Армен Гаспарян - Тайна личности Ленина. Спаситель народа или разрушитель империи?
Студенческая сходка со взломом дверей в актовый зал по реалиям того времени расценивалась как весьма серьезное преступление. Активные участники могли навсегда проститься с мечтой о высшем образовании. Молодой Ленин знал, на что идет. Вечером он пишет прошение ректору: «Не признавая возможным продолжать мое образование в университете при настоящих условиях университетской жизни, имею честь покорнейше просить Ваше Превосходительство сделать надлежащее распоряжение об изъятии меня из числа студентов Императорского Казанского университета». В принципе, он мог бы этого уже и не делать. Судьба студента Ульянова предрешена: его арестовывают и вместе с другими активными участниками сходки помещают в пересыльную тюрьму. По воспоминаниям соратников, Ленин был молчалив и сосредоточен. Сказал только, что перед ним одна дорога – революционной борьбы.
Сегодня модно рассуждать о том, что Ленин, мол, решил отомстить династии Романовых за своего повешенного старшего брата. Обещал и исполнил. Этим и только этим определялось его участие в борьбе и руководство всей русской революцией. Должен многих огорчить: невероятно упрощенный взгляд на проблему. Подобного рода действия невозможно объяснить исключительно личной трагедией. Иначе с данной точки зрения следует подходить ко всем без исключения старым большевикам. Возьмем, например, членов первого Совета народных комиссаров. За кого из членов своих семей мстили А. Г. Шляпников или В. П. Милютин?
Очевидно, что у всех русских марксистов находились иные причины идти в революцию. Они были естественным продуктом своего времени, если угодно – самых прогрессивных идей русской интеллигенции. И коль скоро в тех кругах было модно рассуждать о неоплатном долге перед народом (а эта традиция берет истоки еще с декабристов) – что еще ждать от этих людей? Разумеется, только безостановочной борьбы за народное счастье. А в такой борьбе личное всегда уходит даже не на второй план. Революционеры были аскетами, подчинившими себя единственной цели в жизни.
Первый заход в тюрьму у Ленина был недолгим. Его уже через два дня выпустили и выслали из Казани. В первые дни он очень переживал, потом нашел для себя утешение в книгах. Через несколько лет лидер большевиков так будет вспоминать о том времени: «Кажется, никогда потом в моей жизни, даже в тюрьме в Петербурге и в Сибири, я не читал столько, как в год после моей высылки в деревню из Казани. Это было чтение запоем с раннего утра до позднего часа. Я читал университетские курсы, предполагая, что мне скоро разрешат вернуться в университет. Читал разную беллетристику, но больше всего я читал статьи, в свое время печатавшиеся в журналах «Современник», «Отечественные записки», «Вестник Европы».
Его любимым автором стал Чернышевский. Все его работы Ленин прочитал до последней строчки, больше того – по много раз, с карандашом в руках, конспектируя самые важные для себя места. Разносторонние знания писателя и его яркий полемический талант навсегда покорили будущего лидера большевиков. Он даже написал Чернышевскому письмо и был немало огорчен, так и не получив ответа. Но это не мешало Ленину называть того человеком с абсолютным революционным чутьем.
Сегодня Николай Гаврилович уже непопулярен. Больше того – почти неизвестен. Пожалуй, кроме «жертва – сапоги всмятку» читатель ничего и не вспомнит из легендарного произведения. Иное время – иные герои. Но для поколения первых русских большевиков Чернышевский был, вне всякого сомнения, путеводной звездой. Именно благодаря ему Ленин познакомился с философским материализмом. От него потом пришел к Гегелю и в дальнейшем уже к Марксу. Но главным для него остался Чернышевский. Писатель объяснил отчисленному студенту Казанского университета, каким должен быть русский революционер, из чего должен состоять его кодекс чести и как он должен добиваться поставленной перед собой цели.
Пассионарных людей никогда много не бывает. Одно дело считать себя глубоко в душе внутренней фрондой – и совсем другое дело бороться за свои идеалы и быть готовым пойти ради них на все, вплоть до виселицы. Всегда найдутся тысячи оправданий незаметного ухода в сторону. Ленин в этом лично убедился на практике. В то время в Казанском университете обучалось 918 студентов. В сходке, которая, казалось бы, отстаивала их права, приняло участие лишь 256. Остальные сразу сделали вид, что к ним это никакого отношения не имеет. Кто-то смалодушничал позже, раз исключили только 164 студента. Для Ленина это послужило важным уроком, и правильные выводы он сделал.
