Евгений Спицын - Россия — Советский Союз, 1917–1945 гг.
В такой, крайне непростой внутрипартийной ситуации 26 июля 1917 г. начал свою работу VI съезд РСДРП(б), в центре которого был вопрос о задачах и тактике большевиков в условиях перехода партии на нелегальное положение. На обсуждение делегатов съезда были предложены четыре основных доклада: «Организационный отчет ЦК» (Я.М. Свердлов), «О политическом положении» (И.В. Сталин), «О войне и международном положении» (Н.И. Бухарин) и «Об экономической ситуации в стране» (В.П. Милютин).
Основная дискуссия, как и ожидалось, развернулась вокруг ленинского положения о подготовке вооруженного восстания. На сей раз главными оппонентами выступили И.В. Сталин и Н.И. Бухарин. Суть разногласий заключалась в следующем: И.В. Сталин неожиданно поддержал ленинскую позицию и призвал делегатов съезда голосовать за резолюцию «О политическом положении», в которой курс на вооруженное восстание провозглашался главным лозунгом партии. Н.И. Бухарин, напротив, заявил о том, что успех революции в России всецело будет зависеть от развития революционного процесса в Западной Европе, поэтому курс на вооруженное восстание является преждевременным.
В советской исторической науке (И. Минц, Н. Иванов, Г. Иоффе) традиционно говорилось о том, что решения VI съезда РСДРП(б) знаменовали собой победу ленинского курса на вооруженное восстание, однако ряд их оппонентов (А. Рабинович) полагает, что в результате этой дискуссии был принят компромиссный вариант резолюции, в которой говорилось о временном снятии лозунга «Вся власть Советам!» и очень невнятно и размыто о курсе на вооруженное восстание.
Компромиссный характер решений съезда проявился и при выборах нового состава ЦК, куда, наряду с В.И. Лениным, И.В. Сталиным, Я.М. Свердловым и Л.Д. Троцким, вошли многие представители умеренного крыла, в частности, Л.Б. Каменев, Г.Е. Зиновьев, Н.И. Бухарин, А.И. Рыков, В.П. Милютин, В.П. Ногин и другие.
Пожалуй, единственным документом, принятым делегатами съезда единогласно, стал новый партийный устав, что имело исключительно важное значение для дальнейших судеб всей партии и страны. В частности, в первом параграфе партийного устава был впервые закреплен принцип «демократического централизма», согласно которому каждый член партии был обязан подчиняться всем постановлениям и решениям любых партийных органов, конференций и съездов.
2. Корниловский «мятеж»После трагических июльских событий ситуация в стране и самой столице продолжала стремительно ухудшаться. Попытки нового премьер-министра А.Ф. Керенского сохранить широкую правительственную коалицию и его истеричные призывы к единению всех политических сил абсолютно не соответствовали реальному положению вещей. Многим становилось очевидно, что «революционный пасхальный перезвон слишком затянулся и пора бить в набат», что стране нужна «твердая рука» для наведения элементарного порядка в тылу и на фронте. Эта здравая мысль, впервые публично прозвучавшая в середине июля, вновь была озвучена олигархом П.П. Рябушинским на II Всероссийском съезде промышленников и предпринимателей, проходившем 3―5 августа 1917 г. в столице. Выступление одного из столпов российской буржуазии с подобным предложением было отнюдь не случайным. Дело в том, что еще в апреле 1917 г., сразу после первого правительственного кризиса, «Общество экономического возрождения России» во главе с А.И. Путиловым и А.И. Гучковым стало вынашивать планы установления военной диктатуры в стране. В качестве возможных кандидатов на пост военного диктатора рассматривались генералы М.В. Алексеев, А.А. Брусилов и адмирал А.В. Колчак. Но, начиная с июля, явным фаворитом стал генерал от инфантерии Лавр Георгиевич Корнилов.
Вскоре после победы Февральской революции, по настоятельной просьбе тогдашнего военного министра А.И. Гучкова, новым командующим Петроградским военным округом был назначен генерал-лейтенант Л.Г. Корнилов. Его столичная карьера оказалась непродолжительной, и в апреле 1917 г. он вернулся на фронт на должность командующего 8-й общевойсковой армией. В ходе печально знаменитого Тернопольского прорыва, предпринятого немцами в начале июля 1917 г., Л.Г. Корнилов показал себя не только неплохим военачальником, но и толковым администратором. Поэтому уже 8 июля, с подачи заместителя военного министра Б.В. Савинкова, А.Ф. Керенский сместил с поста командующего Юго-Западным фронтом генерала А.Е. Гутора и назначил на его место генерала Л.Г. Корнилова.
