Юрий Житорчук - Так кто же виноват в трагедии 1941 года?

Так как задачи командирам рот поставлены, комбат должен знать, выполняется ли задача так, как указано в данном случае, правильно ли и в срок ли выходят все подразделения на исходное положение; в этом случае вмешательство комбата не потребуется.

Если обстановка после отдачи приказа меняется или подразделения неправильно выполняют приказ, потребуются от комбата новые распоряжения.

Таким образом, на промежуток времени от отдачи комбатом приказа на развертывание до выхода рот на исходное положение связь должна обеспечить комбату возможность:

а) получать донесения от подразделений;

б) если потребуется, отдать новые распоряжения.

Исходя из этого, последовательность использования средств связи в этом случае будет такая. Комбат принял решение:

„Батальону развернуться, главными силами достичь рощи А, откуда атаковать противника на Б“.

По этому решению комбат отдает приказ, для чего может отдать его лично командирам подразделений.

До выхода подразделений к роще А (соответственно пулеметы и артиллерия на свои позиции) новых задач ставить не нужно, если не изменится обстановка.

Телефонную связь в подразделения дать к роще А к моменту подхода туда рот. Новые задачи для атаки будут переданы по телефону.

Пока роты выходят к роще А, с ними поддерживается связь:

светосигнальная — при ее помощи комбат будет получать донесения совершенно надежно о порядке движения рот к роще А и может отдать простейшее распоряжение;

собаки — может отдать любые распоряжения…»

Сколько же было нужно иметь в РККА специально обученных собак, чтобы осуществлять подобную связь на уровне роты?

«…Наконец, можно отдачу распоряжений в случае необходимости сдублировать посылкой кого-либо из командиров штаба батальона.

Итак, получается последовательность использования средств связи: личное общение, светосигнальная связь, собаки, делегаты связи, телефон».

Прежде всего, бросается в глаза, что автор этого прожекта совсем забыл о необходимости организации связи батальона с полком, но самое главное — в его схеме вообще нет места для радиосвязи! А вообще, именно следование такой схеме связи и привело Красную армию к полной ее неуправляемости на начальном этапе войны.

А вот как представлял Тухачевский работу общевойсковых штабов в условиях маневренного боя в своей статье «Боевое искусство»:

«Работа общевойсковых штабов должна в значительной мере перенестись на самолет. Только этот живой метод может позволять своевременно вмешиваться в ход действий и направлять их в соответствии с общей обстановкой. В частности, должен получить самое широкое применение способ управления путем „наведения“ авиацией. В быстротечном бою не хватает времени на формулировку распоряжений, передачу радиограмм, на принятие и изучение этих распоряжений. Гораздо проще условными знаками с самолета показать новое направление наступления, где-либо создающуюся угрозу со стороны противника и проч.»

Известно, что Михаил Николаевич был тонким ценителем балета. Надо полагать, что именно оттуда он и почерпнул бредовую идею дирижирования войсками с помощью самолета. Только представьте, что такой способ управления войсками был бы принят на вооружение в 1941 году… Ну а как же радиосвязь? Так это уже в прошлом. Во время боя оказывается нет времени на передачу радиограмм. Поэтому роль радио маршал видит совсем в ином:

«В империалистическую войну радио применялось исключительно как средство связи. В будущих войнах радио будет применяться и как непосредственное боевое средство: взрывы на расстояниях, управление танками, самолетами и прочее».

Как говорится, мечтать не вредно, но для начала надо было бы подумать, как посыльных собак заменить рациями. Однако эта проза жизни была явно ниже уровня выдающегося теоретика.

А теперь зададим себе вопрос: почему начальный период войны с фашистами был похож на драку слепого со зрячим, и был ли в этом виноват человек долгое время возглавлявший Управление вооружения РККА?

Вообще взгляды Тухачевского на военную технику частенько бывали весьма оригинальны. Вот, например, как сформулировал он в статье «Новые вопросы войны» более чем спорный тезис: «При прочих равных условиях колесно-гусеничный танк имеет преимущества перед гусеничным». Нужно ли говорить, что вся история танкостроения опровергла этот тезис, взять хотя бы наши знаменитые Т-34 или КВ. Однако Тухачевский — это же авторитетище. Сказал и продавил производство аж восьми тысяч танков серии БТ (быстроходный танк).

