Семен Федосеев - Танки Первой Мировой

Команда включала 8 человек — командир, главный механик, «рулевой», «наводчик при орудии», пулеметчик и три «канонира». Все, кроме командира, имели свои рабочие места. Место командира определялось обстановкой: при движении он должен был находиться возле рулевого, в бою — вести наблюдение через бойницы в «стенах» и крыше корпуса, руководить работой команды, а также обстреливать подобравшегося неприятеля из пистолета «Браунинг». «Рулевой при отсутствии боевой опасности находится на крыше автомобиля в передней его части» на съемном сиденье со съемными органами управления, в бою — внутри машины. Все управление — пуском двигателя, главным фрикционом, коробкой передач, поворотом, натяжением гусениц, жалюзями воздухозаборники, подъемом башенки — осуществлялось тщательно разработанной пневматической системой, включавшей компрессор с приводом от двигателя и баллоны со сжатым воздухом (в корме). Внутреннее освещение машины обеспечивали 16 электролампочек, питавшихся от сети постоянного тока напряжением 24 В. Сеть включала динамомашину (генератор) и 4 группы аккумуляторных батарей «системы Тюдор» емкостью 12 А/ч. Для внешней связи служили флажки семафора. Размеры машины были внушительными — длина с пушкой 13 м, по корпусу — 10 м, высота с опущенной башенкой — 3,5 м, с поднятой — 4,5 м, при опускании на грунт — 2,8–3,8 м, ширина — 4,4 м, клиренс — 0,7 м. Расчетный вес составил 173,2 т.

Работа пневматической подвески одного борта гусеничного «Бронированного автомобиля» Менделеева. Для стрельбы машина должна была ложиться корпусом на грунт.

Для расчета движения Менделеев специально проштудировал обстоятельный «Курс автомобилизма» Н.Г. Кузнецова, популярный тогда в России. Согласно расчетам, машина должна была развивать скорость до 24,8 км/ч, преодолевать подъем крутизной до 25°, радиус поворота определялся в 10 м. Правда, инженер-автомобилист Дорофеев, оценивая проект, указал, что «при такой значительной тяжести и небольшой мощности мотора… не может превышать 3 верст в час».

Рассматривая вопрос транспортировки своего «бронированного автомобиля», В.Д. Менделеев особо указывал, что: «Приспособляемость машины перемещаться вдоль железнодорожного пути существенно необходима для нее потому, что если имеющиеся понтонные и шоссейные мосты не выдерживают ее веса, то остаются железнодорожные»

Некоторые черты проекта позволяют предположить, что автор рассчитывал на производственную базу судостроительных заводов. Существовал и второй, облегченный до 100 т вариант проекта, представленный В.Д. Менделеевым осенью 1916 г. Он не сохранился в деталях, но, по отрывочным данным, отличался уменьшенной до 50–76 мм (2–3 дюйма) толщиной брони при более мощной английской 127-мм пушке и двух пулеметных башенках.

В эскизном проекте Менделеев не указал конкретного назначения своего «бронированного автомобиля». Понятно, что машина с низкой — до 1,5 л.с./т — удельной мощностью двигателя и высоким — 2,78 кг/см² — удельным давлением на грунт не могла предназначаться для движения по изрытому снарядами полю боя. По особенностям устройства это была самодвижущаяся, хорошо защищенная бронированная огневая точка. Можно предположить, что своего гиганта Менделеев намеревался использовать в крепостной войне (вспомним «крепостной броненосец» Пороховщикова) или для береговой и противодесантной обороны Финского залива. Ведь много позже, в 1933 г., в Ленинграде по предложению инженера А.А. Толочкова был разработан проект гусеничной самоходной установки для береговой обороны, вооруженной 152-мм морской пушкой Б-10, с броней до 20 мм (она, кстати, также для ведения огня опускалась бы на грунт).

«Бронированный автомобиль» Менделеева не был первым проектом «танка» вообще (он не был даже первым проектом сверхтяжелого танка — вспомним проект Э. Буйена). Но это был действительно первый русский проект подобной машины. Детальность — вплоть до типа аккумуляторных батарей — разработки, культура и добросовестность, с какой был разработан проект, делают честь русской технической мысли того времени. Впрочем, давно замечено, что при отставании по ряду современных технологий Россия имеет прекрасные инженерные кадры. Однако проект Менделеева не оказал какого-либо влияния на развитие боевых машин. В ГВТУ, куда проект был передан, его не подвергли тщательному рассмотрению (видимо, из-за того же гигантизма), сам Василий Дмитриевич скончался в 1922 г. в возрасте 35 лет, а проект «осел» в архиве и был забыт на три десятилетия, пока его не воскресил Мостовенко в своей статье, а затем — и в книге. Позже в популярной литературе появилось откуда-то прозвище «Бронеход», а также рисунок общего вида, не вполне соответствующий описанию самого Менделеева.

