Кирилл Резников - Русская история: мифы и факты. От рождения славян до покорения Сибири
Областники всячески подчеркивали бедственное положение «инородцев» — бесправие, грабеж, спаивание и вымирание. «Сибирская газета», рупор областников, писала в 1881 г.: «...инородческое население Минусинского округа... вымирает с такой быстротою, при которой ещё через двадцать лет, мы вполне надеемся, не будет в долинах р. Абакана ни одного туземца». Работа Ядринцев 1883 г. так и называется: «Инородцы Сибири и их вымирание». По его оценке, в 1851 г. «минусинских инородцев» было 40 470 человек, а в 1868 г. только 37 153. Сообщения Ядринцева встретили критику. Н.Н .Козьмин в статье «К вопросу о вымирании инородцев» (1916) показал, что статистические данные конца XIX — начала XX в. не подтверждают уменьшения численности «минусинских инородцев». В масштабном исследовании С.К. Патканова «Племенной состав населения Сибири» (1911, 1912), основанном на Всероссийской переписи 1897 г., показан значительный рост коренного населения Сибири.
Движение областников существовало вплоть до победы в Сибири большевиков. Летом 1918 г. областники вошли в состав Временного Сибирского правительства (существовало всего 4 месяца), принявшего 17 июля (4-го по ст. стилю) Декларацию о независимости Сибири (по сути, автономии). После установления Советской власти движение было запрещено. Областники немало сделали для культурного развития Сибири. В то же время их отрицательное отношение к роли Российского государства, преувеличение тягот колонизации для «инородцев» и мечты об отделении Сибири сейчас используют люди, способные принести народам Сибири лишь несчастья.
Советский период. Два послереволюционных десятилетия советские историки описывали негативные последствия присоединения Сибири. Марксисты школы Покровского рассматривали царскую Россию как «тюрьму народов», присоединение Сибири — как завоевание, ее освоение — как колонизацию «на костях инородцев», а управление царскими чиновниками — как время неслыханного произвола и грабежа. Подобные взгляды разделяли и историки-традиционалисты: В.И. Огородников, С.В. Бахрушин, С. А. Токарев, А.П. Окладников. Их позиция обусловлена не только конформизмом, но и сохранившимся с дореволюционных времен среди интеллигенции комплексом вины перед «униженными и оскорбленными».
Параллельно шло изучение сибирских архивов и накопление фактов, противоречащих «чёрной легенде» о русской колонизации Сибири. Но пересмотр «чёрной легенды» связан не с наукой, а с изменением сталинской национальной политики. В 1934 г. публикуется постановление ЦК ВКП(б) и Совнаркома СССР «О преподавании гражданской истории в школах СССР» и в 1937 г. «Постановление Жюри Правительственной комиссии по конкурсу на лучший учебник для 3—4-го классов средней школы по истории СССР», где приобретения России в XVI — XVIII в. трактуется как «наименьшее зло» для присоединяемых народов. После публикации письма М.В. Нечкиной «К вопросу о формуле "наименьшее зло" в журнале «Вопросы истории» (1951) зло вообще изгоняется из оценок роста российского государства. Наступил период, сравнительно недолгий, ура-патриотических статей.
В 1960-е гг. положение в советской историографии нормализуется, признается, что Россия прирастала разными путями, хотя роль завоеваний преуменьшается. В это время известный сибиревед В.И. Шунков предложил «признать оправданным господство в нашей литературе термина "присоединение", поскольку он включает в себя «явления различного порядка — от прямого завоевания до добровольного вхождения». Применительно к Сибири понятие присоединение действительно хорошо подходило, поскольку включало всю мозаику вхождения народов в состав Российского государства.
Независимо от идеологических установок, советские учёные получили данные, заставлявшие скептически отнестись к двум постулатам «чёрной легенды» — завоеванию как способу присоединении Сибири и вымиранию сибирских аборигенов под русской властью. Завоеванию противоречили многочисленные факты невоенного подчинения сибирских племен Белому царю. Легенду о вымирании похоронило уникальное исследование Б.О. Долгих, рассчитавшего по ясачным книгам численность коренного населения Сибири в конце XVII в. Оказалось, что на территории Сибири и Дальнего Востока жило около 240 тысяч человек[191]. Работа Долгих получила всемирное признание. Между тем, согласно Первой Всероссийской переписи 1897 г., в Сибири жило 822 тысячи коренных жителей[192]. Получается, что за 250 лет российского правления число «сибирских инородцев» выросло почти в 4 раза. Для сравнения в США и Канаде за тот же период число коренных жителей уменьшилось с 1,2 млн. (уцелевших после занесенных белыми эпидемий XVI в.) до 350 тысяч[193].
