Сергей Руденко - Крылья Победы
— Сзади заходит звено «фокке-вульфов», — и открыл огонь.
Очередь… вторая… третья! Истребитель со свастикой накренился и, загоревшись, пошел вниз. Другие отвалили в сторону.
А сзади появилась еще четверка «фокке-вульфов». Комсомолец Родькин снова вступил в бой. Но скоро кончились боеприпасы. Фашисты подожгли наш бомбардировщик. Экипаж покинул самолет. Раскрылись три парашюта.
Стервятники набросились на парашютистов. Убит штурман экипажа коммунист младший лейтенант К. Хулин. Вторую атаку гитлеровцам сделать не удалось. Из-за облаков вынырнуло звено «яков» и устремилось на фашистов. Летчик Крупин и стрелок-радист Родькин благополучно приземлились на нашей территории.
Во время того налета у «Петлякова», который пилотировал летчик В. Зималиев, загорелся правый мотор. Летчик с трудом дотянул пикировщик до своего аэродрома При посадке вспыхнули обе плоскости и фюзеляж. Едва экипаж, приземлившись, покинул пылающий самолет, как он взорвался.
* * *Всю ночь на 30 апреля штаб фронта был занят подготовкой к штурму рейхстага. По заданию командующего велась усиленная разведка, очищались от противника расположенные вблизи здания, подтягивалась артиллерия для стрельбы прямой наводкой Мы очень жалели, что не можем помочь нашим бойцам ударами с воздуха.
С утра на командный пункт пришла волнующая весть. В 11.00 30 апреля штурмовые группы и отряды 150-й и 171-й дивизий 79-го стрелкового корпуса начали штурм рейхстага. Противник сопротивлялся с ожесточенным упорством. Гитлеровцы дрались до последнего солдата. В 14.25 после кровопролитные боев, переходящих в рукопашные схватки, наши воины овладели цитаделью фашистского рейха, над которым уже реяло Знамя Победы. В ходе этого штурма воины частей и подразделений проявили исключительный героизм, отвагу, мастерство, бесстрашие и инициативу.
Г. К. Жукову позвонил командарм В. И. Кузнецов и доложил о взятии рейхстага. Георгий Константинович поднялся с телефонной трубкой в руке и громко сказал, как будто перед ним стоял строй бойцов-героев:
— Дорогой Василий Иванович, сердечно поздравляю тебя и всех твоих солдат с замечательной победой! Этот исторический подвиг никогда не будет забыт советским народом!
Успешно вели бои и другие войска фронта. Части 5-й ударной армии, развивая наступление вдоль обоих берегов Шпрее, овладели центральным городским районом — Митте. 8-я гвардейская, взаимодействуя с войсками 1-го Украинского фронта, продвинулась в северо-западном направлении. 30 апреля в 23.30 на этом участке перешел линию фронта парламентер от немецкого верховного командования подполковник Зейферт. Он сообщил о желании начальника генерального штаба сухопутных войск Германии генерала Кребса лично вести переговоры с нашим командованием. Парламентеру были даны указания о месте встречи и порядке ведения переговоров.
Очень радостная весть пришла к нам с юго-востока, где фашистский генерал Буссе со своим недобитым войском отчаянно рвался из кольца к Берлину. Непрерывные бои продолжались там почти весь день 30 апреля Лишь к 17.00 противник был окончательно разгромлен. Ударами с земли и с воздуха в этом районе было уничтожено до 9 тысяч солдат и офицеров, 86 танков и самоходных установок, 209 орудий разных калибров и минометов, 185 пулеметов, 270 автомашин и бронетранспортеров. Сдались в плен 40 895 гитлеровцев, вместе с ними были захвачены огромные военные трофеи.
Полная потеря войск, окруженных в окрестностях Вендиш-Бухгольца, неудержимый марш советских частей в центре Берлина вызвали растерянность командования немецкой армии. Наши радиостанции отмечали, что Гитлер по нескольку раз в день обращался с телеграммами к генералам и их армиям и группам войск с призывами о помощи:
«Где Венк? Где его двенадцатая армия?», «Где Шернер?» (командующий группой армий. — С. Р.), «Где армейская группа „Холстрер“?», «Когда начнете наступать?», «Через каждый час докладывайте обстановку» и т. д.
В ответ генералы доносили о безнадежном положении и невозможности деблокировать Берлин. Вот некоторые из перехваченных нами радиограмм. От командующего 12-й армией Венка: «Войска армии сильно потрепаны, а их вооружение весьма недостаточно».
От командующего центральной группой армий Шернера: «В войсковом тылу господствует полная дезорганизация. Гражданское население затрудняет оперативные действия… Я прошу вас, мой горячо любимый фюрер, в этот час тяжелого испытания судьбы оставить Берлин и руководить борьбой из Южной Германии».
