И. МОЖЕЙКО - ИСТОРИЯ БИРМЫ

Неизбежная реакция на завоевательную политику Анируды наступила вскоре после его смерти. В 1077 г. престол в Пагане перешел к сыну Анируды Ман Лулану, известному по хроникам под именем Солу. Сразу по вступлении на престол Ман Лулан был вынужден отправиться в поход на юг для покорения восставших монских городов. Войска бирманцев на  этот раз прошли значительно южнее точки, достигнутой Анирудой, и расширили границы Пагана до современного города Мергуи (Мьей). Но стоило бирманцам покинуть побережье, как восстание вспыхнуло вновь. Это случилось, по утверждению хроник, в 1083 г., через 6 лет после смерти Анируды. Хроники не жалуют Ман Лулана. Образ царя, терпящего поражения, не импонировал их составителям, поэтому Ман Лулан предстает перед нами как игрок в кости, проигравший царство   монскому принцу Янмакану, который и возглавил монов, захвативших   Патан  и убивших Ман Лулана. В хрониках даже не нашлось места для упоминания об успешном походе Ман Лулана на юг.

В решающей битве бирманские войска, которыми командовали Ман Лулан и его военачальник Тилуин Ман, впавший в немилость в последние годы царствования Анируды, потерпели поражение. Тилуин Ману удалось бежать. Ман Лулан попал в плен и был казнен.

Дальнейший ход борьбы с ионами интересен тем, что показывает действительную расстановку сил в Бирме в конце XI в. Тилуин Ман отступил не к Пагану, многона-циональному центру молодой империи, а дальше — в долину Чаусхе, оплот бирманцев. Само имя этого военачальника, Тилуин, совпадает с названием одного из каруинов долины Чаусхе, и это дало основание утверждать, что Тилуин Ман был одним из вождей бирманцев, главой рода в Чаусхе.

Паган, брошенный на произвол судьбы (а значительную часть его населения составляли угнанные Анирудой моны), был легко взят Янмаканом и разрушен. Бир-манское население города было угнано в рабство или перебито. В надписи, относящейся к концу XI в., говорится: «Когда враги нападают на город Аримадаинапур (Паган. — Авт.), то царь уничтожает их. Когда людей, живущих в городе, берут в плен и увозят вниз по реке, царь возвращает их и снова селит в городе».

В долине Чаусхе родовой знатью был избран новый царь Пагана. Им стал Тилуин Ман, наиболее популярный военачальник, опиравшийся на остатки бирманской армии. В течение короткого времени Тилуин Ман смог собрать сильное войско и выступить навстречу подходившим к Чаусхе монам. Теперь уже моны оказались в невыгодном положении. Они далеко оторвались от своих баз и очутились среди враждебного им бирманского населения. В первом же сражении Тилуин Ман нанес монским войскам сокрушительное поражение. Янмакан был убит, и бирманцы, преследуя монов, вернули себе власть над дельтой Иравади и монскими городами.

Однако это третье завоевание монского юга не сопровождалось, как предыдущее, массовым угоном населения и увозом добычи. Тилуин Ман — наиболее, пожалуй, интересная личность среди паганских царей — избрал другой путь умиротворения. Он понимал, что Пагану невыгодны постоянные войны с ионами, и потому предпочел уравнять монов с бирманцами в Паганском государстве. Период царствования Тилуин Мана можно назвать периодом ионизации Пагана. С конца XI в. монский язык становится основным языком надписей в Пагане, монские вельможи начинают играть важную роль во всех церемониях государственного характера, имена монов часто встречаются в документах о деловых сделках, монское влияние в архитектуре становится доминирующим.

Войны на юге, очевидно, не вызвали цепной реакции в других покоренных бирманцами районах. По крайней мере хроники и первые бирманские надписи не упоминают о походах Тилуин Мана на север. После заключения в 1084 г. мира с ионами в жизни Паганского государства наступил спокойный период. Тилуин Ман обратил основ-ное внимание на внутренние проблемы. Единственным исключением была кратковременная война с араканским царем, который, очевидно, шел на помощь монам, но опоздал и оказался в одиночестве. После этой войны Аракан перешел в вассальную (правда, временами не более чем номинальную) зависимость от Пагана.

Во время правления Тилуин Мана были установлены связи с Китаем, куда паганский царь посылал два посольства (в 1103 и 1106 гг.). Паган стал господином тор-гового пути из Китая в Индию, сменив на нем Наньчжао, и во взаимных интересах Китая и Пагана было установление спокойствия на этом пути. Соглашения между Китаем и Наганом давали возможность Тилуин Ману частично обезопасить свои северные пределы от воинственных племен Сычуани.

