Иосиф Телушкин - Еврейский мир. Важнейшие знания о еврейском народе, его истории и религии
Поразительно, что, несмотря на обилие свидетельских показаний десятков тысяч оставшихся в живых людей, очевидцев и признаний тысяч преступников, растет число книг, брошюр и статей, доказывающих, будто Катастрофы никогда и не было. Чтобы придать своим публикациям научную видимость, авторы этих работ именуют себя «ревизионистами Катастрофы».
Многие из них действительно принадлежат к научным, кругам. Артур Бутц, профессор электротехники в Северо-Западном университете (расположенном близ Чикаго), написал «Мистификацию двадцатого века» – книгу, где приводятся «доказательства» того, что концлагеря были чисто трудовыми лагерями, что евреев там не убивали. Касаясь бесспорного резкого уменьшения числа евреев в Европе после 1945 г., Бутц заявляет, будто миллионы евреев были тайно приняты Америкой или СССР. Рассуждения Бутца, конечно же, столь же абсурдны, как заявления о том, будто негры в Америке никогда не были рабами, а эмигрировали туда добровольно, чтобы стать наемными слугами и работниками на фермах.
Вскоре после выхода в свет книги Бутца в Калифорнии был основан Институт исторических исследований, который стал выпускать журнал, ставший органом «ревизионистов». В 1980 и 1981 гг. институт предложил «премию» в размере 50 тысяч долларов тому, кто сумеет доказать, что нацистские лагеря смерти действительно существовали и что в них убивали евреев. Житель Лос-Анджелеса, переживший ужасы Катастрофы, потребовал деньги. Когда журнал отказался выплатить их, он подал в суд и выиграл.
В начале 80-х гг. французский профессор неонацист Роберт Фауриссон опубликовал книгу, где утверждалось, что Катастрофа – вымысел сионистов. Хотя в Освенциме было отравлено газом около полутора миллионов евреев, Фауриссон заявлял, что в этом лагере не было газовых камер. Его коллеги сочли эту книгу достаточным основанием, чтобы сместить его с занимаемого им в университете поста. Международная группа антисемитов выразила протест под тем предлогом, будто Фауриссон лишен академических свобод. На этом дело не кончилось. Американский университет опять-таки выставил бы вон любого профессора, который утверждал бы, будто негры в Соединенных Штатах никогда не были рабами. Среди лиц, выступивших в защиту Фауриссона, находился и американский еврей, известный лингвист профессор Ноам Хомский. Хотя многим выступление Хомского в поддержку неонацистов представлялось довольно странным, еврейских активистов это не особенно удивило. Хомский давно известен как антисионист и «самоненавидящий еврей» (см.). Поскольку Хомский настаивал, что его интересует лишь защита академических свобод французского профессора, то репортер газеты «Нью-Йорк таймс» Герберт Митган попросил его поподробнее прокомментировать точку зрения французского профессора. Хомский ответил, что не имеет ни малейшего представления обо всем, что связано с Катастрофой. Редактор «Нью рипаблик» Мартин Перец отметил, что «в вопросе о том, были ли убиты шесть миллионов евреев или нет, Хомский явно предстает агностиком».
В общей массе «ревизионисты» являются неонацистами. Они сознают, что массовое неприятие нацизма в значительной степени вызвано преступлениями нацистов против евреев и что «опровержение» самого существования Катастрофы может поэтому существенно ослабить антинацистские настроения. Но хотя «ревизионисты» заявляют, что Катастрофы никогда не было, их писания оставляют в душе каждого читателя четкое ощущение того, что авторы убеждены: евреи ее заслужили.
Некоторые арабские лидеры солидаризируются с «ревизионистами» в том, что сионисты придумали Катастрофу, чтобы обеспечить всемирную поддержку созданию еврейского государства.
В своем стремлении неонацисты руководствуются известным тезисом Гитлера: «Огромные массы людей легче верят большой лжи, чем малой». К сожалению, в настоящее время есть основания опасаться, что в ближайшие десятилетия у «ревизионистского» движения найдутся сторонники. С каждым годом все меньше жертв Катастрофы остается в живых, а к 2025 г. не останется практически никого. Поэтому еврейская община считает крайне необходимым уже сейчас зафиксировать воспоминания оставшихся в живых, чтобы в распоряжении будущих поколений была полная документация, связанная с величайшим в мировой истории преступлением.
200. «Никогда больше»
Когда евреи говорят: «Никогда больше», – то подразумевают, что они никогда больше не допустят повторения Катастрофы. Никогда больше – Освенцим, никогда больше – газовые камеры, никогда больше – убийство шести миллионов евреев.
