Сима Чиркович - История сербов
Значительную часть югославской территории заняло марионеточное Независимое государство Хорватия, отданное под управление фашистской организации «усташей» во главе с «поглавником» Анте Павеличем (1889–1959). Границы НГХ, простиравшиеся до Дрины и Земуна[43], удовлетворяли его самые амбициозные территориальные притязания. Исключение составила Далмация, где Италия заняла побережье от Сплита до Нина, а также большую часть островов. Объединив доморощенный национализм крайнего толка с расизмом, присущим нацизму, режим усташей приступил к исполнению открыто декларированной программы искоренения сербов, составлявших 30% населения НГХ. Как говорил один из лидеров усташей, часть сербов следовало уничтожить, часть переселить, а остальных ассимилировать, предварительно обратив в католичество.
Все эти средства применялись с упорством и невероятной жестокостью. В первые месяцы нахождения у власти правительство усташей по всей стране, а особенно в Хорватии и Герцеговине, совершило многочисленные массовые убийства. Сербов сгоняли в концентрационные лагеря, в которых их уничтожали в течение всей войны вместе с евреями, цыганами и хорватами, выступавшими против режима. Самыми известными по масштабу совершенных в них преступлений стали лагеря Ясеновац, Стара Градишка и Ядовно. Около 200 тысяч депортированных сербов нашли убежище в Сербии. Были запрещены сербские имена и кириллический алфавит. Оставшиеся сербы были обязаны, как и евреи, носить цветную повязку. Их передвижение ограничивалось. Было убиты многие отказавшиеся оставить свою паству представители духовенства, в том числе три епископа. Большое количество церквей было разорено и осквернено. По всей стране осуществлялось принудительное обращение православных в католичество, что противоречило канонам самой католической церкви. Для нейтрализации воздействия сербских традиций усташские власти образовали так называемую Хорватскую православную церковь во главе с русским монахом-эмигрантом.
Оставшаяся от Сербии территория находилась под управлением немецкой военной администрации, опиравшейся на местные гражданские власти. Сначала — на Комиссариат, а с конца августа 1941 г. — на «сербское правительство» генерала Милана Недича (1877–1946). В церковном и образовательном отношении правительству в Белграде подчинялись и сербы из Баната, власть в котором находилась в руках местных немцев. С благословения оккупантов коллаборационисты обзавелись и собственными воинскими частями. Были сформированы Сербский добровольческий корпус и Сербская государственная стража, в основном состоявшая из членов движения «Збор» во главе с Д. Лётичем. Созданная до войны крайне правая националистическая организация стала, таким образом, инструментом оккупационного режима.
Захваченные в плен солдаты и офицеры югославской армии были отправлены в немецкие лагеря. Пленные из собственно Сербии остались в заключении, а тех, кто был родом из областей, вошедших в состав стран — союзников Германии, отпустили по домам. Италия, в свою очередь, отпустила пленных из Черногории. В оккупированной Сербии укрылись беженцы из Хорватии, Македонии, Косово и других областей. В Сербию было депортировано даже 7 тысяч словенцев.
Преемственность югославской государственности осуществляли король и правительство, находившиеся в эмиграции — сначала в Каире, а затем в Лондоне. Никакими вооруженными силами, кроме группы пилотов и офицеров, эмигрантские власти не располагали. «Югославская армия в отечестве» появилась позднее, когда была налажена связь с отрядами непокорившихся офицеров под командованием полковника Драголюба-Дражи Михайловича (1893–1946). Находившиеся под его началом формирования, значительную часть которых составляли офицеры, были организованы по армейскому принципу. Однако со временем, сменив военную форму на национальный костюм, они приобрели облик нерегулярных четнических отрядов. Их отличали черный цвет одежды, перекрещенные пулеметные ленты, меховые шапки (шубары) и длинные бороды.
В роли защитников югославского государства выступили и коммунисты, но только после нападения Германии на Советский Союз (22 июня 1941 г.). В разных местах они создавали отряды, нападавшие на оккупантов и представителей коллаборационистских властей. Отряды назывались русским термином «партизаны». Сами они не стали возражать против подобного названия. Не подчеркивая своей революционной ориентации, партизаны, тем не менее, восприняли распространенную коммунистическую символику: пятиконечные звезды и красное знамя. Оппоненты обвиняли их в том, что они были коммунистами. Но коммунистическим было руководство, а не основная масса партизан.