16 июля премьер-министр А.Ф. Керенский, министр иностранных М.И. Терещенко и Б.В. Савинков встретились в Могилеве в Ставке с Главковерхом А.А. Брусиловым, начальником Главного штаба А.С. Лукомским, его заместителем Н.В. Рузским и командующими Западным и Северным фронтами А.И. Деникиным и В.Н. Клембовским. В ходе этой встречи весь высший генералитет русской армии заявил о необходимости немедленного наведения железного порядка и восстановления единоначалия в армии. Генерал Л.Г. Корнилов, отсутствующий на этой встрече, выразил самую решительную поддержку этих требований и уже 18 июля с подачи Б.В. Савинкова был назначен на пост Главковерха.
25 июля на совещании в Ставке с рядом членов правительства Л.Г. Корнилов потребовал ввести чрезвычайное военное положение в стране и незамедлительно самыми жесткими мерами навести порядок в тылу и на фронте. Чуть позже ключевые положения этого выступления легли в основу «Доклада Временному правительству», в котором Л.Г. Корнилов и Б.В. Савинков потребовали предоставить Главковерху чрезвычайные полномочия.
3 августа генерал Л.Г. Корнилов прибыл в Петроград на встречу с А.Ф. Керенским для обсуждения основных положений своего «Доклада» и в тот же день дал интервью газете «Известия», в котором откровенно изложил свои основные предложения по наведению порядка в стране. Опубликованное интервью вызвало переполох в лагере левых, которые тут же принялись поносить генерала и требовать его незамедлительной отставки. А.Ф. Керенский, всегда отличавшийся изощренным цинизмом и опасаясь подмочить свой имидж защитника демократии, стал вынашивать планы замены Л.Г. Корнилова командующим Юго-Западным фронтом генералом В.А. Черемисовым, который вполне устраивал эсеров и меньшевиков. Но 9 августа участники Московского совещания общественных деятелей — П.П. Рябушинский, А.И. Гучков, А.И. Коновалов, А.И. Вышнеградский, П.Н. Милюков, генералы М.В. Алексеев, А.А. Брусилов, Н.Н. Юденич и А.М. Каледин, демонстративно направили в адрес Л.Г. Корнилова телеграмму с выражением полного доверия и поддержки. Одновременно о своей полной поддержке Главковерха заявили такие влиятельные структуры, как «Союз офицеров армии и флота», «Союз георгиевских кавалеров», «Совет союза казачьих войск», «Союз земельных собственников», «Военная лига» и «Республиканский центр».
12—15 августа 1917 г. в Москве проходило заседание Государственного совещания, делегаты которого более чем прохладно встретили выступление А.Ф. Керенского и, напротив, восторженно поддержали выступление Л.Г. Корнилова, в котором он заявил о необходимости наведения железного порядка в тылу и на фронте. Небывалый рост популярности Главковерха, особенно среди буржуазии и военных кругов, вынудил А.Ф. Керенского возобновить переговоры с ним. Уже 23 августа по личному указанию премьера Б.В. Савинков провел переговоры с Л.Г. Корниловым, в ходе которых были полностью согласованы, а затем утверждены самим премьер-министром, следующие решения:
1) 28―29 августа в Петрограде вводится военное положение;
2) Петроградский военный гарнизон полностью переходит в прямое подчинение Ставки Верховного Главнокомандующего;
3) в Петроград с фронта перебрасываются части 3-го Кавалерийского корпуса генерала А.М. Крымова;
4) для управления страной в условиях чрезвычайного положения создается Совет Народной Обороны в составе Л.Г. Корнилова, А.Ф. Керенского, М.В. Алексеева, А.В. Колчака, Б.В. Савинкова и М.М. Филоненко.
25 августа во исполнение принятого решения 1-я Донская казачья (генерал Б.Р. Хрещатицкий), Уссурийская конная (генерал А.А. Губин) и Кавказская туземная конная (генерал Д.П. Багратион) дивизии начали движение к Петрограду. Тогда же Л.Г. Корнилов телеграфировал Б.В. Савинкову, что корпус генерала А.М. Крымова сосредоточится в окрестностях столицы к исходу 28 августа, и просил его утром 29 августа объявить Петроград на военном положении.
Но 26 августа ситуация коренным образом изменилась. Хроника событий того рокового дня до сих пор не вполне ясна и реконструировать ее можно с очень большой осторожностью, поскольку, за исключением двух противоположных версий, изложенных А.Ф. Керенским и В.Н. Львовым в их мемуарах, других источников просто нет. Достоверно известно только то, что вечером 22 августа бывший обер-прокурор Святейшего синода Владимир Николаевич Львов встречался с премьер-министром и предложил ему роль посредника в урегулировании конфликта с Л.Г. Корниловым. А.Ф. Керенский якобы (сам он это отрицал) дал добро на это предложение, и утром следующего дня В.Н. Львов выехал из Петрограда в Ставку. Вечером 24 августа он встретился с Л.Г. Корниловым и сообщил ему, что А.Ф. Керенский готов рассмотреть вопрос о реорганизации правительства и даже покинуть пост премьер-министра, если того потребует обстановка.
