесой таинственности и неизвестности учебного заведения были в основном выпускники артиллерийских подготовительных училищ. Преемственность поколений! Вот что вспоминает про первые годы учебы в Ростове выпускник Харьковского подготовительного училища А. С. Кучеров: «.. Мы жили по установленной свыше легенде: якобы учились в обычном артиллерийском училище. А сами не знали, где учимся и на кого учимся. Нам даже никто не говорил о сроках обучения. С каждого слушателя взяли подписку о неразглашении деятельности войсковой части 86608 и запрещении каких-либо контактов с иностранцами. Все наши письма проверялись представителями КГБ, о чем нас официально предупредили…» К 1954 году, к моменту нашего прибытия в Ростов, завеса таинственности чуть спала, но порядки оставались суровыми. Помнится, одному слушателю из нашего уже потока пришло письмо с адресом «Ростов-на-Дону, Филиал Академии имени Дзержинского…». Пришлось здорово потрудиться представителям органов, пока разобрались, кто кому посылал письма с таким «откровенным» адресом.
Воодушевленный тем, что на Дону я все же не новичок и что в случае чего меня здесь есть кому защитить (станичники выручат!), я почти уверенно ступил на ростовскую землю летом 1954 года. Вступительные экзамены мы, выпускники подготовительных училищ, не сдавали, этому испытанию подвергались только немногочисленные гражданские абитуриенты, непонятно какими путями проникшие в наши ряды. Короткие учебные сборы, в ходе которых нас распределили по факультетам, определили учебные группы, представили нашим начальникам курсов и курсовым офицерам. После успешного прохождения «Курса молодого бойца» в октябре 1954 года мы торжественно приняли присягу. С этого момента и в течение ближайших 35 лет я — кадровый военный!
С сентября — мы слушатели факультета, который должен готовить специалистов по системам управления ракет. А что такое слушатель, мы и понятия не имели. Нам никто толком не объяснил, чем мы отличаемся от обычных курсантов и какие у нас есть права и привилегии. Мы это сами реально почувствовали, когда в конце сентября каждый получил свое первое денежное содержание — 750 рублей. По тем временам это была приличная сумма, а для большинства из нас это было целое состояние! Но недолго мы блаженствовали в роли Рокфеллеров. На эти деньги мы должны были самостоятельно прожить и, что самое главное, питаться в течение месяца. Естественно, что никто и не знал, как это делать, в первые две недели мы объедались в нашем буфете коржиками (ох уж эти коржики! До сих пор чувствую каменную твердость и упорную их сопротивляемость к уничтожению!), стаканами съедали сметану, запивая ее кефиром и ситро. Ассортимент по тем временам был не богатый, но сытный. Короче, вторую половину месяца мы дружно голодали, занимая в долг у наших коллег-офицеров или записываясь в долговую книгу у буфетчицы. Видя такое дело, начальство приняло мудрое решение — деньги на руки выдавать нам частично, основную часть нашей кровной получки пустить на обязательное трехразовое питание. Наше законное возмущение в учет принято не было и вплоть до окончания учебы нас кормили принудительно.
Училище как высшее инженерное образовалось недавно, во многом копировалась метода обучения «старшего брата» — Академии имени Дзержинского, но были и свои эксперименты. Так, сразу после окончания первого курса восемнадцатилетнему парнишке присваивалось первое офицерское звание — «младший лейтенант» и его отпускали на вольные хлеба: мог жить на частной квартире в городе, «обязаловку» с питанием ему никто не устраивал, принудительной самоподготовки (это коллективное выполнение домашнего задания) для него уже не было, то есть все время, свободное от занятий и нарядов, этот молодой представитель славного офицерского корпуса был сам себе хозяин. Вместе с обязательным комплектом офицерской формы (чего только туда не входило, вплоть до матраца и байкового одеяла!) этот счастливчик получал еще и холодное оружие в виде шашки и шпоры в придачу. Сколько же к моменту нашего появления в Ростове по городу ходило анекдотов, баек, слухов и сплетен про этого молоденького офицера с шашкой на боку! Обычно количество баек возрастало после очередного праздника, который начинался, как правило, парадом войск гарнизона, элитой которого были «коробки» нашего училища. После парада — праздничное застолье в какой-нибудь крепкой ростовской семье, где обязательно было милое создание на выданье — претендентка на роль офицерской жены. Очень по-разному заканчивались такие застолья! Частенько бывало, что молодой лейтенант (по-моему, именно в Ростове родилась крылатая фраза «Курица — не птица, младший лейтенант — не офицер») засыпал, как и положено, при полной парадной форме с шашкой на боку и, естественно, в шпорах, а просыпался — под боком это самое создание, а в дверях — ее папенька с маменькой с иконой, готовые благословить молодую пару. Чего только не случалось с нашими молодыми ребятами в славном, веселом городе Ростове! Был даже один трагикомичный случай, который произошел с одним нашим выпускником. Молодой лейтенант перед выпуском женится на прекрасной ростовчанке и, получив распределение, отправляется с любимой женой в отдаленный гарнизон где-то под Новгородом. Как-то так получилось, что молодая жена повела себя, мягко говоря, не очень адекватно местным моральным принципам и устоям, и в результате собрание гарнизонных жен принимает решение — выселить возмутительницу их спокойствия из гарнизона. Не без помощи парторганизации был оформлен развод, и бывший морально убитый муж остается дальше нести службу, а бывшая, но гордая и оскорбленная жена возвращается в Ростов. Успокоившись и придя в себя, она вновь выходит замуж за очередного выпускника, которого (превратности судьбы!) направляют служить в тот же злосчастный гарнизон под Новгород. Что делать? Новый молодой муж принимает мудрое решение: обратиться к командованию. Суть его пламенной речи сводилась к следующему: «Товарищи генералы! Я — солдат. Готов защищать рубежи моей горячо любимой Родины там, куда пошлет меня партия и правительство. Но давайте посмотрим на эту проблему в другом, морально-этическом аспекте. Может ли моя жена, нежное, легкоранимое создание, утонченная, но красивая женщина быть брошена в чуждую, враждебную для нее среду, может ли она вернуться в коллектив, так незаслуженно ее обидевший. А если она вспомнит про своего бывшего мужа и, не дай бог, встретится с ним в тот момент, когда я буду нести боевое дежурство. Пожалейте бедную, несчастную женщину! Отправьте меня служить в любую другую точку нашей необъятной Родины, вплоть до Москвы». «Товарищи генералы» пожалели бедную, несчастную женщину и направили служить рьяного защитника рубежей нашей Родины в Перхушково, что в нескольких километрах от Москвы. Ну вот, а еще говорят, что женщины только мешают делать карьеру. Не знаю, о каких женщинах идет речь, но к ростовским это не относится.
