Валерий Авдеев - Русские землепроходцы и мореходы
Как в появлении сибирской пашни и сибирского ремесла, так и в создании сибирских крепостей самое активное участие приняли сибирские крестьяне, жители посадов и низшие слои служилых людей. Они поставляли на строительство крепостей лес, пиломатериалы и рабочую силу. Крестьяне и посадские люди не только строили крепости, но и защищали их вместе с ратными людьми.
Источником пополнения воинских сил Сибири было также привлечение на военную службу и включение в ряды русских служилых людей представителей местного населения. В обороне Прибайкалья, например, важную роль сыграли «конные тунгусы» во главе со своим предводителем Гантимуром, в 1651 г. принявшим русское подданство. Его сын «московский дворянин Павел Петров сын Гантимуров» имел под своим началом «конных тунгусов» 788 человек.
В 70-80-х годах гарнизоны наиболее важных сибирских крепостей значительно пополнились. В Верхотурье, Тобольске, Пелыми, Туринске, Тюмени, Сургуте, Березове, Таре, Мангазее на службе в это время находилось 4559 человек. На вооружении этих крепостей в 1684 г. насчитывалось 102 пушки с достаточным количеством боеприпасов. Кроме того, в казенных амбарах хранилось значительное количество холодного и огнестрельного оружия.
Многое делалось московским правительством для обороны Сибири, но главным были успехи ее хозяйственного освоения. Освоение сибирской целины, обеспечение сибирского населения собственной солью, развитие ремесел в этом крае позволили организовать надежную оборону Сибири. Велика в этом деле роль простых русских тружеников — крестьян, ремесленников, работных людей. Без их упорного труда было бы немыслимо ни строительство городов-крепостей, острогов, ни снабжение хлебом и солью их гарнизонов, ни производство собственного оружия и боеприпасов. Все это, как показали дальнейшие события, сыграло важную роль в защите новых границ Русского государства от иноземных вторжений.
Присоединение и освоение юго-восточной части Дальнего Востока, включавшей Забайкалье и Приамурье, принятие рядом местных племен российского подданства поставили перед московским правительством целый ряд внешнеполитических задач. Враждебное отношение маньчжурской династии Цин к русским на Амуре создало в этом районе напряженную обстановку. Цинские политики стремились заставить русских покинуть берега Амура. Для осуществления этой цели маньчжурские войска нападали на русские поселения и угоняли в глубь Маньчжурии местное население. Цинское правительство рассчитывало превратить эти районы в буферную зону «Цзими», которая бы отделяла собственно маньчжурские владения от российских.
Русское правительство решило урегулировать спорные вопросы дипломатическим путем. 3 марта 1656 г. первое русское посольство во главе с Ф. И. Байковым прибыло в Пекин. Но его миссия была неудачной. Быстрое освоение русскими Приамурья, а также ряд поражений, нанесенных маньчжурам, ставили под удар престиж маньчжурского могущества и задевали интересы их территориальной экспансии. На мирные соглашения маньчжурское правительство не пошло. Оно предложило русскому послу покинуть Пекин. Набеги маньчжурских отрядов на русские поселения на Амуре продолжались.
В 1675 г. русское правительство предприняло новую попытку наладить мирные отношения с маньчжурами. В Пекин было послано второе русское посольство во главе с Н. Г. Спафарием. Маньчжуры отвергли русские предложения об установлении дружественных отношений между двумя государствами и отказались от развития нормальных дипломатических отношений. Правители Пекина надеялись, что набеги маньчжурских войск легко могут разорить Нерчинский и Албазинский остроги. «Москва далеко, — говорил Т. Перейра, переводчик и советник маньчжурского двора, — и чают, что (русскому) большому войску притить трудно, а в ближайших местах живут люди небольшие, которые не могут им ничего вредить». Поэтому Н. Г. Спафарий специально указывал, чтобы в Албазине жили «от богдойских людей с великим бережением и опасою денно и нощно с караулы и на остроге снаряд пороха и свинец велел запасать»[21].
Наряду с этим наказом позднее Сибирский приказ предписывал нерчинским властям ставить новые остроги в выгодных местах, с тем, однако, чтобы «с Китайским государством и с иными немирными ныне и впредь ссоры не чаять»[22].
