Валентин Вишневский - Запах атомной бомбы. Воспоминания офицера-атомщика
— Это и есть главные исполнители задума тех, кто создал это устройство, кто подготовил его к использованию и тех, кто примет решение о его взрыве. Именно они, капсюли-детонаторы, должны мгновенно и целенаправленно обрушить силу ударной волны тротилового заряда на центральную часть изделия, — торжественно провозглашал майор Бугаенко. — Подчеркиваю — мгновенно, за доли микросекунды и без никакого разброса во времени. Вот тогда и возникнет атомный взрыв с максимальным коэффициентом полезного действия.
Пусть вас не смущает выражение — коэффициент полезного действия, так как то, что врагам на смерть, нам — на пользу. Правда, один физик, по фамилии Ландау, упорно говорил не «коэффициент полезного действия», а «коэффициент вредного действия» бомбы. Но это — не для нас.
Через какое-то время таким же способом, как передняя, была открыта хвостовая часть изделия. В ней размещалось что-то напоминающее цилиндрическую бочку желтого цвета, от которой вглубь уходило несколько кабелей.
— Это блок автоматики, основное назначение которого — формировать высоковольтный заряд для подрыва изделия. Для этого постоянное напряжение аккумуляторов, которые размещаются вот здесь, в стабилизаторах хвостовой части, преобразуется в высокое напряжение и в виде импульса поступает на капсюли-детонаторы.
Майор обошел бомбу вокруг, похлопал указкой по ладони и хитро спросил:
— Кто же определяет то мгновение, когда должна сработать вся эта сложная начинка? Скажу сразу — это мгновение, а точнее — высоту подрыва — устанавливают еще во время подготовки изделия, на земле. А исполнительная команда подается вот этими двумя блоками — высотомерами, действующими независимо друг от друга. Это барометрический и радиометрический датчики высоты.
Первый определяет ее по изменению атмосферного давления, которое меняется в зависимости от высоты. Второй — по скорости прохождения радиоимпульса к поверхности земли и обратно.
В зависимости от рельефа местности, метеорологических условий и, конечно же, характеристики цели поражения, высота может устанавливаться в широком диапазоне. Для наших учебных задач мы будем ее принимать в 400–600 м.
— А что это за устройства в передней части изделия? — спросил один из курсантов. — Одно в центре и несколько — по бокам?
— Это вспомогательные блоки подрыва изделия в том случае, если не сработают баро- и радиоканалы и изделие упадет на землю. Как это ни удивительно, но теория вероятности этого не исключает. Впрочем суровая практика эту невероятную возможность должна исключить: изделие все равно должно взорваться. Для этого в центре выступает наружу главный контактный узел — ГКУ, а по бокам — боковые контактные узлы — БКУ. При ударе изделия о землю они замкнут контакты резервной системы подачи импульса на капсюли-детонаторы. Но, упаси Боже, если когда-либо это случится в вашей практической работе. Пока, насколько мне известно, такого не бывало.
Мы подошли к хвостовой части изделия, где в четырехлепестковом стабилизаторе на отдельных полочках были закреплены два черных аккумулятора. Их почти обычный автомобильный вид по сравнению с другими узлами был мирным и успокаивающим.
После знакомства с «тройкой» мы ознакомились с внутренностями «четверки», которая почти ничем, кроме формы, от нее не отличалась.
— А теперь познакомимся со стендами проверки изделий на работоспособность и нормальное функционирование всех блоков в комплексе. Это ряд пультов управления и контроля, которые имитируют на земле все то, что происходит с изделием во время транспортировки в самолете и свободном падении.
Вам предстоит знать их электрические схемы, кабельные соединения, представлять их взаимодействие с изделием, понимать их работу и уметь мгновенно ориентироваться при возникновении непредвиденных ситуаций. Ваша работа именно и направлена на то, чтобы этих ситуаций не было.
В нашем деле должна быть стопроцентная конечная надежность. Не обязательно — больше, но ни в коем случае — не меньше, — майору нравилась роль лектора, и он с удовольствием ею пользовался.
А стендов было много, почти полтора десятка. Все они были установлены на колесиках, что давало возможность перемещать их по всему залу.
В этот день мы только познакомились с внешним видом и внутренним устройством двух изделий, состоящих на вооружении Советской Армии и известных как РДС-3 и РДС-4. Увидели стенды проверок и узнали их назначение. С уважением и опаской посмотрели на гору инструкций и схем, которые в последующие дни предстояло изучать.
