Василий Кравков - Великая война без ретуши. Записки корпусного врача
Вечером — давно не слышанный малиновый звон в церквах — так, как в Рязани.
30 июля. Солнечный день. В городе так тихо и покойно; брожу, наслаждаясь хоть возможностью культурных условий существования. Зашел в «Упсанюз» по необходимым делам; не чаял, как поскорее оттуда уйти: так сильно воняет; удушающая атмосфера «управленская» была в «доброе» дореволюционное время, теперь же стала еще затхлей и невыносимей; у всех на очах так откровенно и неприкрыто выражение «сорвать», «сцапать». Время теперь самое благоприятное попасть прямо из хамов в паны, только умей уловить момент; все можно, все дозволено, лишь дерзай! […]
Растленную нашу армию скоро не поправить… Для людской массы необходим единодержавный кулак — грозный, мудрый, а если еще любящий, то лучшего и желать нечего. Кулак, дисциплинирующий поведение и мышление их, а затем весь этот серый сброд надо до изнеможения их сил заставлять работать и работать! В армии должен царить монархизм и деспотизм, иначе она не будет армией. И действовать не убеждением, а свирепым принуждением. Восстанавл[ив] ать дисциплину надо, между прочим, с обязательством по-прежнему отдавания чести солдатами офицерам… Оказывается, не я один так думаю, а есть и много моих коллег и даже молодых (либералов, «красных» — по прежней жандармской терминологии), к[ото]рые жаждут поскорее бы принять подданство перед Вильгельмом для установления у нас порядка и законности. […]
«Русск[ая] воля» стенает, что-де мы до конца обнищали людьми; никого у нас нет, даже Юань Шикая[988] нет. Нет великого Наполеона, нет даже самого маленького, плюгавого наполеонишки!
31 июля. Оживаю душой в этом тихом благодатном городе; сижу в своем уютном номере и благодушествую — никто ко мне не постучит в дверь и никто не побеспокоит меня срочным исполнением всяких поганых бумаг и не позовет к телефону.
Происшедший у меня конфликт с исполнительным комитетом завершился пока в значительней] степени устыжением нек[ото]рых его коноводов в содеянной относительно меня несправедливости. Беседа моя сегодня с Цветаевым имела весьма примирительный характер, простились даже расцеловавшись, хотя в конце концов вышло «сначала скончались — потом повенчались».
Ну, на это все наплевать! Я так рад, что окончательно уезжаю с этого кровавого поля битв славной «революционной» всероссийской армии, оскверненного небывалой еще в истории человечества какой-то отвратительной мешаниной людского идиотизма с классическо-русским срамом, позором и бесчестием. Еду теперь уже на третью кампанию — на гражданскую войну, ч[то]б[ы] умирать вместе с своей семьей.
Были раньше царские холуи, теперь — не оберешься холуев презренной черни, явочным порядком захватывающих себе вкусные жареные кусочки и теплые местечки… Одно утешение, что все эти проходимцы будут иметь продолжительность жизни мыльных пузырей.
По счастливо сложившимся обстоятельствам имел возможность из Житомира проехать не по железной дороге, а прямо в автомобиле на Киев — 130 верст по шоссе. Выехал в 8 часов вечера и в Киеве в «эвакопункте» был уже около 12 ночи. Улегся на сенник в палату № 21 вкупе с эвакуированными офицерами.
АВГУСТ
1 августа. Чудная погода. «Происхождение древ Креста Господня». День мм. Маккавеев. Хохландия сегодня ходит с букетами цветов со сложенным в них маком; все это предварительно освещается в церкви.
В Киеве на станции — ни сахару, ни белого хлеба. Поместился временно до отхода поезда в приемном покое «эвакопункта»; ни на минуту нельзя оставить вещей без надзора — вмиг могут исчезнуть; грабеж — классический, русский. Загадочным остался для меня вопрос, почему в Житомире было так мало проклятых мух, к[ото]рые здесь, в Киеве, в таком изобилии. Прекрасно душой чувствую себя вне пределов досягаемости от немецкого огня и меча.
Ночью усадили меня очень удобно в поезд на Москву. Скороскоро поприоденусь и буду жить наконец по-человечески. Совсем мало на крышах вагонов русской дезертирствующей сволочи, «овеянной мощью революционного порыва», и в моем вагоне не так тесно, ч[то]б[ы] пассажиры помещались даже в сортирах.
2 августа. День светлый, прелестный. 7 утра — Бахман[989]. Чай пьем на станциях с своим сахаром. Белого хлеба нет. Все дальше и дальше уношусь из сферы каннибальских действ. Ночью два раза будили меня патрули, толкая за ногу с обращением: «Товарищ, предъявите удостоверение личности». Процедура эта проделывается чисто по-русски — пошехонски, для соблюдения лишь одной видимости и проявления «дерьмократической» мощи преимущественно в отношении офицерских чинов, а не серой сволочи.