Давно «гуляет» по нашей литературе упоминание и «20-тонного танка Рыбинского завода». В.Д. Мостовенко в книге «Танки» писал, что «в 1915 г. на одном из заводов был разработан проект танка со следующими характеристиками; вес 20 т, экипаж 4 человека, вооружение 107-мм пушка и крупнокалиберный пулемет, броня 10–12 мм, мощность двигателя 200 л. с… Представленный в Главное военно-техническое управление 10 августа 1916 г., этот проект не получил необходимой поддержки… Имеются сведения и о другом проекте, разработанном в то же время. По этому проекту танк («бронированный трактор большой мощности») должен был иметь следующие данные: вес 12 т, скорость до 12 км/ч, вооружение 75-мм пушка и пулемет». Мостовенко приводил разрезы машины, выглядевшие весьма правдоподобно и относившиеся скорее ко второму — более легкому — проекту. Правда, найти эти или похожие чертежи в архивах не удалось. Тем не менее художник М.И. Петровский создал для упомянутого «Танкового музея» журнала «Техника — молодежи» картину-версию сборки танка на «Рыбинском заводе», а рыбинские краеведы даже пытались разыскать сведения, на каком именно заводе их города и кем был составлен проект. Но предложение гусеничной боевой машины из Рыбинска действительно было.

В августе 1916 г. общество «Русский Рено» представило в ГВТУ предложение о постройке на шасси гусеничных тракторов 12-тонных «бронированных тракторов большой мощности», вооруженных 75-мм пушками, с эскизным чертежом. Это общее описание соответствует как второму проекту, упомянутому Мостовенко, так и предложению уже упомянутого ранее французского полковника Этьена. Вспомним, что в письме Главнокомандующему французской армии от 1 декабря 1915 г. Этьен предлагал строить полностью бронированные вездеходные машины массой 12 т, длиной 4, шириной 2,6 и высотой 1,6 м, с толщиной брони 15–20 мм, экипажем 4 человека, вооруженные пушкой и пулеметами. Не дожидаясь официальных указаний, Этьен предложил разработку своей идеи Луи Рено, но тот не проявил видимого интереса, и Этьен обратился к его давнему конкуренту инженеру Брилье. Танками Луи Рено занялся только полгода спустя, и очень удачно, как мы видели. Однако к середине 1916 г. уже были готовы проекты средних танков «Шнейдер» (13,5 т) и «Сен-Шамон» (19,9 т), вооруженных 75-мм орудием и пулеметами.

Эскиз «20-тонного танка Рыбинского завода».

Упомянутые эскизные разрезы представляют машину длиной 5, высотой 2 и шириной 2 м, с коробчатым корпусом, водруженным на шасси гусеничного трактора с пружинной блокированной подвеской. Схема компоновки машины оригинальна — в носовой части размещались водитель (по оси машины) и пулеметчик (справа), причем места их высоко подняты, за ними — двигатель с радиатором и трансмиссией. Агрегаты трансмиссии расположены перед двигателем и ниже места водителя. В кормовой части крепилась направленная назад пушка — судя по чертежу, 75-мм пушка Mle 1897, длина боевого отделения вполне отвечала ее длине отката.

Позволим себе версию — не «опробовал» ли Рено в 1916 г. предложение Этьена в России через свой филиал, учтя уже ведущиеся во Франции работы? Тем более что Рено уже имел тесные контакты с русским военным ведомством. Напомним, что в основе общества «Русский Рено» лежал небольшой завод, построенный в 1914 г., накануне войны, в Санкт-Петербурге как филиал «Рено», затем был построен завод в Рыбинске. Хотя общество числилось среди «частных заводов самоходов» в России, оно не выпустило ни одного автомобиля, переключившись на изготовление артиллерийских снарядов по заказам Главного артиллерийского управления, а Рыбинский завод перепрофилировали на производство авиационных двигателей. Однако завод был вполне пригоден и для сборки боевых машин на гусеничном шасси. Предполагалось, что осенью 1917 г. в Россию прибудут специалисты для организации производства. Но дальше планов дело не пошло, а подробного описания машины так и не было представлено.

Малоизвестен проект «самодвижущейся броневой башни для 8-дюймовой гаубицы», представленный в ГВТУ в конце 1916 г. инженером-кораблестроителем Адмиралтейского завода подпоручиком Дриженко.