Вячеслав Перепелица - Чехия и чехи. О чем молчат путеводители
Когда же с чешской воинственностью произошла такая метаморфоза? Здесь мне кажется очень правдоподобной теория «генной чистки», которую я услышал один-единственный раз от местного гида. Когда в XVI веке учение Мартина Лютера распространялось по всей Европе, в Чехии оно нашло особо благодатную почву: гуситские убеждения сохранились в умах и сердцах чехов на многие годы. Сам Мартин Лютер, посетив Прагу, так высказался о своих единомышленниках: «Все мы в той или иной степени гуситы». К концу XVI столетия восемьдесят процентов населения Чехии стало протестантами. В это время чешской короной владели уже австрийские Габсбурги. От них протестанты требовали признания равных прав с католиками. А когда получили окончательный отказ, что они сделали?… Правильно – опять выкинули из окна чиновников. Когда будете со мной в Праге, я вам это окно в здании королевского дворца покажу. Третье по счету швыряние получило несколько комическую окраску, так как на этот раз чиновники спаслись, упав в кучу мусора, скопившегося под окнами дворца, но дальнейшие события были совсем не веселыми. Чехи подняли восстание, но потерпели сокрушительное поражение от нового австрийского императора Фердинанда II на Белой горе. С этих событий началась Тридцатилетняя война, опустошившая Европу, а для чехов Белая гора стала трагическим символом полного порабощения родины империей Габсбургов. «Посерев от боли, / стонут воды Влатвы, I триста лет неволи, / двадцать лет свободы» (Марина Цветаева,). Фердинанд жестоко расправился с повстанцами. Двадцать семь предводителей были казнены на Староместской площади, а потом произошла та самая чистка. Всем дворянам-протестантам было предложено или вернуться в католическую веру, или навсегда покинуть родину. Кто-то смог поступиться своими убеждениями. (Помните, как во Франции Генрих IV произнес: «Париж стоит мессы»? Стоя перед подобным выбором, он предпочел принять католичество, чтобы получить французскую корону.) Однако цвет чешского дворянства – самые непримиримые и стойкие оказались на чужбине. Среди них – великий чешский педагог Ян Амос Каменский. Пожалуй, для генофонда маленькой страны это был значительный урон. И грабли при такой чистке были чаще: отречься от своей веры надо было перед Богом.
Быть может, и спорно такое объяснение, но одно последствие этих событий очевидно: сейчас чехи – малорелигиозная нация: меньше половины от всего населения считают себя верующими. Сравните с соседями-поляками, ревностными католиками.
А какие мы?
Хочется избежать стереотипов и банальных утверждений, вроде «наблюдая за другими, лучше узнаешь себя». И все же правда в этих словах есть, причем самая конкретная. Прежде всего замечаешь за другими те черты, которые для тебя нетипичны, иначе бы и внимания на них не обратил. Потом встает проблема восприятия: кажутся ли тебе эти черты положительными, возможно, они вызывают легкую зависть или им даже хочется подражать? Или вот, например, недостатки – какие чувства вызывают они, насмешку или раздражение? Вот и прекрасный повод для самоанализа подвернулся: оказывается, очень часто раздражают тебя в других не объективные недостатки, а вполне даже общепризнанные достоинства, которых ты сам лишен или до которых слегка недотягиваешь. И знаете, какой самый убедительный тому пример? Немецкое слово орднунг– порядок знают у нас многие, даже не владеющие немецким языком, и употребляют с иронией, насмешкой, раздражением – да как угодно, только не с уважением и завистью. А ведь что мы считаем самым большим недостатком нашей российской жизни? Отсутствие порядка во всем: в соблюдении законов, в дорожном движении, в обслуживании, в экономике… Чаще всего, приехав за границу, мы умиляемся прежде всего чистоте и порядку, но… до поры до времени, пока не вступит этот порядок в противоречие с нашими привычками. Вот тогда и расходится у нас теория с практикой. Мы ужасаемся коррумпированности нашей государственной системы, но… «С их полицейским невозможно договориться, орднунг проклятый!» На дорогах наших полный беспредел: правила нарушают водители, пешеходы лезут под колеса, но… Мы восторгаемся заграничными водителями, соблюдающими правила, людьми, терпеливо ждущими на переходах зеленого света при полном отсутствии автомобилей на дороге, но рано или поздно ехидно усмехаемся, глядя на них: орднунг, мол. А уж если оштрафуют!.. Страдаем от нашего «правового нигилизма», а часто ли говорим о ком-нибудь «он законопослушный», не вкладывая в эти слова ни малейшей доли иронии, хотя бы даже снисходительной? Да почти никогда! Покорный, недалекий зануда – вот кто для нас человек, живущий в соответствии с орднунгом. Эх, видно, в человеческой природе заложено: «не по-нашему» – почти всегда синоним «плохо». Причем в диалектическом единстве с пониманием, что нам бы самим это качество не помешало бы.