Советские историки собрали немало фактов, свидетельствующих, что далеко не все было плохо в управлении Сибирью в царское время, что были энергичные воеводы и даже такой выдающийся губернатор, как Муравьёв-Амурский, но выводы делали осторожно, с реверансами в сторону советской Сибири. В целом советская наука собрала огромный материал, во многом доказавший безосновательность «чёрной легенды» об освоении Сибири, но «неудобные» вопросы (войны с местными жителями, заслуги царских чиновников в освоении Сибири, процветание сибирского крестьянства) остались слабо затронутыми по идеологическим причинам. Подобная избирательность сделала советскую историографию уязвимой перед натиском нового поколения творцов «чёрной легенды», в изобилии появившихся после распада Советского Союза.
Этнический сепаратизм. Крах советского строя, сопровождаемый нарастанием общественного хаоса, привел к чрезвычайному ослаблению этнического поля русских. А слабого бьют: России предъявили территориальные, материальные и моральные претензии. Счет предъявили соседи — старые и новые (бывшие союзные республики), сепаратисты автономий и регионов страны, вопрос о праве русских на владение недрами одной шестой суши был поднят в США и ЕС. От прямой интервенции Россию спасает ракетно-ядерный щит, но пришлось (и приходится) тяжко. Кладовые Сибири привлекают особое внимание сил, заинтересованных в распаде России.
В Сибири в 1990-х гг. сложились два вида сепаратизма: этнический и территориальный (региональный), причем последний тоже нередко озвучивается как этнический (сибиряки объявляются самостоятельным этносом). Этнический сепаратизм наиболее выражен у якутов и с отрывом по понижающей — у тувинцев, бурят, хакасов, алтайцев, сибирских татар. Основу для него создали ослабление России, амбиции национальной интеллигенции, пропаганда пантюркизма и панмонголизма, поддержка из США, Турции, Японии, националистов Казахстана и Монголии.
В концепциях сибирских националистов много общего. Объявляется, что данный народ издревле (иногда со времен неолита) проживал на сибирской земле, что предки были грозными воинами и творцами высокой цивилизации, но несчастные обстоятельства ослабили народ, и он стал добычей русских, что Россия нещадно эксплуатировала завоеванный народ, разорив его и поставив на грань исчезновения. В качестве образцов служили труды казанских историков о Сибири: «История Сибири» X. Атласи (1911), «Древниетюрки в Сибири и Центральной Азии» (2000) и «История сибирских татар» (2002) Г.Л. Файзрахманова.
Была переписана история присоединения Сибири. Поход Ермака переписали дважды — в Казани и в Алма-Ате. Героем событий объявлен Кучум: по татарской версии — татарин, по казахской — казах. Следует сказать, что Кучума сибирским татарам навязывают извне. Сибирцы всегда считали Кучума чужаком, узурпировавшим власть у законной династии тайбугидов, а в Ермаке видели мстителя за убийство хана Едигера и брата его Бекбулата. Но времена меняются, и на сайте «Татары Сибири» появляется заголовок: «История татар: 455 лет геноцида». У других сибирских народов — иные герои. У бурят, естественно, Чингисхан, у тувинцев — Субедей-багатур, полководец Чингиза и Батыя, у алтайцев — хан Ашина, основатель Тюркского каганата, у хакасов — енисейские кыргызы (хакасы забыли, что они ведут род от кыштымов — данников кыргызов).
Особо следует сказать о якутах. Республика Саха (Якутия) — единственная автономия Сибири, где были возможности реализации сепаратистских стремлений. Сепаратизм якутов недавний — с русскими они всегда ладили. В 1930-х гг. богатых якутов раскулачивали, но потери эти несравнимы с огромными общесоюзными вложениями в развитие края. Все изменилось, когда Россия ослабла. В 1992 г. президент Якутии М.Е. Николаев сумел добиться от своего друга Б.Н. Ельцина подписания соглашения о переходе в собственность республики всесоюзного треста «Якуталмаз», дающего четверть мирового производства алмазов. «Якуталмаз», преобразованный в ЗАО АЛ РОСА, стал материальным источником для якутского сепаратизма.
1990-е гг. были золотыми для якутской элиты. Якутия ежегодно получала федеральные дотации (до трети бюджета в 1996 г.), а средства от алмазной ренты шли на содержание разросшейся якутской бюрократии, вытеснивших русских со всех значимых должностей в госаппарате, науке и культуре (хотя якутов меньше половины населения), и на атрибутику суверенитета, прописанного в конституции 1992 г. Якутия обзавелась двухпалатным парламентом, полутора десятками министерств и ведомств, собственной академией наук, 14-этажным международным бизнес-центром. На праздник государственного суверенитета в Якутск ежегодно съезжались представители правительственных и общественных организаций США, Канады, ЕС, Турции, Японии. Английский стал чуть ли не государственным языком. Одновременно всячески поощрялся переход с русского языка на якутский. В эти годы была внедрена национальная мифология об исключительности якутов, их древнем происхождении, высочайшем уровне старой якутской культуры.