3 августа. Рано утром — Тихонова Пустынь[990]. Проводник обещает, что будем в Москве около 2 часов дня; долгое время-де будем еще стоять, не доезжая 4–5 верст до нее, так как все те же бутафорствующие патрули «будут производить последнюю облаву» на пассажиров…
Наконец — Москва! Многие из «товарищей» отдают честь. Дома, к великому изумлению, не обрел царя-голода, а «совсем наоборот» — всего много. […] Благодарение господу Богу!
Ребятишки мои в Солотче[991]. Не хочу торопиться давать им знать о своем приезде: пусть поправляются на лоне природы, а я пока — приду в себя от обалдения от всего пережитого.
Сбрасываю с себя одно из бремен — обязательство продолжать ведение моего дневника.
КОНЕЦ И БОГУ СЛАВА!
ИЛЛЮСТРАЦИИ
В.П. Кравков Семья Кравковых в Москве. Слева направо — В.П. Кравков, С.В. Кравков, Е.В. Кравкова, Е.А. Кравкова (Лукина). 1914 г Д.П. Зуев Л.В. Федяй Ф.Н. Добрышин А.Ф. Рагоза Ф.В. Сиверс А.П. фон Будберг А.А. Рейнбот П.И. Мищенко Великий князь Андрей Владимирович В.П. Кравков (четвертый слева) в развалинах дома в Маргграбове. Январь 1915 г. Фото С.В. Кравкова В перевязочном отряде учительского союза (В.П. Кравков сидит в первом ряду, четвертый слева). Восточная Пруссия, декабрь 1914 г. Группа нижних чинов — сотрудников команды санитарного отдела штаба 10-й армии — с «трофейным» псом Немцем. Гродно, 28 февраля (12 марта) 1915 г. Е.А. Радкевич Доброволец М. Власов. Фото из журнала с комментарием В.П. Кравкова. 1915 г. А.А. Гернгросс В.П. Кравков с персоналом и ранеными одного из госпиталей. Гродно, 1915 г. В.П. Кравков (сидит, крайний справа) во время инспекционной поездки в расположение 110-го Камского пехотного полка. В центре — полковой священник Я.Я. Цирус-Соболевский. 10 (23) мая 1915 г. Отъезд В.П. Кравкова из расположения 28-й пехотной дивизии. 10(23) мая 1915 г. В.П. Кравков во время одной из инспекционных поездок летом 1915 г. Н.А. Бржозовский Н.А. Третьяков Командование Северного фронта в 1916 — начале 1917 г. Сидят, слева направо: Ю.Н. Данилов, А.И. Литвинов, Н.В. Рузский, Р.Д. Радко-Дмитриев, А.М. Драгомиров. Стоят, слева направо: В.Г. Болдырев, И.З. Одишелидзе, В.В. Беляев, Е.К. Миллер Э.А. Колянковский Оригинал приказа № 39 от 17 (30) апреля 1916 г. по 37-му армейскому корпусу А.Н. Куропаткин Д.А. Долгов В.П. Кравков в ходе инспекции противогазовой защиты одного из полков 7-го Сибирского корпуса. Окрестности Риги, 6 (19) июня 1916 г. М.А. Арнольд Письмо А.Г. Тимрота В.П. Кравкову. 4 (17) июля 1916 г. Крестьянские дети пляшут у воинского эшелона во время остановки под Мозырем 22 августа (4 сентября) 1916 г. «При остановке поезда на разъезде; группа пейзанок с их детишками, только что плясавшими под звуки нашей родной гармоники». В группе офицеров: второй справа — И.И. Эфиров, четвертый — Ф.В. Степанов, шестой — Д.А. Долгов, восьмой — П.Н. Федоров (?), двенадцатый — В.П. Кравков Д.Г. Щербачев Г.В. Ступин У штаба 7-го Сибирского корпуса в Завалове. На крыльце стоят, слева направо: В.П. Кравков, П.Н. Федоров (?), Д.А. Долгов, Д.Г. Щербачев, Ф.В. Степанов. Крайний справа — П.А. Кордюков, третий — И.И. Эфиров. 26 сентября (9 октября) 1916 г. «Мое помещение в Завалуве, где жили я, врач санитарно-гигиенического отряда д-р Толченое и фельдшера при наших канцеляриях» (В.П. Кравков — второй слева в группе офицеров). 29 сентября (12 октября) 1916 г. «В Завалуве на оставленных австрийцами позициях» (второй справа — Ф.В. Степанов, третий — В.П. Кравков). 19 октября (1 ноября) 1916 г. «В Завалуве — находимся в воронке» (второй слева — В.П. Кравков, третий — Ф.В. Степанов). 19 октября (1 ноября) 1916 г. П.А. Кордюков А.Г. Лигнау Телеграмма от 12 (25) мая 1917 г. о производстве В.П. Кравкова в чин тайного советника * * *Примечания