Вскоре у нас появился новый командир сборов. Это был инженер-подполковник Князев Валентин Никанорович. Он отличался от других офицеров тем, что выглядел как-то по-штатски: шинель висела на его высокой и худой фигуре, словно пальто. Внимательный взгляд серых глаз располагал к спокойному разговору и не вызывал излишнего трепета и беспокойства. Раньше он был преподавателем в одном из высших военных училищ города Харькова.
Будучи опытным инженером и преподавателем, он занимался, в основном, учебным процессом и в дисциплинарные дела не вмешивался.
Этими вопросами по-прежнему занимались Шашанов и Шаронов. К нам, молодым инженерам, Князев относился с уважением и вниманием, старался вникать в наши проблемы и никогда ни на кого не повышал голос. Его уважали, хотя и побаивались. Известно, что суетливое и крикливое начальство опасно в краткосрочном плане, когда подчиненный попадается ему под горячую руку. Спокойное и молчаливое — всегда более непредсказуемо, и его гнев может иметь более серьезные последствия.
* * *На утреннем построении командир роты Боев объявил, что сегодня лекцию «О новом в военной науке» прочитает начальник политотдела гарнизона генерал-майор Петленко А. Д.
В актовом зале Дома офицеров собрался весь личный состав вместе с командованием сборов и несколько летчиков гарнизона.
На трибуну вышел высокий плотный генерал. На его груди выделялись несколько рядов орденских колодочек. Говорили, что во время Отечественной войны Петленко был хорошим летчиком, сбившим несколько десятков немецких самолетов. На загорелом лице играла приветливая улыбка, которая исчезла при первых же словах:
— Товарищи офицеры! Мы живем с вами в непростое время. Международный империализм во главе с Соединенными Штатами Америки всеми способами старается уничтожить первую в мире страну рабочих и крестьян — наш Советский Союз. С этой целью американцы сосредоточили вокруг нашей страны свои многочисленные военные базы. С запада на нас направлены самолеты и ракеты с атомным оружием, дислоцированные, в основном, на территории Федеративной Республики Германии. С юга на нас смотрят ракеты НАТО, расположенные в Турции. С севера, через полюс, американские агрессоры угрожают нашим городам своими межконтинентальными ракетами. Не является безопасным и Дальний Восток, где в водах Тихого океана плавают корабли и подводные лодки наших потенциальных врагов.
Партия и правительство делают все, чтобы остановить зарвавшихся агрессоров. Но наша оборона должна быть не только несокрушимой, но и активной. В концепцию активной обороны входит нанесение упреждающего удара по врагу. Если мы видим, что агрессивные действия Америки и ее сателитов неизбежны, мы должны, мы просто обязаны нанести упреждающий удар по агрессору. Упреждающий удар, нанесенный внезапно и вовремя, дает победу даже слабому нападающему.
Что же остается делать нашей славной Советской Армии и Военно-Морскому Флоту? Только одно — крепить оборону и совершенствовать оружие сокрушительного ответного удара.
Наши военные теоретики уделяют много внимания разработке концепции упреждающего удара, о чем вы можете прочесть в журнале «Военная мысль» в номерах 2 и 3 за 1955 г. А мы, практики, должны быть всегда готовы нанести этот удар стремительно и всесокрушающе всем арсеналом оружия, которое доверила нам Родина. Это оружие надо знать досконально и применять его быстро и эффективно.
Вот тут иногда спрашивают: в чем же отличие упреждающего удара от агрессивного нападения? Это вопрос неправильный, так как свидетельствует о непонимании отличия между справедливыми и несправедливыми войнами, о которых так доступно и всеобъемлюще писал великий Ленин. Читать надо классиков марксизма-ленинизма, и тогда будет все и всем понятно!
Все же генералу Петленко пришлось снова разъяснять отличие упреждающего удара от агрессии. Его наши вопросы явно раздражали, так как он и сам чувствовал весьма сомнительную и условную разницу между ними. А младшие лейтенанты, которые еще не научились робеть перед генералом, не унимались и перешли к тезису активной обороны.
— В истории Великой отечественной войны пишется, что в 1941-42 годах наши войска использовали активную оборону, чтобы измотать противника. Действительно ли специально были применены планы активной обороны, которая привела к тому, что наши войска отступили до берегов Волги? — спросил Виктор Караванский.
