Николай Скрицкий - Георгиевские кавалеры под Андреевским флагом. Русские адмиралы — кавалеры ордена Святого Георгия I и II степеней
В ноябре русское командование начало ужесточать блокаду на суше и море, а пополнение облегчало эту задачу. 30 ноября Ушаков приказал лейтенанту А. Влито, командиру аката «Святая Ирина», расположиться южнее крепости, чтобы не допускать французов к мельнице и в деревню Горицы; в его распоряжение флагман передал лейтенанта М. И. Ратманова с трофейной шебекой «Макарий». 1 декабря вице-адмирал обратился к жителям деревни Алевки, требуя не верить агитации французов, а помогать бить их.
Не оставались в покое и французские корабли. «Женерё» при удобном ветре пытался прорваться либо перехватить легкие суда, идущие к эскадре, но не добивался успеха благодаря деятельности лавировавших в проливах судов.
3 декабря французы попытались осуществить вылазку из крепости, желая перехватить часть албанцев и местных жителей, но при виде приближающихся подкреплений ретировались.
Осажденные пытались установить связь с внешним миром. 2 декабря Ушаков выразил неудовольствие, что Селивачев пропустил судно от Корфу, ограничившись осмотром, а не направил его к командующему, и потребовал, чтобы такое не повторялось. Он предполагал, что на судне непременно отправили письма осажденных.
Медленно собирались силы. Сенявин, отправившийся 16 ноября от Санта-Мавры, преодолевая штиль и ветры, прибыл 22 ноября. Кораблей было мало, по-прежнему плохо дело обстояло с продовольствием и оружием для войск на острове. До получения обещанного турками предстояло рассчитывать только на экономию провизии, остававшуюся на кораблях. Обычно эту экономию (если ее не присваивал нечестный командир) расходовали на нужды экипажа. Крайняя необходимость заставила вице-адмирала воспользоваться и этими крохами. Он запросил командиров кораблей о наличии запасов. 1 декабря он потребовал от Селивачева поделиться частью провизии с другими командирами и прислать весь запас трофейных пуль флагману. Очевидно, Селивачев ответил, что экономии нет, ибо 4 декабря Ушаков вновь обратился к нему, требуя немедленно сообщить о запасе провизии; он писал: «Если у вас экономии действительно нет, то величайшее преступление вы сделали против закона и в крайнее бедствие повергаете служителей».
Нервный характер ордеров можно понять. Без продовольствия русские, а тем более турки, вряд ли могли воевать. Время текло. Французы получали возможность укрепиться или получить подкрепление, а Ушакову ни провизии, ни боеприпасов, ни пополнения не присылали. Оставалось надеяться, что удастся уговорить Али-пашу. Вице-адмирал писал и ему, и Кадыр-бею, и морейскому паше. 10 декабря Ушаков послал бригантину «Феникс»; ее командиру лейтенанту Морскому следовало потребовать скорейшей отправки войск Ибрагим-паши.
Наконец, 9 декабря присоединилась эскадра Сорокина. Из-за нехватки провизии она не могла оставаться с английским флотом у Александрии и отправилась к Корфу.
Томара 16 декабря доносил Павлу I, что Порта назначила командующим трехтысячным отрядом для поддержки союзной эскадры на Албанском берегу Ибрагим-пашу, человека умеренного. Но Ушаков вполне резонно считал, что этого недостаточно. К этому времени основные работы по блокаде завершились, и 18 декабря флагман мог как рапортовать о своих действиях, так и сформулировать нужды и трудности в письмах, направленных по разным адресам. Он 18 декабря писал Кушелеву о нехватке войск для осады. Вице-адмирал просил, чтобы турки прислали деньги для оплаты нанятых им надежных албанцев, ибо войск было мало, а солдат Али-паши он считал ненадежными, тем более что жители стали опасаться после их появления на острове за свои жилища и семьи. О том же Ушаков писал Томаре. Его беспокоило, что появляется основа для профранцузской агитации некоего Факинея; вице-адмирал был уверен, что, если доверить взятие Корфу одним туркам, они не добьются успеха, а при вступлении в дело Али-паши корфиоты будут защищать остров вместе с французами. Вице-адмирал жаловался полномочному министру, что турки не доставляют провизию, а покупать ее на месте сложно, ибо запасы острова были невелики, а на эскадре не было достаточно денег. В рапорте Адмиралтейств-коллегии он сообщал о прибытии из Ахтиара аката «Святая Ирина», шхуны № 1, новокупленной бригантины и транспортной бригантины «Феникс», причем последняя доставила недоброкачественное мясо, а уксус наполовину вытек из плохих бочек; Ушаков собирался, оставив новую бригантину брандвахтой у Санта-Мавры, транспортную вернуть в Ахтиар после ремонта.