Вот очень показательный пример столкновения двух менталитетов (о нем рассказала мне пани Мелада, замечательный чешский гид). Ей как-то пришлось сопровождать нашего индивидуального туриста, нового русского. Он просил показать самые роскошные чешские замки, и ему первым делом рекомендовали осмотреть замок Глубока-над-Влтавой (запоминайте). В первом же зале турист деловито расчехлил фотоаппарат и тут же услышал от сопровождавшей его девушки, работника музея, что здесь снимать нельзя. Турист спохватился: «Ах да, как же я забыл уладить этот пустяковый вопрос!» – и протянул девушке денежную купюру. Девушка опять: «Нет!» Достоинство предлагаемых купюр росло, вместе с ним росли недоумение и раздражение туриста, пока девушка не заявила, что сейчас вызовет охрану. Надо отдать должное, турист оказался человеком вменяемым: когда ему предложили буклеты с цветными фотографиями, он быстро успокоился. Свое желание запечатлеть интерьеры турист объяснил тем, что только недавно построил большой дом под Москвой и хочет, чтобы внутри он был точь-в-точь как замок. Так вот, давайте проанализируем: вряд ли неуступчивость девушки объясняется каким-то особым бескорыстием, классовой или национальной гордостью и т. д. В ее красивой головке четко сработало «нельзя, не положено», а мысль о возможности получить солидную прибавку к невеликой музейной зарплате даже не успела ее посетить. В голове же туриста царило отечественное «здравомыслие»: «Да понимаю я, что не положено, но ведь всегда можно договориться… Всего несколько снимков…» Причем в данном случае это не были типичные новорусские понты: часть обычных моих туристов, несмотря на запрет, пытаются снимать в замках, в лучшем случае исподтишка, ведь нельзя, но очень хочется.
Наверное, и на Западе нас подобным образом воспринимают: так же субъективно, руководствуясь первыми впечатлениями, отталкиваясь от своих привычных представлений о плохом и хорошем, правильном и неправильном. Не знаю, трудно влезть в чужие головы. Однако некоторыми наблюдениями и соображениями поделюсь.
Возможно, некоторые из вас считают, что приезд и заселение в отель пятидесяти российских туристов воспринимается персоналом как стихийное бедствие, как нашествие варваров… Ой, как вы ошибаетесь, как вы неправы! Тут, дорогие мои, все очень относительно, и это вы поймете уже на следующий вечер, когда приедет немецкая группа! Поневоле задумаешься: и как же так можно галдеть, шуметь, петь и носиться по этажам всего с двух-трех кружек пива? Один раз малолетние мои школьники с сильно наигранным возмущением и плохо скрытым любопытством сообщили мне, что дяденька англичанин совсем-совсем голый бегал по гостинице (надо же, национальность определили, значит, в диалог успели вступить, полиглоты!). Пришлось вызвать охрану, но англичанин, как видно, уже успел реализовать свои представления о полноценном отдыхе и ушел спать. Грустно разошлись по номерам и мои школьники, ожидавшие продолжения шоу. Но что там немцы и англичане! Как-то разговорился я с девушкой на ресепшн, и вдруг посреди разговора с надрывом, с придыханием она поведала мне: «Завтра… приезжают… итальянцы». И я понял причину апокалипсического ужаса, мелькнувшего в ее красивых глазах: я наблюдал когда-то приезд итальянцев!.. Еще при подходе к отелю я увидел два огромных двухэтажных автобуса, из багажников которых выносились большие упаковки бутылок минеральной воды (ну еще бы – разве можно пить какую-нибудь воду, кроме своей, итальянской?) Огромный вестибюль гостиницы был заполнен симпатичными разновозрастными людьми с чемоданами. Но, боже, это был не шум, не гул – это был оглушительный непрекращающийся крик! Нет, «красные бригады» не взорвали минуту назад бомбу, не назревал митинг протеста: милые итальянские туристы просто дружелюбно переговаривались между собой. Перекрикивались с друзьями по диагонали всего большого зала, но точно так же оглушительно кричали, общаясь с приятелями, стоящими рядом! И при этом, конечно, жестикулировали, жестикулировали! Все как в итальянском кино эпохи неореализма. Забавно: в одном путеводителе по Италии приведен разговорник, где помимо расхожих итальянских слов и фраз изображены и самые характерные итальянские жесты, имеющие определенное, вполне конкретное значение.