К 80-м годам XVII в. обстановка в Приамурье и Забайкалье становилась все более и более напряженной. Подстрекаемые маньчжурами, северомонгольские феодалы первыми попробовали испытать прочность русских границ. Осенью 1681 г. отряды Очиры Саин-хана провели агрессивные вылазки против русских поселенцев, которые будут длиться в течение долгих шести лет. Сначала отряды монгольских феодалов, а затем войска Цинской империи будут появляться то в одном, то в другом районе Забайкалья и Приамурья, совершать набеги на русские поселения, грабить и убивать их жителей, уничтожать скот, жечь посевы, жилые дома и постройки. Войска монгольских феодалов вторглись в Забайкалье от Тункинского острога до Нерчинска. Первыми нападению монголов подверглись окрестности Селенгинска и Удинска. Однако, получив отпор со стороны русских гарнизонов и присоединившегося к ним местного населения, монгольские феодалы предпочли пойти на мирные переговоры с Россией и восстановить мир.
Что касается маньчжурских правителей, то их враждебные действия против русских, по существу, не прекращались в течение всей второй половины XVII в.
Маньчжуры систематически опустошали Приамурье, пытаясь согнать местных жителей с их земель и тем самым лишить русских продовольственной базы. Набеги маньчжуров на русские остроги в Приамурье продолжались и в 60-70-х годах XVII в. почти непрерывно. Тревожную обстановку того времени в Приамурье хорошо отражает челобитная крестьян Покровской слободы, расположенной недалеко от Албазина: «А ныне, государь, стало время заворошное, от богдойских людей безпрестанно опасаемся, а ружьем и порохом и свинцом в Албазинском остроге скудно, какова пора, нам и принятца будет не за что».
В то же время в Пекине по указанию императора Канси начали готовить новый военный поход в Приамурье с целью воспрепятствовать дальнейшему освоению русскими этих земель. Главный удар предполагалось нанести по основному русскому форпосту в Приамурье — крепости Албазин.
Однако немедленно начать боевые действия против Русского государства Цинская империя не могла. Маньчжурскому двору не были известны ни обстановка, ни географические условия Приамурья. Кроме того, одним из препятствий, сдерживавших маньчжуров, было и то, что в северных и северо-восточных районах Маньчжурии у императора Канси не было опорных пунктов, необходимых для базирования своих вооруженных сил. Наконец, что сдерживало маньчжуров, так это то, что им предстояло действовать на незнакомой и не освоенной ими местности, вдали от фактических границ империи. Поэтому им необходимо было исследовать местность на подступах к Амуру, а затем проложить туда дороги, построить речные суда, завезти провиант и боевые припасы. С этой целью в сентябре 1682 г. в верховья Амура был послан видный маньчжурский военачальник Лантань, которому императором Канси предписывалось тщательно разведать расположение Албазина.
Чтобы придать законность осуществлению своих агрессивных планов, маньчжуры использовали разнообразные приемы исторической дезинформации.
По указанию императора Канси была подготовлена целая серия «исторических» документов, якобы подтверждавших право Цинской империи на Приамурье, которым уже свыше 40 лет владели русские люди. Земли этого обширного края объявлялись «захваченными», «воровским образом занятыми», «отторгнутыми» от Цинской империи. Цель такой исторической диверсии сводилась к тому, чтобы представить дело так, будто бы «освобождение своих земель» составляет «историческую миссию» Цинской империи, к осуществлению которой маньчжуры приступили в 1683 г.
В течение первой половины этого года маньчжурский двор сосредоточил сваи войска в построенном между городками Айгунем и Кумарой опорном пункте Эсули, а во второй половине июля они начали боевые действия по овладению бассейнами рек Зеи и Селемджи. Они разоряли русские остроги, поселения и заимки, перехватывали русские суда, плававшие по Амуру, подстрекали представителей отдельных народностей Приамурья к выступлениям против русских. Все эти разбойничьи действия маньчжуры прикрывали лживыми заявлениями о якобы «защите» малых народов, хотя никто из этих народов не обращался к ним с просьбой о защите. Напротив, представители этих малых народов бежали от таких «защитников» к русским.
Вылазки маньчжурских войск, как и набеги монгольских феодалов в Забайкалье, застали русское население Приамурья врасплох. Местная русская администрация из-за «малолюдства» служилых людей не могла осуществить сколько-нибудь серьезных оборонительных мероприятий. Все это благоприятствовало агрессору. Правда, сибирская администрация предпринимала кое-какие меры, чтобы оказать помощь защитникам Приамурья. Из восточносибирских гарнизонов посылались пушки, ядра, порох, свинец, пищали и людское пополнение.