Опасной оставалась позиция Али-паши, которого Ушаков обвинял в самовластии и саботаже. В частности, из 12 тысяч войск, которые должны были поставить турецкие паши, они прислали очень мало, ибо опасались владетеля Янины. Сообщая о переписке Али-паши с французами, вице-адмирал докладывал, что ему удалось (видимо, намекая на опалу султана) заставить непокорного пашу обещать прислать столько войск, сколько потребует главнокомандующий, чтобы их число не превышало численность войск других пашей. Понятно, что флагман опасался вероломства палача Превезы. Но Али-паша не торопился выполнять обещания, и момент решительного штурма никак не приближался.
Докладывая Императору о просьбе неаполитанского правительства помочь действиями против Анконы, вице-адмирал ожидал указаний, что делать, пока Корфу не взят и нет провизии. С другой стороны, Нельсон в письме намекал, что английская эскадра при Александрии долго не получает союзной помощи. Однако Ушаков был твердо уверен, что, пока не взят Корфу, нельзя распылять силы. 21 декабря он сделал замечание Селивачеву за его сомнение, сможет ли он с наличными силами не выпустить неприятельские корабли, и напомнил, что поддержкой ему при необходимости послужат корабли турецкого вице-адмирала, с которым следовало договориться о взаимодействии.
Следующий день флагман вновь посвятил просьбам. Он писал Кадыр-бею, чтобы тот снесся с Портой об оплате нанятых для осады 300 албанцев. О доставке продовольствия письма пошли Шукри-Эфенди, Мавро Михайли и Морейскому паше.
А французы проявляли активность на море. 25 декабря сквозь русскую блокаду на остров при поддержке французских кораблей прошла бригантина. При этом завязался бой. 26 декабря Ушаков сделал выговор А. Влито за то, что тот пропустил это судно, которое было удобно перехватить именно легким судам. Селивачеву он дал приказ тщательно защищать Южный пролив с выделенными ему судами. Так как в море виднелись несколько судов, вице-адмирал послал отряд Сорокина для наблюдения за противником в Южном проливе, а капитан-лейтенанта Константинова направил с той же целью к Северному. Селивачева он отозвал за пропуск судна и назначил командовать судами в Южном проливе капитана 1-го ранга Д. Н. Сенявина; в тексте приказа Ушаков обвинил Селивачева в том, что тот помешал шебеке «Макарий» взять неприятельское судно. Капитан-лейтенант Шостак получил выговор за то, что в бою подвел свой фрегат слишком близко к береговым батареям, рискуя получить без необходимости повреждения, которые негде было бы исправлять. Шостаку с фрегатом «Григорий Великия Армении» и шебекой «Макарий» следовало встать вблизи деревень Беница и Горица, чтобы защитить население, мельницы и склады зерна от набегов французов с моря или суши; при появлении неприятельских кораблей следовало отбить их атаку, стоя на шпринге. На время с ним оставались два корабля.
Итак, все суда были в действии. Посему, узнав о стоянке шедшей на подкрепление из Севастополя эскадры Пустошкина при Занте, Ушаков 29 декабря подготовил ордер контр-адмиралу идти к Корфу. На следующий день он приказал лейтенанту И. Бутакову с «новокупленной» бригантиной идти от острова Санта-Мавра к главным силам, взяв запас провизии на две недели. Флагман собирал к острову все, что возможно, чтобы не позволить противнику ускользнуть и разбить его наголову.
Тем временем Томара получил предложение Нельсона направить Ушакова к Анконе в помощь неаполитанцам. 31 декабря посол писал вице-адмиралу, что взятие Корфу остается главным предприятием русской эскадры, и рекомендовал направить к Анконе сильный отряд. Посол сообщал, что Порта посылает Али-паше повеление иметь с Ушаковым дружественные сношения и установить в Парге правление аналогичное тому, что организовали на Ионических островах. Томара считал, что в переговорах с непокорным пашой авторитет Ушак-паши может сыграть роль большую, чем фирманы султана. Он сообщал, что паше Авлонскому велено доставить войска, коих у него до трех тысяч, преимущественно христиан; писал Томара также о подписании русско-турецкого союзного договора 27 декабря и о присоединении к нему англичан.
Только 30 декабря 1799 года эскадра контр-адмирала Пустошкина прибыла к Корфу. Получив это подкрепление, Ушаков мог усилить крейсерство. 3 января он послал Пустошкина с его линейными кораблями, фрегатами «Казанская Богородица», «Счастливый» и 2 турецкими за остров Фано до Авлона, чтобы обнаружить французские корабли (о которых сообщали ранее шкиперы торговых судов) и стараться их взять или уничтожить.
