Андрей Зубов - Лекции по истории религий, прочитанные в Екатеринбурге
Прежде чем начать разговор о вере в ранней истории, посмотрим, почему и для чего возникло письмо. Ответ на этот вопрос не прост. Что‑то, наверное, заставило человека начать писать, не случайно же это получилось. Самые ранние письменные формы, очень короткие, восходят ко второй половине четвертого тысячелетия до Рождества Христова, где‑то середина, граница третьей и четвертой четверти четвертого тысячелетия: это личные имена. В Египте и Месопотамии их писали на табличках, которые помещали в могилы умерших. Не как сейчас у нас пишут на надгробии, чтобы другие знали, а помещали туда, где никто никогда не прочтет. Это было имя, которым умерший должен быть вызван к вечной жизни. Вы помните, как в Апокалипсисе говорится, что каждому спасшемуся будет дан «белый камень и на камне? написанное новое имя, которого никто не знает, кроме того, кто? получает» (Откр. 2,17).
Имя — весьма существенная часть личности: называя вещь, мы как бы вызываем ее из небытия к бытию, и для человека древности было очень важно, чтобы имя звучало. Те из нас, кто ходит в церковь и подает поминальные записки, знают, как важно, когда священник во время проскомидии вынимает частички за умерших, произнося при этом их имена; и потом, в конце литургии оглашенных, перед алтарем, на солее, читаются имена живых и имена умерших. Имена должны быть произнесены. Но всем известно, что мы не вечны, дети наши не вечны, пройдет немного времени, и имена забудутся. И вот, чтобы они не забылись, древний человек стал выписывать звуки имени — так появилось письмо. Несколько позже ему будет дано утилитарное употребление: например, стали указывать, куда, сколько и какие жертвы приносились в храмах. Но когда мы сталкиваемся с первыми развернутыми текстами, это опять же тексты религиозные, заупокойные.
Первыми из развернутых письменных памятников до нас дошли так называемые египетские Тексты Пирамид. Датировка их совершенно точна: они написаны в пирамидах царей пятой и шестой династии Древнего царства, в 2400–2200–х годах до Рождества Христова. Если собрать эти тексты, они образуют большую книгу. И они высекались в камне, навечно. Главные надписи писались в камере, где лежало тело умершего царя. Эта камера, после того как в нее вносили гроб с телом царя, полностью замуровывалась, в нее нельзя было войти, и тем не менее она была вся покрыта надписями, выбитыми в камне. Не забудем, что греческое слово «иероглиф» (ferrglufoj) означает в переводе «священное начертание»: иеро — « священный», глифос — «черта, то, что выбито» — видимо, в камне.
Ученые смогли прочесть эти надписи. Они переведены на многие языки мира, и сейчас в Москве делается первый перевод на русский язык. Должен вам сказать, что это тексты потрясающей силы. Конечно, в них надо войти; они писались для другой культуры, и сразу, легко их не поймешь. Но сразу неверующий человек и Евангелие легко не прочтет: когда от нечего делать берут почитать Евангелие, ломаются на первой же главе, на родословии Иисуса — идут имена, имена, становится скучно, и Евангелие закрывают. Но здесь вхождение в текст, конечно, еще сложнее. Речь идет о победе над смертью и о телесном воскресении умершего человека. Попробую по памяти прочесть вам одну надпись, в переводе, который сейчас готовится. Она сделана в гробнице царя по имени Тети, вот как она звучит: «Охо, охо! Восстань, о Тети! Собери кости свои, прими плоть твою, отряхни прах с членов твоих, прими питие твое, которое не прокисло, и хлеб твой, не испорченный плесенью. Встань, Тети, взойди на небо, открыты для тебя врата неба. При вратах ты встал, у дверей, закрытых для грешников. Врата открываются тебе, привратник выходит к тебе. Ведет он тебя к отцу твоему Гебу. Встречает тебя отец твой, обнимает тебя, ласкает тебя, ставит тебя впереди всех воскресших, звезд негибнущих. Восстань, о Тети, ты не подвержен смерти!» (373 речение).
