Феликс Кандель - Земля под ногами. Из истории заселения и освоения Эрец Исраэль. 1918-1948(Книга вторая)
В ночь на 18 мая бойцы Пальмаха прорвались через Сионские ворота, доставили в еврейский квартал подкрепление и оружие, но затем связь снова прервалась. 19 мая в Старый город вошли части Арабского легиона с артиллерией и броневиками, и атаки усилились. Всё население квартала переселилось в здания синагог; в их подвалах лежали раненые, не было продовольствия и воды, негде было хоронить погибших, но до 28 мая бойцы удерживали последнюю позицию - синагогу "Хурва".
Легионеры проделали пробоину в стене синагоги, но еще почти час несколько бойцов отбивались самодельными гранатами. Трое легионеров пытались водрузить флаг на куполе синагоги, но их застрелили еврейские снайперы; четвертому удалось это сделать. Вскоре сильный взрыв потряс город: арабы взорвали синагогу "Хурва" - одно из самых красивых зданий Иерусалима, и она превратилась в груду камней. Вместе с ней были разрушены синагоги "Тиферет Исраэль" ("Великолепие Израиля") и "Бейт Менахем" ("Дом Менахема"), а также здания иешив и общественных учреждений. (Сохранилась синагога "Цемах Цедек", названная по имени духовного руководителя хасидов "Хабада"; в ее здании арабы разместили прядильную фабрику.)
28 мая оставшиеся в живых жители и защитники еврейского квартала сдались в плен. Мужчин увезли в Трансиорданию, женщин, стариков и детей отпустили, и они ушли за стены Старого города, целуя на прощание мезузы на дверях своих домов. Х. Герцог: "К 28 мая, когда оставалось лишь 300 патронов и 36 боеспособных защитников, их командир уступил мольбе раввинов и разрешил вступить в переговоры о капитуляции. 1190 жителей двинулись по склонам горы Сион, во главе процессии шли раввины со свитками Торы. За ними ковыляли раненые, легионеры несли на носилках тяжелораненых. Арабы занялись грабежом, поджогами в еврейском квартале и уничтожили синагоги".
С этого момента Иерусалим оказался разделенным на две части. Арабы замостили дорогу надгробными плитами с древнего еврейского кладбища на Масличной горе; Старый город, Храмовая гора и Стена Плача оставались недоступными для евреев в течение 19 лет, вплоть до Шестидневной войны и объединения Иерусалима.
630 мая назначили второй штурм латрунских укреплений для прорыва блокады Иерусалима, однако и он не увенчался успехом. Были еще попытки, но укрепления Латруна не взяли, возле них армия Израиля понесла самые тяжелые потери в Войне за независимость.
Бои на других фронтах оказались более успешными. Сирийское наступление захлебнулось на юге Кинерета, Арабский легион не захватил весь Иерусалим, египтяне увязли в упорных боях на побережье Средиземного моря; израильские истребители сбили несколько бомбардировщиков и отогнали египетские корабли, которые обстреливали Тель-Авив. "1 июня стало ясно, что арабское наступление угасает", - отметил командир Арабского легиона. 3 июня Д. Бен-Гурион заявил: "Замысел раздавить Израиль за несколько дней... потерпел провал".
4 июня Д. Йосеф сообщил из Иерусалима, что запасов муки хватит лишь на несколько дней: "Мы не можем рассчитывать на чудо. Прошу любым способом доставить хлеб. Мне безразлично, на чем его привезут, - на джипах или на верблюдах". Жители Иерусалима получали по 150 граммов хлеба на день, немного сушеных бобов и крупы на всю неделю -больше на складах ничего не было. Положение казалось безвыходным, но город удалось спасти. Арье Теппер и еще два бойца пошли по скалам из Иерусалима в Тель-Авив и обнаружили заброшенную дорогу в обход Латруна, которая находилась на израильской территории. Ее назвали "Дерех Бурма", "Дорога Бирмы" - наподобие дороги из Бирмы в Китай, которую проложили союзники в годы Второй мировой войны.
Выровняли путь для прохода грузовиков, но участок дороги с большим перепадом высоты был непроходим для автомобилей и требовал много времени для завершения работ. Дорожные строители работали круглые сутки, убирая камни, выкорчевывая пни, засыпая глубокие ямы, а сотни мужчин перетаскивали на плечах мешки и ящики, везли их на мулах и перекладывали в кузова грузовиков на другом участке дороги. Путь занимал полтора часа; каждую ночь цепочка людей ходила взад-вперед по скалам, а в осажденный город поступало продовольствие и боеприпасы.
