Иосиф Флавий - Иудейские древности. Иудейская война (сборник)
Глава пятая
1. Спустя короткое время после этого Давид решил, что ему нельзя дольше пребывать в бездействии и беспечности, но следует начать войну с филистимлянами, для того чтобы, сообразно предсказанию Господа Бога, окончательно разбить врагов и затем предоставить своему потомству в будущем возможность царствовать мирно. Поэтому он снова собрал свое войско и, велев ему приготовиться к войне, выступил из Иерусалима, когда увидел, что все у солдат в исправности, и пошел на филистимлян. Разбив их в сражении и отняв у них значительную часть их владений, которую он тут же прирезал к пределам еврейским, Давид пошел войной на моавитян, совершенно разбил и уничтожил в бою два их отряда, а остатки их войска взял в плен и наложил на них ежегодную дань. Затем он двинулся против Адраазара, сына Арая, царя Софены[289], сразился с ним вблизи реки Евфрата и перебил у него около двадцати тысяч пехоты и семи тысяч всадников. При этом Давид отнял у него также тысячу боевых колесниц, из которых бóльшую часть велел уничтожить, а себе оставил лишь сто.
2. Когда Адад, царь Дамаска и Сирии, узнал, что Давид воюет с его другом Адраазаром, то явился к Адраазару с сильным войском на помощь; но исход битвы совершенно не соответствовал его ожиданиям: сразившись на берегах реки Евфрат, он потерял множество воинов; от руки евреев пало из войска Адада около двадцати тысяч человек, все же остальные обратились в бегство. Об этом царе упоминает также Николай, рассказывая о нем в четвертой книге своего исторического сочинения следующим образом: «Значительное время спустя после этого царствовал один из туземцев, по имени Адад, который подчинил себе Дамаск и прочие части Сирии, исключая Финикию. Этот-то человек, казавшийся наилучшим из царей по своей силе и своему могуществу, вел войну с иудейским царем Давидом и сходился с ним во многих битвах; последняя битва, в которой он потерпел поражение, произошла вблизи Евфрата». Кроме того, этот же Николай сообщает о потомках его (Адада), что после его смерти они получили последовательно друг от друга царскую власть и вместе с тем прозвище Адада, и выражается по этому поводу следующим образом: «Когда Адад умер, потомки его были царями в продолжение десяти поколений, причем каждый из них, наподобие египетских Птолемеев, получал от отца своего вместе с царской властью также и его имя. Самым же могущественным из всех их был третий. Желая вернуть себе то, что дед его потерял во время поражения, он объявил войну иудеям и опустошил ту страну, которая ныне именуется Самарией». Это совершенно правильно, потому что данный Адад именно тот самый, который пошел войной на Самарию во время царствования израильского царя Ахава, о чем мы впоследствии расскажем в подобающем месте.
3. После того как Давид пошел войной на Дамаск и все прочие части Сирии и всю ее подчинил своей власти, он разместил по важнейшим пунктам страны гарнизоны, определил размеры дани, наложенной на жителей, и возвратился в Иерусалим, где он сделал Господу Богу приношение виде тех золотых колчанов и частей оружия, которые носили телохранители Адада. Это было то самое оружие, которое впоследствии отнял в числе значительных других иерусалимских богатств египетский царь Сусаким, когда пошел войной на внука Давидова, Ровоама. Но об этом мы поговорим тогда, когда дойдем в своем повествовании до этого места. Теперь же царь еврейский, благодаря благоволению к нему Предвечного и дарованию удачи на войне, направился на лучшие города Адраазара, Ваттею и Махон, взял их штурмом и предал разграблению. Тут ему попалось в руки огромное количество золота и серебра, а также бронзы, которая считалась дороже золота; из этой-то бронзы Соломон соорудил большой сосуд, принятый называть «морем» [290], и другую ценнейшую утварь, когда строил Храм Предвечному.
4. Когда царь Емафа узнал о постигшем Адраазара поражении и о совершенном избиении его войска, то испугался за себя и решил путем дружественного договора склонить Давида на свою сторону раньше, чем бы Давид объявил ему войну. Поэтому он отправил к нему сына своего Иорама с изъявлением признательности, что Давид воевал с его личным врагом Адраазаром, и с предложением заключить дружественный договор. При этом царь послал Давиду также и дары, а именно старинной работы золотые, серебряные и бронзовые сосуды. Давид действительно принял подарки, заключил с Фоем (так звали царя емафского) союз и отпустил затем его сына со всеми почестями, которые подобали высокому положению их обоих. Присланное же Фоем золото и серебро, равно как все прочие драгоценности, которыми Давид овладел при взятии городов и у покоренных народов, он доставил в Храм и посвятил Господу Богу в виде жертвенного дара. Предвечный же даровал победу и успех не одному только Давиду, во время личного командования его над войском, но и Авессе, брату главного военачальника Иоава, посланному с отрядом в Иудею и одержавшему благодаря помощи Господа Бога блестящую победу над идумеянами: Авессе удалось истребить в одной битве восемнадцать тысяч человек. Затем царь Давид занял всю Идумею своими гарнизонами и наложил дань как на земельные участки, так и поголовно на все население. При этом Давид не изменял характеру своему, признавал требования справедливости и при судебных решениях соблюдал полное беспристрастие. Главным военачальником над всей ратью он назначил Иоава, ближайшим же своим советником определил Иосафата, сына Ахилуда; первосвященником он сделал, наравне с дружественным ему Авиафаром, Садока из дома Финеесова, а Сераия своим секретарем. Ванею, сыну Иоада, он вручил начальство над отрядом телохранителей своих, в состав которого, как ближайшие к нему люди, вошли его собственные старшие сыновья.