Вот одна из многих сотен надписей, включенных в корпус Текстов Пирамид. Конечно, не все они столь поэтичны, некоторые содержат служебные ритуальные формы, но суть их ясна: она связана с ритуалом — в узком смысле этого слова. Мы часто употребляем слово «ритуал» (сейчас даже вошло в быт такое странное выражение, как «бюро ритуальных услуг») и тем не менее не отдаем себе отчет, в чем его смысл. Наше слово «ритуал» восходит к древнему индоевропейскому корню rita (откуда и слово «ритм», и английское right), обозначающему порядок, строй мира, установленный порядок бытия, сотворенного Богом. Человек понимал: он вышел из этого порядка, разорвал установленный закон и надо в него вернуться. Как вернуться? Мы не знаем, какие приемы использовались для этого в доисторическое время, о них можно только догадываться; кое‑что можно найти в этих текстах — как уже полузабытое, некогда использовавшееся. Но когда эти тексты писались, человек был одержим вот какой идеей: он должен хотя бы на время, совершив определенные обряды очищений, вновь стать таким, каким был до грехопадения. И тогда, в этом состоянии чистоты, пусть и временной, он может молиться Богу, смотреть на Него, надеяться, что, умри он в этом состоянии, достигнет соединения с Богом. Суть ритуала состояла в том, что человек воспроизводил действия, происходившие в мире богов и связанные с победой над злом. Вы знаете, конечно, библейскую историю грехопадения: человек поддался соблазну врага человеческого рода. И вот сутью древнего ритуала стало как бы проигрывание этой сцены наоборот: человек, точнее, некое богоподобное существо, отказывался следовать за врагом рода человеческого, а напротив, побеждал его. В Древнем Египте такой моделью для победы над злом служило предание об Осирисе.
Это был первый земнородный, его отцом была земля (у египтян и это особый разговор почему мужским началом, отцом, является земля — Геб, а женским, матерью, небо — Нут). Предком Осириса, часто и Его называют отцом, является Сам Творец. Осирис, первый царь мира, хорошо правит всей вселенной, но вызывает зависть у своего злобного брата, который с помощью различных ухищрений в конечном счете его убивает. И кажется, зло восторжествовало. Но остается Изида, вдова убитого и одновременно его сестра. Она не только оплакивает погибшего мужа, но с помощью какой‑то сверхъестественной силы на мгновение оживляет Осириса и зачинает от него сына — Гора. Этот сын потом в схватке побеждает убийцу и возвращает жизнь своему умершему отцу. Схватка очень жестокая, злобному врагу удается вырвать глаз у сына Осириса. Но этот глаз потом дается умершему, с его помощью он оживает.
Здесь речь идет об очень непростых образах; специалисты по Египту о многом спорят, и мы сейчас не будем вдаваться в подробности, важно, что любой умерший считался Осирисом. И любой умерший, вкушая жертву, которая символически была глазом Гора, сына Осириса, получал вечную жизнь, воскресение, причем воскресение телесное. Египетская мумия — это как раз образ телесного воскресения умершего. Египтяне мумифицировали своих умерших, как бы желая показать: твое тело хранится в неприкосновенности. Они не очень верили, что тело действительно пребудет неразрушимым (и на самом деле, не столько искусство мумификации, сколько исключительно сухой климат Египта позволил этим мумиям сохраниться до сего дня). Кроме мумий египтяне делали еще и статуи умерших, с очень точным портретным сходством, — они, кстати говоря, послужили началом современного скульптурного портрета. Эти статуи тоже ставили внутри гробниц, в замурованных камерах, не для того, чтобы на них смотрели удивленные прохожие: они были моделью, по которой в будущем восстановится тело.
Изучая книгу Текстов Пирамид, мы совершенно ясно видим, что древние верили в телесное воскресение умершего. И еще одна очень важная деталь: читая эту книгу, мы начинаем понимать, откуда возникла идея царской власти — тоже из принципа ритуала. Чтобы достичь какой‑то земной цели, к каковым относится богатство, здоровье, рождение наследника, не говоря уже о целях высших и небесных, человек совершал ритуальное действие. То есть он, совершив очищение, на время сам входил в мир богов или просил жреца, выступал как заказчик ритуала. Войдя в мир богов, он там побеждал зло, которое мешает реализации всего доброго, после чего доброе происходило в этом мире.
Древний человек понял, что должно быть какое‑то земное существо, которое постоянно находится в состоянии ритуальной чистоты и ритуального действия, является символическим отражением Бога на земле. Этим существом стал царь, и так появился до того неизвестный институт царской власти.
Царская власть возникает именно как религиозное действо — и такой она остается до последнего времени: как бы ни упрощались царские ритуалы, даже современные монархи Европы сохраняют определенные священные функции. Нас иногда смущает, что в древности большинство царей не управляли страной, в нашем смысле слова, хозяйственными, административными делами всегда занимался первый министр, визирь, а царь был вроде и ни при чем. Это иногда объясняют тем, что царей удавалось оттеснить. Ничего подобного, царь и не должен был заниматься административными делами, его главной задачей было религиозное действо. В Египте царь считался единственным посредником между Богом и людьми, и все жрецы были его представителями, а политические функции выполняли министры. Но поскольку политика — это тоже часть общей жизни, а потому в некотором роде священнодействие, то, конечно, и она в общем плане направлялась царем, но именно как религиозное действо, а не как чисто мирская деятельность, как суета. Религиозный аспект политики — это различение добра и зла, божественного и противобожественного в государственной, в общественной жизни. Именно такое различение, связанное с идеей суда, суждения, и находится в ведении Государя (и горе для страны, если царь не отличает правду от неправды или различает их превратно). А практическая политика, следующая из этого различения, осуществляется министрами.