На 11 июня было назначено временное прекращение огня между воюющими сторонами, и за день до этого по новой дороге с трудом проехал джип, переваливаясь по рытвинам и ухабам. В нем сидели два американских журналиста, оповестивших весь мир, что дорога вступила в строй до начала перемирия, а потому не подлежала контролю наблюдаталей ООН, следивших за соглашением о прекращении огня. Дорогу окончательно закончили к 19 июня; с этого момента продовольствие и оружие стали непрерывно поступать в Иерусалим, а 22 июня автоколонна доставила для детей апельсины - позабытое лакомство. Вдоль той же дороги в кратчайший срок проложили трубы - вручную, без необходимого оборудования, порой под артиллерийским обстрелом; построили две насосные станции, и Д. Бен-Гурион записал в дневнике: "Был Дов Йосеф. Вода уже течет в Иерусалим по трубам "Бирмы"."
11 июня вошло в силу соглашение о прекращении огня сроком на четыре недели, завершив первый этап боевых действий. Египетские войска остановились в 32 километрах к югу от Тель-Авива, сирийцы закрепились на западном берегу Иордана, иракские части находились в 16 километрах от Средиземного моря, судьба осажденного Иерусалима оставалась неясной. Положение на всех фронтах было нелегким; перерыв в боях назвали в Израиле "манной небесной", и теперь его следовало использовать для наращивания сил.
В первый день перемирия собралось командование израильской армии для подведения итогов боев. Моше Кармель, командующий войсками на севере, доложил: "Боевые подразделения доведены до полного истощения сил. Каждый батальон потерял убитыми, по меньшей мере, человек сто, и численный состав батальонов сильно сократился." Дан Эвен, командир бригады Александрони: "Подразделения находятся на грани кризиса. Основные причины - усталость и постоянная нехватка всех видов оружия и снаряжения. Бывали случаи, когда бойцы шли в бой в пижамах."
Давид Шалтиэль, командующий обороной Иерусалима, сообщил, что в двух пехотных батальонах, защищающих город, более 600 раненых и много убитых. В бригаде Ифтах насчитали 250 убитых и 300 раненых; в двух батальонах бригады Гарель - 220 убитых, 617 раненых, а 200 уцелевших бойцов были истощены до предела.
В бою возле Бейт-Шемеша погиб боец Пальмаха Аарон Шеми, которого друзья называли Джимми, - было ему 22 года. Через несколько лет собрались молодые люди, воевавшие рядом с ним, вспомнили о своем друге, о тех событиях и о себе - так появилась книга "Друзья рассказывают о Джимми". Имена рассказчиков в книге не названы; безымянными они останутся и в этом повествовании - юноши и девушки, те, кто выстоял в первые месяцы существования Израиля.
- В начале войны, когда я уходил из дома, меня провожал такой взгляд матери, по сравнению с которым бомбардировка и свист снарядов - просто ерунда. Если бы она что-нибудь сказала на прощание, было бы легче. Но она молчала - говорили, кричали ее глаза.
- Я не завидовал ребятам из Кирьят-Анавим - они шли в бой прямо из дома. Перед каждым боем мама вертелась вокруг своего сына, как курица вокруг цыпленка. Если бы ей сказали: "Леа, возьми винтовку, иди в бой вместе с сыном" - она была бы счастлива. Это очень и очень мучительно, когда родители находятся рядом с тем местом, где сражаются их дети.
- Ребята из Пальмаха одевались, как Бог на душу положит - в какую-то смесь из хаки и гражданской одежды: разного фасона брюки, рубашки и свитера, всех видов головные украшения вдобавок к нечесанной шевелюре. Верхом изящества была знаменитая вязаная шапка. Патроны мы таскали в карманах брюк, гранаты - за поясом.
- Иерусалимцы любили Пальмах. Это выражалось в улыбках и бесконечных угощениях, но, главное, все предлагали нам воду. Холодную, свежую воду для питья. Однажды мы ехали на задание мимо синагоги в Меа-Шеарим. Молящиеся высыпали наружу, остановили машины и благословляли нас. А дело было в субботу.
- Из нашего отделения только шестеро остались в живых. Погибли в боях Мирьям Шахор, Меир Вайнштейн и Арье Ледер - в Негеве, Дов Кацман - в Гуш-Эционе. Погиб и Асаф Шахнаи, стройный, глаза лучистые, прозрачные. Леа Ракова тоже погибла - она охраняла колонну с продовольствием для Иерусалима.
- Янкеле - помню его хорошо, золотой парень. Лежал возле меня и с воодушевлением говорил о будущем. Его ждала девушка, и странно было слышать от семнадцатилетнего юноши, как он станет жить после женитьбы. Вдруг кто-то кричит: "Автоматчик просит, чтобы его сменили на полчасика". Янкеле пошел подменить его и получил пулю в голову.
- Мы удерживали высоту до тех пор, пока пройдет колонна в Иерусалим, а потом отходили. Чем скорее это делали, тем лучше было для нас. Во время молниеносного отхода Зюзик встал, как вкопанный: "Ребята! Вы только поглядите, какой грандиозный закат!" Нашел время и место, чтобы любоваться. хотя закат был действительно хорош: за рощей садилось солнце, и она пылала красно-золотым пожаром. В бою у "Августы-Виктории" в Иерусалиме Зюзик Хазаз приподнялся с земли, чтобы метнуть гранату, и был убит на месте.