Но и о собственном образовании не забывал. 9 мая 1888 года он отправляет в Петербург прошение министру просвещения: «Желая получить возможность продолжать свое образование, имею честь покорнейше просить Ваше Высокопревосходительство разрешить мне поступление в Императорский Казанский университет». Просьба, разумеется, отклоняется. Чиновников легко понять. Поставьте себя на их место. Родной брат казненного государственного преступника и сам участник незаконных действий ни в нравственном, ни в политическом отношении лицом благонадежным быть не может. Случись что – кто отвечать будет? И кому захочется рисковать карьерой ради неведомого Ульянова? Именно поэтому на просьбу матери последовал отрицательный вердикт.
Ленин понимает: учиться в России в краткосрочной и даже среднесрочной перспективе ему не дадут. Тогда он пишет прошение на имя министра внутренних дел – разрешить ему выезд за границу, чтобы получить образование хотя бы там. Следует очередной отказ. Больше того: имя будущего лидера русских большевиков тут же вносится в секретный список лиц, которым навсегда закрыта возможность государственной службы. Конечно же, эти события отложили неизгладимый отпечаток на характер Ленина. Он напишет через несколько лет о тех днях: «Поразительное несоответствие между скромностью и безобидностью студенческих требований – и переполохом правительства, которое поступает так, как будто бы топор был уже занесен над опорами его владычества».
В то время Ленин знакомится с членами двух народовольческих кружков – но не присоединяется к ним. Он занимается изучением марксизма индивидуально. Однако если «Капитал» уже существовал на русском языке, то остальные работы приходилось самостоятельно переводить с немецкого. Но даже не это было самым сложным. Чтение отдельных статей, посвященных частностям, никогда не позволит получить целостного впечатления о любом предмете. Что уж говорить о марксизме.
В. И. Ленин. 1891 год
Через несколько лет Ленин скажет своим соратникам, что стал формироваться как марксист после первого тома «Капитала» и «Наших разногласий» Плеханова. И если о работе Маркса сегодня большинство как минимум слышало, то книге Георгия Валентиновича в исторической перспективе повезло значительно меньше. Нынче этот яркий образец полемики с народовольцами прочно забыт всеми, кроме профессиональных историков. Незавидная судьба постигла одну из ключевых для становления новой революционной партии в России книг. Но бывает и так.
Естественно, подобного рода деятельность не осталась без внимания жандармского управления. Были зафиксированы знакомства бывшего студента Ульянова с многочисленными подозрительными лицами, замеченными в политической неблагонадежности. Он подозревал, что и сам может находиться под наблюдением, поэтому соблюдал осторожность. Да и время тогда для революционеров выдалось не самое удачное. Один из лидеров «Народной воли», Тихомиров, неожиданно для многих соратников подал на высочайшее имя прошение о помиловании и выпустил в Париже брошюру «Почему я перестал быть революционером». В ней он, в частности, утверждал: «Всякий русский должен признать установленную в России власть и, думая об улучшениях, должен думать о том, как их сделать с самодержавием, при самодержавии. Каковы бы ни были чьи-либо личные политические идеалы, обязанность перед страной заставляет извлекать для нее наибольшую пользу из всякого положения, в каком она находится». Разразился громкий скандал. Что и понятно – не каждый день соратник Желябова и Перовской озаряет единомышленников такими откровениями. Началась масштабная полемика. Даже сам Энгельс в ней поучаствовал: «Русский, если только он шовинист, рано или поздно падет на колени перед царизмом, как мы это видели на примере Тихомирова».
В той полемике Ленин серьезного участия еще не принимал. Его время наступит через несколько лет.
Пока же он пришел к совершенно справедливым выводам: преждевременно говорить о готовности русского народа к революции и социализму. Эпоха народников завершалась. На первый план готовилось выйти новое поколение. Молодые радикалы, которых переполняло чувство неудовлетворенности на политическом распутье. Именно с ними и будет в дальнейшем ассоциироваться русская революция.