К сожалению, нет гарантий, что это окажется под силу евреям, если к власти придет новый Гитлер. И все же лозунг «Никогда больше» в целом объясняет политическое поведение евреев после Второй мировой войны.
Ясно, например, почему так много евреев стали поддерживать сионизм после прихода к власти нацистов и особенно после Второй мировой войны. Они осознали, что государство, в котором всех гонимых евреев ждет радушная встреча, сделает возможность повторения Катастрофы маловероятной.
Принцип «никогда больше» объясняет и массовое движение в защиту советских евреев, развернувшееся в США в 1960-х гг. Американские евреи давно уже ощущали чувство вины за свою относительную пассивность во время Катастрофы. Теперь же они решительно настроились на то, чтобы евреи в свободном мире «никогда больше» не позволили себе сидеть спокойно, когда где-то евреев подвергают преследованиям (см. «Движение советских евреев»).
Мысль, выраженная в словах «никогда больше», помогает также понять, почему премьер-министр Израиля Менахем Бегин подверг в 1981 г. бомбардировке реактор в Ираке, предназначавшийся для производства ядерного оружия. Свой поступок Бегин объяснил тем, что видел – до тех пор, пока существует реактор, над населением Израиля будет висеть угроза, подобная той, которая исходила от Гитлера. И хотя значительная часть мира осудила действия Израиля, но практически никто из евреев: помня о Катастрофе, они не могли «никогда больше» позволить врагам, которые заявляют о своем намерении убить их, завладеть оружием массового уничтожения.
«Никогда больше» лучше любой другой фразы объясняет то, что евреи всего мира решительно выступают за сохранение военной мощи Израиля. Как выразился раввин Ирвинг Гринберг, евреи «никогда больше» не должны быть столь бессильными, чтобы их враги испытали искушение уничтожить их.
Когда впервые стало употребляться выражение «никогда больше» – неясно, хотя в начале 70-х гг. оно стало ассоциироваться с раввином Меиром Кахане из Лиги защиты евреев, члены которой во время демонстраций выкрикивали такие лозунги. Но в последние годы эта короткая, емкая фраза используется евреями значительно более умеренных политических ориентаций.
Подобно слову «катастрофа» выражение «никогда больше» – одно из тех, которые знают и многие неевреи. Когда в 1989 г. в Нью-Йорке группой белых подростков был убит молодой негр, то священник Льюис Фарракхан (см. «Негры и евреи») – кстати, сам антисемит – заявил, что черные должны извлечь урок из еврейского выражения «никогда больше» и никогда больше не допускать, чтобы подобное могло случиться и впредь.
201. Эли Визель (род. в 1928 г.)
Своим знанием о Катастрофе мир больше, чем кому-либо еще, обязан Эли Визелю. Его воспоминания «Ночь» – первое из прочитанных многими людьми описание лагерей смерти. В шестнадцатилетнем возрасте Визель вместе со своей семьей был отправлен из родной Венгрии в Освенцим, там стал свидетелем смерти своего отца, но самому ему удалось дожить до освобождения лагеря союзниками. Визель озаглавил свою книгу «Ночь», чтобы подчеркнуть, сколь беспросветно темным было все, что связано с Катастрофой.
Венгерская еврейская община, к которой принадлежал Визель, была последней из подлежавших отправке в лагеря. Только в 1944 г. венгерское правительство поддалось давлению нацистов, которые смогли приступить к уничтожению около 800 тысяч венгерских евреев. Хотя нацисты беспрерывно убивали евреев с 1941 г., венгерские евреи оставались в неведении относительно своей участи. Визель рассказывает, что помнит Песах 1943 г. – то есть за год до того, как нацисты оккупировали Венгрию. Евреи в его родном городке Сигете услышали сообщение о восстании евреев в Варшавском гетто. Визель вспоминает, как его мать сокрушалась по этому поводу. По ее мнению, евреи в Варшаве явно делали глупость. «Почему бы им просто не подождать? – сказала она. – Война скоро закончится, и они смогли бы остаться в живых».
Один из ранних очерков Визеля «В защиту мертвого» – это яркая отповедь тем, кто критиковал жертв Катастрофы за то, что они не оказали немцам должного сопротивления (см. «Суд над Эйхманом»). У евреев, как отмечает Визель, не было оружия. С чем могли они выступить против немецких пулеметов и танков? С кулаками? Или же им следовало бежать в сельские районы Польши, густо заселенные крестьянами, которые, скорее всего, не укрыли бы их, а сдали нацистам? «Талмуд учит человека, – заключает Визель, – никогда не судить своего друга, пока он не побывает на его месте. Но для всего мира евреи – не друзья. И никогда не были ими. Они не имели друзей, потому они и мертвы. Так что тем, кто делает подобные упреки, лучше бы молчать».
