Эдуард Иванян - История США
Процесс экономического развития колоний требовал их территориального расширения. Единственную возможность решения этой проблемы колонисты видели в насильственном отторжении земель у индейских племен. Они целеустремленно оттеснялись все дальше в глубь континента, подвергаясь безжалостному истреблению. Изгнание колонистами индейцев сопровождалось не-прекращающимися попытками Англии и Франции использовать коренное население Америки в своих геополитических и экономических спорах.
Прологом к разразившейся на Европейском континенте войне между Англией и Францией (1756–1763)[19] послужили в 1754 г. столкновения этих стран на территории Северной Америки с привлечением их индейских союзников, соответственно ирокезов и алгонкинов. Принимавшие в ходе этого конфликта участие в боевых действиях американские колонисты (одним из добровольческих подразделений командовал подполковник Дж. Вашингтон) оказались в конечном счете в большем выигрыше, чем его инициаторы и непосредственные участники. Согласно Парижскому мирному договору 1763 г., побежденная Франция лишилась прав на все свои владения в Северной Америке к востоку от р. Миссисипи (за исключением Нью-Орлеана). Отошла к Англии и испанская Флорида, хотя Испания — союзница Франции в Семилетней войне — получила от Франции Луизиану, а Англия возвратила ей Кубу. Франция перестала существовать как реальная сила в Новом Свете, сохранив за собой лишь незначительную часть некогда огромной территории своих американских владений — маленькие острова Сен-Пьер и Микелон близ берегов Ньюфаундленда. По мирному договору ирокезы и алгонкины ничего не получили. Но для них Семилетняя война не прошла бесследно: понеся огромные потери в людях, индейские племена окончательно лишились способности противостоять американским поселенцам и постепенно вытеснялись все дальше на запад.
После окончания Семилетней войны попытки Англии установить полный контроль над экономическим развитием колоний стали приобретать еще более решительный характер. За запрещением королевским указом 1763 г. заселения земель за Аллеганскими горами последовало принятие в марте 1765 г. Закона о гербовом сборе (Stamp Act), установившего прямое налогообложение. Впервые со дня основания колонии были вынуждены выплачивать налоги не местным властям, а непосредственно Лондону. Англия объясняла введение этого налога огромным государственным долгом, возникшим в связи с необходимостью защищать колонии. В том же году Лондоном была предпринята попытка узаконить постоянное размещение в колониях английских войск, остававшихся там после окончания войны, и обеспечить их продовольственное снабжение.[20] С развитием и углублением процесса экономического развития, численным ростом и расширением влияния местной буржуазии противоречия интересов метрополии и колоний принимали все более принципиальный характер.
Колонисты все энергичнее выступали за демократизацию политических институтов, расширение избирательных прав населения, отмену или снижение имущественного ценза. Выдвижение конкретных требований все чаще ассоциировалось с протестом против присутствия английских войск на территории колоний, с носившим более всеобъемлющий характер требованием независимости. Эти требования нашли выражение в деятельности созданной в 1765 г. подпольной организации «Сыны свободы» (Sons of Liberty),[21] в решениях созванного в том же году в Нью-Йорке съезда представителей большинства из 13 колоний («Съезд Закона о гербовом сборе,[22] под влиянием которого политики и торговцы ряда городов Новой Англии приняли свое решение о бойкоте английских товаров, а также в народных волнениях и столкновениях с английскими войсками. Одно из таких столкновений в Бостоне завершилось в марте 1770 г. расстрелом солдатами толпы, в результате чего были убиты пять человек. Вошедшее в американскую историю под названием «Бостонская резня» или «Бостонская бойня» (Boston Massacre) событие стало свидетельством не столько масштабности и непримиримости возникавших противоречий, сколько серьезности их возможных последствий. «Это событие можно считать началом нашего разрыва с Британской империей», — писал позднее видный американский юрист и государственный деятель Д. Уэбстер.