Продолжали укрепляться связи и со странами на другом конце большого торгового пути. Они не ограничивались торговлей, но и распространялись на другие сферы. Ставший одним из оплотов буддизма, Паган предпринимал шаги для подъема своего авторитета в этой области. На средства Пагана был проведен ремонт священного для буддистов храма Боддхгайя в Индии, пришедшего в упадок после ослабления в Индии буддизма. Репутация Пагана как буддийского центра даже превзошла славу Цейлона, обескровленного войнами с тамилами. Множество монахов из стран, где буддизм находился в упадке, прибыло в Паган. Надписи указывают, что Тилуин Ману удалось склонить в буддизм одного из Чолов.

Широкая деятельность Тилуин Мана по укреплению Паганского государства нашла отражение в надписи, оставленной им в Проме. Пром, бывшая Тарекитара, столица пью, снова возродился в паганские времена. В промской надписи, датируемой 3 июля 1093 г., говорится о первых 10 годах царствования Тилуин Мана. Надпись эта, одна из первых больших паганских надписей, представляет исключительную ценность как достоверный документ о жизни Паганского царства в XI в. Она характерна тем, что Тилуин Ман совершенно не упоминает о своих военных подвигах, а перечисляет заслуги в строительстве и развитии страны. В надписи говорится о возведении пагоды Швезигон, о сборе и переписке питак — буддийского канона, о посылке денег, строителей и ма-териалов в Индию для восстановления Боддхгайи, о подарках монахам, о склонении к буддизму принца Чолов, об улучшении ирригационной системы, создании водохранилищ и строительстве плотин, отчего выросли урожаи и люди стали лучше жить. Кроме того, в надписи рассказывается о народных праздниках, которые поощрялись царем, и о заповедниках для зверей и птиц. Наконец, надпись повествует о создании озера Мракан у горы Туй-ин — большого водохранилища, сохранившегося до наших дней, — и сооружении каменной библиотеки на берегу этого озера.

Другая надпись посвящена строительству царского дворца в Пагане. Дворец этот был деревянным и, как и прочие гражданские здания Пагана, не сохранился. В надписи есть многочисленные упоминания о монах, которые играли важную роль в освящении дворца, а также о пью и их музыке. Это одно из последних упоминаний о пью в истории. Любопытно, что именно с музыкой пью связано одно из первых документированных сообщений об этом народе и о ней же говорится в последнем упоминании о них.

Начало строительства больших храмов Пагана — источника славы этого города — связано также с именем Тилуин Мана.

Первый из этих храмов, храм Ананда, был освящен, очевидно, в 1091 г., т. е. всего через 50 лет после восшествия на престол Анируды. Этот один из самых замечательных храмов Юго-Восточной Азии был построен за несколько месяцев, так же быстро, как строились, впоследствии другие громадные храмы. Скорость, с которой сооружались эти здания, говорит об экономическом потенциале молодого государства, о значительном росте Производительных сил в Бирме, а также о складывании административной службы Паганского государства.

Масштабы и красота храмов Пагана издавна наводили многих европейцев на мысль о том, что они не могли быть построены «отсталыми» бирманцами. Даже сегодня можно встретить (как в популярных статьях, так и в научных исследованиях) заявления о том, что храмы Пагана являются кальками с индийских средневековых храмов. Приводятся даже многочисленные примеры таких заимствований. Однако при внимательном изучении индийской и бирманской архитектуры средневековья нетрудно прийти к выводу о том, что паганские храмы оригинальны. Более того, с точки зрения техники строительства и конструктивных новшеств паганские храмы превосходят все, что было создано в то время в соседних странах, включая саму Индию. Наиболее ярким примером конструктивных достижений бирманцев является арка. О существовании ее было известно архитекторам многих стран мира, однако она практически не употреблялась индийцами до тех пор, пока Индия не попала в сферу мусульманского влияния. То же самое можно сказать и об архитектуре других народов Юго-Восточной Азии и Дальнего Востока. Бирманцы сделали арку основным элементом конструкции храмового здания, что позволило им строить громадные храмы, сохранившиеся и по сей день такими, какими они были в день завершения строительства. Бирманцы изобрели и использовали множество самых различных типов арки и свода, создавая смелые и оригинальные конструкции.