Целью большинства вооруженных отрядов, возникших весной и летом 1941 г., была самооборона от террора усташей и репрессий властей. Во главе формирований находились офицеры или опытные солдаты. У партизан, среди которых было мало офицеров, главную роль играли ветераны гражданской войны в Испании. Только с течением времени проявились четкие различия между этими отрядами, принимавшими символику той или иной стороны.
Несмотря на то что борьба с оккупантами была общей целью партизан и четников, и те и другие понимали, что программы у них разные. Столкнувшись лицом к лицу на ограниченной территории Сербии, они попытались договориться о сотрудничестве. Осенью 1941 г. состоялись две встречи полковника Михайловича и тогда мало кому известного лидера коммунистов, скрывавшегося под псевдонимом Тито (Йосип Броз, 1892–1980). Результата они не имели. И уже в ноябре 1941 г. бойцы двух соперничавших движений стали стрелять друг в друга.
Партизаны, занимавшие более агрессивную позицию, совершали нападения на немцев, которые отвечали возмездием. Было объявлено, что за каждого убитого немца будет расстреляно 100 сербов (за раненого— 50). Угроза была приведена в действие в ходе карательных операций в Кралево и Крагуеваце, где расстреливали даже школьников. В Западной Сербии партизаны с сентября по ноябрь 1941 г. удерживали обширную территорию с центром в городе Ужице («Ужицкая республика»).
Немецкое наступление выдавило их в Боснию. В результате до начала лета 1944 г. партизаны не имели прочных позиций в Сербии, за исключением нескольких небольших отрядов, действовавших в ее южных районах. Покинув Сербию зимой 1941/42 года, партизаны приступили к формированию мобильных частей, бригад, а позднее и дивизий. Отдельные части и соединения действовали в четкой координации, а гарантией дисциплины стала строгая партийная иерархия.
В основу движения четников с самого начала была положена военная организация. Однако разбросанные по обширной территории отряды, не сумев наладить эффективную связь друг с другом, слабо координировали свои действия. Субординация не соблюдалась. Многие командиры вели себя самостоятельно, по своему усмотрению заключая перемирие и сотрудничая с оккупационными властями, особенно итальянскими. Среди четников были и противники Дражи Михайловича, к которым принадлежали, например, сторонники Косты Печанаца, свободно передвигавшиеся по городам Сербии. Во всех областях страны четники совершали расправы над хорватским и мусульманским населением в отместку за убийства и изгнание сербов.
Королевское правительство способствовало росту авторитета полковника Михайловича, произведя его в генералы и назначив военным министром. Из Каира к нему прибыла группа офицеров. Была обеспечена и помощь союзников. Некоторое время даже Москва популяризировала Михайловича и его борьбу. В военных условиях особенно возросло значение радио как неподконтрольного оккупантам средства передачи информации. Из Москвы вещала «Свободная Югославия», а крупные и влиятельные британские и американские радиостанции выступали в полдержку Михайловича и его формирований.
Помимо боевых столкновений, становившихся все более жестокими и непримиримыми, партизаны и четники вели друг с другом борьбу за право считаться лидерами антифашистского сопротивления. Приводя в качестве примера отдельных четнических командиров, связанных с оккупационными властями, партизаны обвиняли в коллаборационизме всех четников, даже тех, кого немцы преследовали и захватывали в плен в 1944 г. Противники четников ни тогда, ни позднее не обращали никакого внимания на различия между ними. После войны стала явной тщательно скрывавшаяся тайна о том, что в 1943 г., столкнувшись с перспективой высадки союзников и испытывая давление со всех сторон, партизаны пошли дальше простого обмена пленными — они обсуждали с немцами заключение перемирия, предлагая им свои услуги в борьбе с четниками.
Роль своеобразного арбитра между двумя враждовавшими силами играли миссии союзников, которые сначала прибыли к четникам, а в 1943 г. и к партизанам. Их донесения влияли на распределение союзнической помощи, а позднее и на принятие более важных политических решений.