Почему Тухачевский так настаивал на преимуществе колесно-гусеничных танков? Причина этого была предельно проста. В Европе прекрасные дороги. Снял с танков гусеницы, вывел их на шоссе и гони аж до самого Берлина со скоростью 85 км/час. Это же было новое слово военной науки: кавалерийский наскок на танках. Надо ли говорить, что гусеницы с танков БТ во время войны практически никто никогда не снимал.

Одна лишь беда: эти никому не нужные 85 км/час просто так не давались. Для достижения такой скорости приходилось жертвовать другими жизненно важными характеристиками танка. Прежде всего, для этого требовался более мощный мотор, а, следовательно, увеличивалась стоимость танка, потребление топлива, вес мотора. Требовались дополнительные громоздкие и тяжелые колесные редукторы. Одновременно приходилось снижать вес танка за счет уменьшения его бронезащиты.

Так можно ли считать, что окажись Михаил Николаевич во главе Красной армии, то он не допустил бы в 1941 году тех досадных ошибок, которые совершило руководство РККА? Вопрос чисто риторический. Опубликованные труды Тухачевского свидетельствуют, что авторитет его был явно дутым, а военная квалификация — определенно ниже квалификации многих других героев Гражданской войны, а уж до Жукова ему было, как до неба.

Еще одним примером искусственного вздувания авторитета одного из репрессированных может служить кампания по возвеличиванию теоретических изысканий генерала Свечина. В этой связи приведем оценку свечинских прожектов, которую дал им в своих мемуарах маршал Захаров:

«На мышление А. А. Свечина большое влияние оказывала теория „стратегии измора“, его стратегические концепции не шли дальше эпохи Крымской войны. Не учитывался им и опыт гражданской войны 1918–1920 годов. Следовательно, Штабу РККА навязывалась давно скомпрометировавшая себя идея периферийной стратегии и кружных путей к достижению цели. Предложения А. А. Свечина в свое время после тщательного изучения были отклонены обоснованными аргументами Б. М. Шапошникова, а в последующем и А. И. Егорова».

Так что оставим хрущевские мифы о репрессиях 1937 года, как чуть ли не основной причине поражений Красной армии в 1941 году. Причины низкой боеспособности РККА коренились гораздо глубже. Во-первых, в отсталости царской военной школы начала 20 столетия. Во-вторых, в возникшем в 1917 году разрыве поступательного развития государства и армии. В уничтожении во время Первой мировой и Гражданской воин, а также последующим рассеянии по миру русского офицерского корпуса, а вместе с ним и боевых традиций русской армии.

По существу, в 1930-х годах строительство современной армии в СССР началось практически с нуля. Революционное красное офицерство, сложившееся во время Гражданской войны, ярким представителем которого был и Тухачевский, далеко не всегда годилось на роль станового хребта нарождающейся советской армии. Тем не менее, на пути строительства новых Вооруженных сил СССР, безусловно, достиг достаточно больших успехов. Хотя при этом советским военно-политическим руководством были допущены вполне естественные в таких случаях ошибки роста.

6. Проблемы боевой подготовки Красной армии

Для того чтобы усомниться в высоком уровне боеспособности РККА в 1941 году достаточно вспомнить предшествующую русскую историю 20-го столетия. Во время русско-японской войны русское военное командование во всей красе продемонстрировало свою профессиональную несостоятельность.

Во время ПМВ Россия, имея полутора — двукратное численное превосходство над Германией и ее союзниками, умудрилась отдать немцам значительные территории Российской империи. А для того чтобы понять уровень российского Генштаба того времени достаточно вспомнить историю гибели армии генерала Самсонова.

Хотя в ходе мировой войны русские офицеры и генералы получили немалую практику и из их среды стали выделяться наиболее талантливые военноначальники, тем не менее, русская военная школа, даже на тот момент времени, по-прежнему уступала немецкой. Еще более эту ситуацию усугубила гражданская война. Значительная часть кадрового русского офицерства погибла в мясорубке ПМВ, на полях братоубийственной бойни, либо эмигрировала из России. Естественно, что все это не могло не сказаться отрицательно на развитии военного искусства в СССР.