Генерал Кребс и Борман снова взывали к своим уже бессильным что-либо сделать военачальникам:
«Командующему центральной группой армий Шернеру
Командующему 12-й армией Венку
Главнокомандующему немецкими войсками в Курляндии и Норвегии Рендуличу
Командующему Западным фронтом Кессельрингу
Командующему Юго-Западным фронтом и войсками в Италии Виттенгофу
Командующему Северо-Западным фронтом Бушу
Генерал-полковнику Хенрици
Фюрер ожидает непоколебимой верности от Шернера, Венка и других, а также, что Шернер и Венк спасут его и Берлин».
Последующие события показали, что ни истерические вопли Гитлера о помощи, ни заверения его генералов в верности и стойкости не спасли ни Берлин, ни бесноватого фюрера и его приспешников, ни фашистскую армию от полного разгрома.
Наше общее чувство неотвратимости возмездия фашистским главарям за все их злодеяния хорошо выразил переводчик танкистов В. Боек Этот находчивый воин, по свидетельству кинооператора Р. Кармена, войдя со своей частью в Берлин, дозвонился по городскому телефону до рейхсминистра пропаганды и имел с ним разговор, в конце которого предупредил:
— Имейте в виду, господин Геббельс, мы найдем вас всюду, куда бы вы ни убежали, а виселица для вас уже приготовлена.
1 и 2 мая наши штурмовики по-прежнему активно взаимодействовали с войсками фронта, продолжавшими преследовать отходящего на запад противника. Имея надежное прикрытие с воздуха, части 61-й армии овладели городами Ной-руппин, Кириц, Нейштадт и за два дня прошли 70 километров. К исходу 2 мая они ворвались в Хафельберг, и тут произошло историческое событие — наши передовые отряды встретились с американскими подразделениями на Эльбе.
Свет Победы
Над Берлином то и дело моросил весенний теплый дождик, буйно зеленели липы и каштаны, чудом сохранившиеся среди огня. В штабе фронта и у нас на КП воздушной армии в первые дни мая генералы и офицеры жили ожиданием новых вестей о положении противника в Берлине. Утром 1 мая нам стало известно, что в 3.30, как и было согласовано во время переговоров накануне, перешел линию фронта и прибыл в штаб 8-й гвардейской армии начальник генерального штаба сухопутных войск Германии генерал пехоты Кребс, который передал В. И. Чуйкову письменное сообщение Верховному Главнокомандованию Советской Армии о том, что в 15.50 30 апреля Гитлер покончил жизнь самоубийством, назначив в своем завещании президентом империи гроссадмирала Деница, имперским канцлером — Геббельса.
Генерал пехоты Кребс заявил, что он уполномочен установить непосредственный контакт с Верховным Главнокомандованием Советской Армии для начала переговоров. Получив это сообщение, Г. К. Жуков незамедлительно доложил об этом в Ставку Верховного Главнокомандования, после чего через своего заместителя генерала армии В. Д. Соколовского передал Кребсу требование о безоговорочной капитуляции Берлинского гарнизона. Тот заявил, что он не уполномочен сам решать этот вопрос, и в 9.00 убыл для доклада Геббельсу.
В полдень 1 мая мы с большим волнением следили за полетом в небе осажденного Берлина девятки «яков», принесших на своих крыльях нашим бойцам первомайский привет Родины. Ведущим шел майор И.А.Малиновский — командир 1 — го гвардейского истребительного полка, с которым мне довелось начинать войну в 1941 г. на Западном фронте. Этот бывший 29 нал участвовал в битве за Москву и в декабре 1941 г. был первым удостоен звания гвардейского. Его сопровождали лучшие воздушные бойцы и инспекторы-летчики 2 ВА — дважды Герой Советского Союза А. В. Ворожейкин, Герой Советского Союза В. Н. Буянов, И. П. Лавейкин, П. И. Песков.
С командирской машины были сброшены на парашютах два красных полотнища. На одном из них пламенел лозунг: «Да здравствует 1 Мая!» На другом ярко выделялись слова: «Победа» и на обратной стороне — «Слава советским воинам, водрузившим Знамя Победы над Берлином!» Развеваясь в сером дымном небе, полотнища медленно опускались на площадь у рейхстага Их бережно подняли воины «хозяйства полковника М. Ф. Зинченко». Весть о первомайском поздравлении быстро облетела все полки и доставила огромную радость солдатам, сражавшимся вдали от Родины.
В конце дня воины 8-й гвардейской и 1-й танковой армий, протаранив последние рубежи сопротивления противника, встретились на берлинском ипподроме. А чуть позднее, ранним утром 2 мая, в парке Тиргартен соединились части В. И. Чуйкова и В. И. Кузнецова. Теперь окруженный гарнизон противника был рассечен уже на три изолированные части. Связь между ними нарушилась. Командующий обороной Берлина генерал Вейдлинг не мог управлять своими раздробленными силами и в 6.00 сдался в плен. Он сообщил, что дал указание частям прекратить сопротивление. По требованию Г. К. Жукова Вейдлинг в 7.00 подписал приказ о капитуляции Берлинского гарнизона.