Накалу народных волнений способствовали те слои населения колоний, которые несли основную долю налоговых тягот по этому закону, — юристы, печатники, кабатчики, спекулянты землей, торговцы, землевладельцы, категорически отказавшиеся от приобретения требуемых законом гербовых марок для регистрации права на свою деятельность. Не скрывали своего недовольства законом и капиталисты, торговцы и промышленники метрополии, интересы которых сильно задел бойкот американцами английских товаров, вызванное им сокращение торговли с Америкой, а также экономический спад в самой Англии. Важную роль в отмене гербового сбора сыграл Б. Франклин, обосновавший перед британской Палатой общин необходимость отмены этого сбора конкретными цифрами расходов колоний на ведение войн с индейцами и французами. Лондон оказался вынужденным отменить в 1766 г. гербовый сбор, а в 1770 г. и введенные в 1767 г. Законами Тауншенда (Townshend Acts) — по имени британского министра финансов — налоги на чай, стекло, свинец, бумагу и краски, ввозимые в колонии (был оставлен лишь небольшой налог на чай как символ все еще сохраняющейся власти Англии). Парламентом Великобритании было также принято решение не продлевать действие Закона о квартирмейстерстве (Quartering Act). Информация о вынужденном отступлении метрополии от ранее принятых ею решений была встречена в колониях с огромной радостью и расценена как победа над произволом ненавистных заокеанских властей. Но Лондон не был расположен отказываться от своих прав на североамериканские владения, свидетельством чего стало принятие в марте 1766 г. (в день отмены гербового сбора) Декларативного закона (Declaratory Act), подтвердившего правомочность парламента принимать любые обязывающие американских колонистов законы.
Население колоний все явственнее выступало как общность людей, находившихся в конфронтации с метрополией по широкому кругу политических и экономических интересов. Этому в немалой степени способствовало становление и развитие колониальной прессы, ставшей общественно-политической реальностью задолго до возникновения самого американского государства — в отличие от общего правила появления средств массовой информации после и в результате создания самого государства.[23]
Из среды первых печатников и издателей Америки[24] вышел известный философ, ученый и дипломат, один из наиболее влиятельных и популярных «отцов-основателей» американского государства Б. Франклин, создавший в 1743 г. первое американское научное сообщество — Американское философское общество и ставший в 1769 г. его президентом.[25] По инициативе Франклина в 1754 г. был выдвинут первый проект создания союза североамериканских колоний со своим правительством и генеральным президентом, назначаемым британской короной. Проект отражал стремление быстро нарождавшейся буржуазии колоний к самостоятельности и общенациональный рост самосознания, но еще не предусматривал полной независимости от метрополии. Однако даже такой ограниченный по своим замыслам проект вызвал крайне отрицательную реакцию Лондона. Впрочем, этот проект не нашел поддержки и в колониях, опасавшихся появления в случае его реализации сильной центральной власти в ущерб местным властям. Не нашел в них поддержки и выдвинутый Лондоном контрпроект, который предусматривал усиление власти колониальных губернаторов.
Активным сторонником и пропагандистом идей американской независимости был Томас Джефферсон — один из наиболее радикально настроенных деятелей назревавшей революции. В первую очередь он выражал интересы фермерства и молодой американской буржуазии. Именно эти наиболее активные и предприимчивые слои населения считали залогом своего успеха на американской земле ликвидацию сковывающих их инициативу экономических и политических законов метрополии. Их борьба против диктата британской короны могла привести лишь к огромным жертвам среди населения колоний, не будь решительных и дальновидных людей, которые объединили и возглавили американцев, придав им целеустремленность в борьбе за независимость.
Американцы последней четверти XVIII в. мало чем походили на первых поселенцев середины XVII в. Вирджинии и Плимута. Они уже не были исключительно выходцами из Англии. И хотя англичане, ирландцы и шотландцы все еще составляли большинство, накануне Американской революции английский язык не был родным языком по крайней мере для 20 % колонистов (согласно имеющимся данным, даже в 1664 г. население тогда еще голландской колонии Нью-Амстердама, ставшей позднее Нью-Йорком, говорило на 18 языках). К этому времени в одной лишь Пенсильвании проживало ок. 100 тыс. выходцев из Германии — менонитов, амишей, квакеров, баптистов, не считая тех немцев, которые осели в Мэриленде, Вирджинии и Северной Каролине. Из 2,5 млн американцев (по данным на 1776 г.) не более 20 % принадлежали к англиканской церкви, не менее 40 % были кальвинистами. В колониях насчитывалось к тому времени ок. 25 тыс. римских католиков, 2 тыс. иудеев, а также множество квакеров, менонитов, баптистов, методистов, лютеран, пиетистов и представителей иных конфессий.