5. Не забыл Давид также о своем клятвенном союзе с сыном Саула, Ионафаном, и о беспредельной к нему дружбе и преданности последнего, потому что ко всяким другим присущим Давиду хорошим качествам присоединялось также чувство постоянной благодарности по отношению к лицам, когда-либо выразившим ему свое благоволение. Поэтому Давид велел доискаться, не остался ли из потомства Ионафана в живых кто-либо, которому он мог бы отплатить добром за преданность и дружбу Ионафана. Когда к Давиду привели одного Саулова вольноотпущенника, который мог знать подробности о судьбе потомства Ионафана, то царь спросил его, не в состоянии ли он указать на близкого Ионафану человека, которому можно было бы выразить признательность за оказанные Ионафаном Давиду благодеяния. Вольноотпущенник сказал, что в живых имеется еще один только сын Ионафана по имени Мемфивосфей хромой, потому что его кормилица, при получении известия о гибели отца и деда дитяти в битве, со страшной поспешностью бежала с ним и в это время уронила его, так что ребенок повредил себе ноги. Когда Давид узнал, где Мемфивосфей и кем воспитывается, то отправил за ним людей к Махиру в город Лодевар (тут жил сын Ионафана) и велел привезти его в Иерусалим. По прибытии Мемфивосфея он предстал перед царем и в знак привета пал перед ним ниц. Давид обласкал его и внушил ему надежду на перемену к лучшему в его судьбе. Затем он подарил ему его отцовский дом со всем имуществом, которое некогда принадлежало его деду Саулу. Вместе с тем он пригласил Мемфивосфея в число своих гостей и сотрапезников и приказал ему безусловно ежедневно бывать у него во дворце. Когда сын Ионафана преклонился перед царем в знак глубокой своей признательности за ласковое отношение и ценный подарок, то Давид велел призвать Сиву[291] и сообщил ему, что Мемфивосфею предоставлен в собственность его родительский дом со всем имуществом, оставшимся после Саула. При этом царь приказал Сиве заняться обработкой земельного участка Мемфивосфея и доставлять произведения его в Иерусалим, приглашать Мемфивосфея ежедневно к царской трапезе и предоставить себя со своими сыновьями (которых у того было пятнадцать), а также своих рабов, числом двадцать, в полное распоряжение сына Ионафанова. На это повеление царя Сива преклонился перед ним и удалился затем с обещанием исполнить все в точности. Сын же Ионафана стал жить с тех пор в Иерусалиме, обедал у царя и был у него совершенно на положении родного сына. У него впоследствии родился ребенок, которого он назвал Михой.
Глава шестая
1. Таким-то почетом пользовался у Давида оставшийся после Саула и Ионафана потомок. Когда в это время умер бывший в дружеских отношениях с Давидом аммонитский царь Наас и правление перешло к его сыну Аннону, Давид послал к последнему посольство с выражением соболезнования и утешения в постигшем его горе – смерти отца и с уверением, что он готов с Анионом оставаться в тех же хороших отношениях, в которых был с его отцом. Однако старейшины аммонитские истолковали это известие в дурном смысле, совершенно обратном тому, который придавал ему царь Давид, и стали возбуждать недоверие своего царя, говоря, что Давид под предлогом человеколюбия послал лишь своих соглядатаев к ним в страну. При этом они советовали Аннону остерегаться и не доверять словам Давида, чтобы из этого не вышло неотвратимого несчастья. Итак, придавая советам своих старейшин больше значения, чем бы следовало, аммонитский царь Аннон обошелся крайне грубо с посланцами Давида, велев сбрить им половину бороды и срезать нижний край одежды, чтобы они могли принести Давиду ответ не словесный, но осязательный. Увидев это, царь израильский вознегодовал так сильно, что было очевидно, что он не оставит нанесенных ему оскорбления и обиды без ответа, но пойдет войной на аммонитян и отомстит их царю за безобразие, учиненное над его посланными. Когда приближенные и военачальники (Аннона) поняли, что они нарушили дружественный договор (с Давидом) и теперь придется отвечать за это, то они стали готовиться к войне. Ввиду этого они отправили к месопотамскому царю Сиру тысячу талантов с просьбой оказать им за это вознаграждение вооруженную поддержку, а также склонили на свою сторону (царя) Суву. В распоряжении этих двух правителей имелось двадцать тысяч пехотинцев. Кроме того, они наняли еще царя амаликитян и пригласили в виде четвертого союзника царя Истова, который вместе с амаликитянином мог выставить двенадцать тысяч тяжеловооруженных воинов.
